Будни королевы
Шрифт:
Вкус у отвара приятный, с лёгкой мятной ноткой, и я с удовольствием выпила всё.
— Иди сюда, — Терезия потянула меня за руку. — У меня для тебя дело есть, как ты любишь, – травница подмигнула.
Я покосилась на устроившегося в углу на стуле Даньку, и покорно подошла к столу.
— Вот, это надо растереть, а потом смешать, — Терезия сунула мне в руки два пучка, и поставила еще одну ступку с пестиком.
И снова от стены откололась пара кусочков, пришли воспоминания, что я очень часто занималась подобным делом, только не в этом помещении. Ну да, мы же в каком-то загородном имении, не в столице. Тихо, довольно вздохнула и привычными движениями принялась превращать сухие соцветия в порошок, позволив мыслям свободно течь в любом удобном направлении.
— Не напрягайся, Поленька, — негромко сказала Терезия, видимо, заметив моё состояние. — Всё само придёт.
И почему-то я ей поверила, и расслабилась. Следующие несколько часов прошли в умиротворённой тишине, я углубилась в работу, смешивая, перебирая, перетирая, выпаривая… И всё время чувствовала на себе взгляд Дани. Что интересно, это совершенно не напрягало, наоборот, я чуть ли не жмурилась от удовольствия, ощущения такие, словно меня касаются невидимые пальцы. Мр-р…
Несколько часов спустя желудок громко возвестил, что зверски голоден, и мы вернулись в мои покои. Дёрнув витой шнур, я вызвала горничную и попросила принести в гостиную обед. Стрельнув любопытным взглядом в Даню, стоявшего у окна спиной к ней, служанка присела в реверансе и вышла. Мм, отчего-то появилось ощущение, что она удивлена нахождением в моей гостиной постороннего мужчины. Вот чёрт, как плохо ничего не помнить, а… Через полчаса обед был накрыт, и мы сели за стол.
— Слона готова съесть, — известила я, плотоядно глядя на исходившие паром вкусности на тарелке, и отодвинув беспокойные мысли в дальний угол.
— Приятного аппетита, – усмехнулся Даня, и кивнул на кресло. – Падай, питайся.
Следующие минут двадцать я была занята едой, стараясь пережёвывать, а не глотать, как пеликан: надо же, такая голодная! Хотя, это мой первый приём пищи с тех пор, как очнулась, утром как-то особо кушать не хотелось. За окном постепенно темнело, и когда голод был наконец утолён, и я сыто откинулась на спинку кресла, Даня вдруг негромко попросил:
— Споёшь, Поля?
Мой взгляд упал на скромно стоявшую в углу гостиной гитару. Эх, давно не брал я в руки шашку… Молча встала, взяла инструмент, подёргала струны, настроила. Перебрала в голове, с чего бы начать, покосилась на задумчивого Данилу. И улыбнулась.
«Апрель» Ночных Снайперов. от этой песни меня всегда мурашки пробивали, и сейчас, глядя на моего блондина, я вдруг чётко осознала: это про нас. Это его я столько лет ждала и искала, и именно поэтому ничего у нас с Вовкой не получилось. Если бы не случилось того разговора, я бы сама от него ушла пару лет спустя. Осталась самая малость, окончательно вернуть память, и понять,что же случилось со мной, как оказалась здесь в первый раз.
Я пела, пока пальцы не устали, потом гитару взял Данила, и мы продолжили, До самой темноты. Даня отложил инструмент, и посмотрел на меня.
— Пора спать?
Улыбнулась, встала и подошла к нему.
— Пора, любимый, — как легко оказалось произнести это слово!
Мои пальцы зарылись в светлые пряди, и словно этого и дожидаясь, Даня немедленно обнял меня.
— Как же я рад, что ты вернулась, хорошая моя, — пробормотал он, уткнувшись лбом в мой живот. – Я очень скучал…
Жаль, не могу сказать того же, но то, что тоже рада, однозначно. Эх, скорее бы память проснулась… Моя ладонь ласково провела по голове Данилы.
— Я больше никуда не уйду, – тихо ответила, и откуда-то зрела уверенность, что так и будет.
Мой блондин поднял голову и пристально посмотрел на меня.
— Не торопись со словами, Малинка, — он встал, его
— Плевать на них, — отмахнулась я, и мой взгляд остановился на его губах. – Поцелуй меня, Дань…
Он пытался быть нежным, но я не дала. Хотя память спала, тело, видимо, прекрасно всё помнило, и тоже сильно соскучилось. Не отрываясь друг от друга, мы начали двигаться в сторону спальни – рубашку с Данилы я стащила еще в гостиной, а он вообще не стал заморачиваться с расстёгиванием пуговичек, просто рванув ворот платья. Перламутровые горошинки с тихим шорохом разлетелись по полу, и, по-моему, платье восстановлению не подлежало. Я не выдержала и откинула голову, захихикав.
— Сколько меня не было, Дань? — поинтересовалась слегка задыхающимся голосом, и тихонько ойкнула от неожиданности, когда он взял меня на руки.
— Две недели, — кратко ответил он, пинком открыв дверь в спальню. – Ты провела без сознания две недели.
М-м, углубляться в вопрос, как я могла быть одновременно без сознания тут, и вполне себе живой и здоровой в родном мире, не стала. Ну его нафиг, потом разберусь. Может быть. Сейчас имелись занятия поинтереснее.
И память откликнулась – на прикосновения, то бесконечно нежные, ласковые, чувственные, то нетерпеливые, жадные. На тихий шёпот взаимных признаний и обещаний, для которых не существовало никаких препятствий. Ощущения переплелись с воспоминаниями, раскрываясь постепенно, как лепестки цветка, стена таяла, как воск, и одновременно таяла я, задыхаясь и дрожа в Даниных руках, и совсем, совсем не сдерживаясь. Всё равно, услышит кто или нет, пусть завидуют молча… Мне надоело играть в прятки, и скрывать правду, и королевой тоже быть надоело. Пусть я и начала потихоньку разбираться во всём, но желания продолжать нет. Что бы там Аристарх ни думал себе. Собственно, через какое-то время думать перестала уже я, и воспоминания отступили на задний план. Завтра, всё завтра… Несколько часов спустя одной счастливой, но ужасно усталой женщиной в Ольветте стало больше, и я благополучно вырубилась, по привычке распластавшись на Даньке. Какие, однако, хорошие привычки у меня приобретаются, надо же…
Утро. Ненавижу это слово. Точнее, ненавидела раньше, сейчас же, приоткрыв глаза и узрев мускулистую мужскую грудь перед самым носом, расплылась в довольной улыбке. Бардак в голове вроде улёгся за ночь, все воспоминания встали на свои места, и заодно родился целый ворох вопросов. Возмущение подставой Сарии отложила на потом, сначала выясню, что же всё-таки произошло в Таверии. Я вздохнула и подняла голову, поинтересоваться, одна ли проснулась. Оказалось, нет. На меня смотрели такие родные, такие любимые глаза, снова поменявшие цвет, и теперь ставшие ярко-голубыми, с тонким серым ободком.
— Привет, Малинка, – Даня улыбнулся, погладив меня по спине.
— Привет, – мурлыкнула я, выгнувшись. — У меня столько вопросов…
— М-м? — он вопросительно поднял брови.
Я воодушевилась и села, подтянув колени к подбородку.
— Ну, во-первых, что произошло в Таверии после моего исчезновения? Потом, куда подевался рик? Как он ухитрился сделать так, что кроме тебя здесь больше никого нет, и как меня и тебя отпустили сюда, за город? — затараторила я. – И куда Манило пропал? Как он отнёсся к тому, что ты поехал и остался тут вместе со мной? За каким чёртом Сария заварила вообще всю эту кашу?..
— Стоп, — Данька тихо рассмеялся, прикрыв ладонью мой рот. — Вижу, вернулась прежняя Полина, и это хорошо, – он склонил голову на бок. – Ты точно всё помнишь?
Я яростно закивала, любопытство просто выло пожарной сиреной, требуя немедленного удовлетворения.
— Дань, да всё в порядке, – я нетерпеливо вздохнула. — Но если не начнёшь рассказывать, я тебя стукну! — пригрозила, нахмурившись.
— И я стану фиолетовым, в крапинку, — он насмешливо хмыкнул и дёрнул меня за руку, уронив себе на грудь и обняв. — Ладно, Малинка, слушай. С какого вопроса начать?