Буду тебе женой
Шрифт:
— Это сон… Это сон, слышишь? Тебе просто снится кошмар!
Карина села на кровати и со свистом втянула воздух.
— Все, девочка, все… Это просто кошмар.
— Логан? Как ты тут… — пробормотала бессвязно.
— Ты кричала…
— О, господи… Последнее время это происходит так часто…
— Твои сны?
Карина облизала губы и кивнула. Она никому не рассказывала о своих кошмарах, а сейчас поняла, что если и дальше будет держать их в себе — они возьмут верх. Станут ее реальностью.
— Я тону. Каждый раз тону в них. Кислорода все меньше и меньше, легкие горят…
— Все позади… Слышишь? Все уже позади… — Логан прижал Карину к своей груди и провел по волосам ладонью. Так, как она сегодня мечтала, глядя на них с сыном. Ее колотила крупная дрожь, но сейчас девушка уже не могла утверждать, что тому виной был приснившийся ей кошмар. Она вдохнула аромат Логана, ставший ее афродизиаком, и, опьяненная им, вскинула дрожащие ресницы.
Он обманывал ее. Нацепив равнодушную маску на лицо, он ее обманывал! А сейчас эта маска сползала, и сладкая правда открылась. В нем бушевало то же неистовство, что и в ней самой. Оно клокотало и рвалось наружу. На них надвигалось что-то пострашней бушующей за окном непогоды. К черту! Карине не было страшно.
Глава 7
И снова тонет. Медленно-медленно, не дыша… В его глазах, как в лазурном море. И нет никаких сил этому сопротивляться. Абсолютно никаких сил… Она в его власти.
— Логан… — всхлипнула, вставая на колени, обхватывая дрожащими от таранящих душу чувств ладонями его лицо. — Логан…
Телом пронеслась серия сладких вспышек, будто кто-то сдетонировал скопившийся в ней запал. Карина приблизилась. Коснулась носом точеной скулы, с жадностью вдыхая пряный аромат его разгоряченной кожи. Но даже этого было мало. Так чудовищно мало, Господи. Его не хватало. Мучительно, почти смертельно. Логан коснулся ее руки. Осторожно скользнул пальцами вверх. Удовольствием, как стилетом, вспарывая скопившиеся под кожей чувства.
Карина всхлипнула. Потерлась лицом, жадно открытым ртом о лицо мужчины. Спустилась к яремной впадине. С шумом вдохнула. И замерла в каком-то миллиметре, чувствуя, как отчаянно под её губами бьется его пульс. Его жизнь… Кровь неслась по венам на бешеной скорости. Карине нужно было знать — она была в этом токе? Было ли ей там место?
Утратив всякий контроль, она прикусила бронзовую от загара кожу и застонала, как какой-то дорвавшийся до дури нарк. Вторя ей, Логан издал странный вибрирующий звук и одним стремительным движением опрокинул девушку на лопатки. Навис на Кариной, опираясь лишь на предплечья. И поцеловал… Нет, не так… Укусил, выпил! Отобрал поцелуем скудные запасы ее кислорода. И потащил… поволок за собой в пучину, из которой ей было не выбраться. С губ Карины рвались стоны, а вместе с ними — смех, наполненный счастьем победы. Он хочет… Хочет её! Он сдался этому чувству…
Карина обхватила ногами поясницу мужчины. Он оторвался от губ и, не отпуская взгляда, проехался плотью между её раскинутых ног.
— Это безумие, — прохрипел он, повторяя движение еще раз, и еще. Карина забилась. Её голова металась по подушке, а бедра тянулись навстречу каждому его движению.
— Нет. Это любовь… — то ли засмеялась, то ли застонала девушка.
Логан молчал.
— Большей глупости я от тебя не слышал, — сказал он, наконец, вставая. Одним резким выверенным движением обрывая протянувшиеся между ними ниточки.
— Нет, — прохрипела Карина, — нет, пожалуйста…
— Ты не знаешь, о чем меня просишь!
Логан сунул большие пальцы в карманы джинсов. Окатил ледяным взглядом. Но эта напускная холодность не могла обмануть Карину. Отрезвить — да, но не обмануть. Она чувствовала, что за ней прячется целый ураган совсем других чувств. И если сорвет контроли — те сметут всё на своем пути. И всех… Может быть, этого он и боялся? Тот, кто привык контролировать всё и вся? Или ей просто хотелось так думать, чтобы не задохнуться. Ведь он стал ее воздухом! Воздухом… Который теперь отобрал…
— Я прошу тебя быть со мной этой ночью…
Удивительно, что имея так много возможностей, Карина всю свою жизнь провела, как нищая — с протянутой рукой. В разное время она просила о разном. Но каждый чертов раз о любви. Последний — о любви Глеба Громова. С тех пор прошло уже два долгих года, а ничего не поменялось. И снова она как на паперти…
— Ты слишком молода, Кори… А потому, наверное, идеализируешь происходящее. Любви нет. Людьми движут инстинкты. Похоть… или поиски выгоды.
— А что движет тобой? — зажмурилась Карина, млея от его ласкового «Кори». Её никто так не называл. Для всех она была Кариной Каримовой. Избалованной дочкой своего влиятельного отца.
— Желание на секунду забыться между твоих ног. Отвлечься от проблем, которые завтра снова навалятся. У меня были тяжелые дни. И преступно долго не было женщины.
— Тогда почему же ты отступил? — взволнованно переспросила Карина, давая тем самым понять, что не имеет ничего против. Сейчас она бы довольствовалась даже объедками, брошенными ей, как голодной собаке. Умирая со стыда, она бы довольствовалась…
— Потому что тебе это совершенно точно не нужно. Я, конечно, не самый лучший мужчина на земле. Но и не подлец.
Он ушел, оставляя ее в звенящей, давящей на уши тишине. Не в силах в ней оставаться, Карина захохотала. Она смеялась, умывалась слезами, и снова захлебывалась смехом, пока не обессилела. А потом, отвернувшись стене, прошептала:
— Ты будешь… будешь моим!
Карине казалось, что она только уснула, когда её разбудил яркий настырный луч, проникший в огромное окно их бунгало. Щурясь, девушка спустила ноги с кровати. Глаза опухли, как после пьянки, их нещадно пекло.
В дверь забарабанили. И тут же в её комнату влетел маленький ураган:
— Привет. Ну, ты и соня! Мы с папой уже успели порыбачить, а ты все спишь и спишь!
— Погода настолько улучшилась? — недоверчиво переспросила Карина.
— Дождя нет! Но ходят тучи, и ветер опять усиливается. Папа решил, что мы останемся здесь еще на сутки. Круто, правда? Может быть, мы увидим крокодила! Ты знаешь, что они обитают прямо здесь?
— Серьезно? — вскинула бровь Карина. В ее ушах стучало, и болтовня Тима доносилась до неё как будто через плотный слой ваты.