Буду твоей тенью
Шрифт:
"Мажор." — Подумалось мне. Весь его вид об этом кричал. Синяя атласная рубашка, подчеркивающая рельефное тело, заправлена в черные классические брюки со стрелками. Черные лакированные туфли, несмотря на пасмурную погоду блестели, ослепляя своей дороговизной. Брюки держались на черном кожаном ремне. Весь образ завершали толстая золотая цепочка, дорогие эксклюзивные часы — Rolex и золотая массивная печатка с маленькими черными камнями на безымянном пальце.
— Это четвертый.
Егор освободился от цепких объятий своей
— А это шестой. — Егор указал на рыжего парня в красном спортивном костюме.
Шестой, Алексей (фамилию не помню), едва доставал мне до плеча. Все его лицо было украшено веснушками. Рыжие волосы торчали в разные стороны, как антенны. Зеленые глаза, словно трава на лугу, излучали радость встречи.
— Рад видеть тебя. Мы уже думали, ты так и не появишься.
Я вернула ему приветливую улыбку.
— Мы выдвигаемся или так и будем стоять и обмениваться любезностями? — Фыркнул Сергей. — Остальные уже ушли.
Какой-то он нервный.
— Идем. — Скомандовал Егор, и мы направились в южную часть города.
Мы шли размеренным шагом. По моим подсчетам до Южного парка мы доберемся примерно через два часа. Ребята общались межу собой. Я предпочла отмалчиваться. Да и не знала, о чем говорить.
Через полчаса я отстала от основной группы. Никита сразу это заметил. Остановился. Подождал, пока я поравняюсь с ним, и только после этого двинулся дальше.
— А ты знала, что до шестнадцатого века обезьян в России называли "опица". А чехи до сих пор их так зовут. Один из мореплавателей, не помню его имени, привез из Индии новое название — "абу зина". Лишь потом появилось знакомое для всех "обезьяна".
Похоже, не только у меня проблемы с темами для разговора.
— Нет. Не знала.
Незаметно посмотрела на Никиту. Он смотрел по сторонам, разглядывая здания. Смотрел на ребят, идущих впереди. Рассматривал дорогу под ногами. Смотрел куда угодно, но только не на меня.
— Для чего этот маскарад?
Я не понимаю, зачем ему изображать из себя непонятно кого. Неужели сложно быть самим собой?
— Неправильные вопросы ты задаешь.
— И какие же правильные? — Я уставилась на него во все глаза. Но меня даже не удостоили мимолетным взглядом.
— Подумай.
Надула губы и зло стрельнула в него глазами. Не хочет говорить, да ради Бога. Его дело, его жизнь. Пусть, что хочет, то и творит.
А ведь меня задел его ответ. Почему-то я ожидала, что он раскроет мне душу. Но ведь он не обязан этого делать.
В Южном парке было многолюдно. Даже пасмурная погода не смогла распугать горожан. На каждом углу продавали надувные шарики, сладкую вату и мороженное.
Как мне не хватает тех дней, когда ты идешь по жаркой улице и ешь холодное мороженное, которое быстро тает.
По тропинкам ходили аниматоры в костюмах мультипликационных героев. Слева
— Маша. — Окрикнул меня детский голос, заставив остолбенеть на месте. — Костя, смотри там Маша.
Тело само повернулось на окрик маленькой девочки.
— Маша. — Одними губами прошептал Костя.
Чувство обиды, сменилось безразличием. Я смотрела на него ни как на любимого мужчину, которого хотела коснуться, а как на предателя. Глупо, правда?
Я так бы и стояла, как статуя, если бы не Никита. Он незаметно подкрался ко мне со спины, обнял за талию и поцеловал в щеку.
— Ты что творишь? — Зашипела я на наглеца.
— Привожу тебя в чувства. — Никита взял меня за руку. — Пойдем, потеряшка, тебя ни минуты нельзя оставить без присмотра.
И я пошла, не став сопротивляться. Лишь в довершении, бросила взгляд на мужчину, держащего за руку маленькую девочку с двумя хвостиками. Костя стоял с шокированным видом. Валя что-то ему говорила, но он не слушал. Все его внимание было обращено на меня.
— Никогда больше так не делай. Я не твоя подружка.
Зеленоглазый резко остановился, что я не успела затормозить и врезалась в его спину, ударившись носом. Разворот на сто восемьдесят градусов, и мы стоим неприлично близко друг к другу.
— Конечно, не моя. Потому что до сих пор живешь прошлым, цепляешься за жизнь, которой больше нет. И какого это бегать за живым, который тебя даже не видит?
Волна обиды в вперемешку с гневом поднялась внутри меня. Я вырвала свою руку и толкнула обидчика.
— Пошел к черту.
Мне хотелось залепить ему еще и пощечину. Хотелось избить его, чтобы ему было больно физически так же, как и мне морально. Как он умудряется парой фраз надавить на больные точки с такой силой, что хочется начать крушить все подряд? А самое неприятно, что он прав, тысячу раз прав.
Я пошла от него прочь. Прочь из этого парка. Мне хотелось убежать, как можно дальше. Где меня никто не найдет. Где меня никто не знает. Уйти, чтобы побыть в одиночестве и еще раз все обдумать.
Убежать мне удалось не далеко. Я успела выбежать из парка и миновать проезжую часть, пробегая сквозь несущиеся машины на зеленый сигнал светофора, как цепкие сильные мужские руки схватили меня и прижали к себе.
— Отпусти!
Я пыталась высвободиться от удушающих тисков: дралась, щипалась, изворачивалась, но мне не хватало сил. Его хватка была железной. Поэтому я сдалась. Руки безвольно опустились.