Буду ждать тебя здесь
Шрифт:
– Доктор скоро понадобится ему. – усмехнулся Габриэль, сложив руки на груди. – Ты абсолютно здорова.
– Ты была белая как смерть, а потом ещё и в обморок грохнулась, Ада. – с некой опаской произнёс репортёр, вглядываясь в моё лицо. – Не помнишь?
– Просто не выспалась. – тут же ответила я. – Ничего страшного. – легкомысленно отмахнулась я. – Только съела бы что-нибудь. – заговорщицки начала я. – Зверски голодная.
– Ты снова видела его? – шёпотом произнёс мужчина и поднялся.
Я непонимающе уставилась на него.
– Можешь идти? – он взял меня за руку.
– Видишь? – встала я и покружилась. – Я здорова.
– На сегодня с нас хватит.
– Как скажешь. – не задумываясь, ответила я и с трудом старалась прервать мысли о еде. Представлялись хорошо прожаренный стейк с перечным соусом, большая порция шоколадного мороженого и латте. Тем временем кое-как уместила необходимые вещи в сумку. Эта намного меньше той, которую я привыкла брать с собой на работу. Сюда едва помещается треть всего, что обычно мне нужно.
– Зайдём за продуктами, и я научу тебя готовить всё, что угодно, Адерин. – проговорил призрак.
– Поужинаем? Вместе. – сказал Хольт, когда двери лифта закрылись.
– Спасибо. – наконец решилась я.
– За что? Ты ещё даже «да» не сказала.
– За кофе. – ответила я. – То есть за банку. И Сэнди. – добавила я. – Ты понял!
– Нет.
– В смысле? – растерялась я.
– Я приму твоё «спасибо», если ты скажешь «да». – двери лифта открылись на первом этаже. – Так что насчёт свидания?
Голос
Мы с Тони договорились встретиться сегодня в полдень и вместе пойти за подарками. Так как Энтони согласился праздновать Рождество в Лондоне вместе со мной и моей семьёй, он решил, что будет ужасно невежливо явиться без подарков. Каннингем ещё ни разу не опаздывал, а в этот день почему-то задерживается. Вот уже на пятнадцать минут опаздывает. Габриэль где-то достал стаканчик горячего чая и неторопливо потягивает его, чтобы не окоченеть на холоде. Конечно, вряд ли вообще это возможно, но, по-моему, Холи вечно забывает, что уже мёртв. Правда, мне не известно, мёрзнут ли умершие, пока обитают среди живых?
Рождество, наверное, мой любимый праздник, после дня рождения, разумеется. Все вокруг такие счастливые. Мысли прохожих пусть и занимаю заботы, но их лица озаряет предвкушение праздника, какая-то по-детски наивная радость заставляет большую часть людей буквально сиять изнутри невероятно ярким светом. Некоторые тащат ёлки. Кто большие, кто маленькие. Другие едва умудряются держать в руках всевозможные покупки для рождественского стола, а третьи с трудом не теряют равновесия под тяжестью башенки из разноцветных коробочек с подарками.
Рук уже не чувствую. Несмотря на тёплые перчатки, ногти приобрели синеватый оттенок, а кожа стала белой с красными пятнами на костяшках и сгибах пальцев. Габриэль поделился чаем, который я быстро выпила. Он был уже не таким горячим. Спустя некоторое время наконец появился Каннингем. Он взял свой рюкзак, который, как ни странно, уже был чем-то заполнен. Вероятно, в этом «что-то» кроется причина его опоздания. Полицейский улыбается и выглядит невероятно счастливым.
– Немножко задержался, прости. – он обнял меня.
Мы проторчали в торговом центре несколько часов, выбирая подарки. Но больше всего у нас ушло времени на поиски самой красивой упаковочной бумаги и лент. В школе Тони терпеть не мог заворачивать коробки, кажется, он делал это только из-за моей любви украшать всё что только можно. Будущий полицейский практически переступал через себя, уделяя часы упаковке. По его мнению, всё это напрасно: «…обёртку же всё равно потом разрывают и выбрасывают! И никто тебе спасибо за красивую коробку не скажет.» – говорил он. Даже не помню, когда Энтони успел поменять свою точку зрения.
По дороге домой мы зашли немного передохнуть и выпить чего-нибудь горячего.
– Вот, Габриэль, специально для тебя с ёлочными веточками. – Каннингем немного приподнял красный рулон из рюкзака.
– Только не бери в этот раз бумагу у Карлоса, хорошо? – попросила я, а Тони рассмеялся, припоминая прошлое Рождество.
– У меня не было времени найти что-то получше! – оправдывался призрак, выставив перед собой ладони.
– Я даже скотч не забыл. Не придётся живать коробку жвачки, чтобы всё склеить. – захохотал сержант. – Помнишь, мы после этого жвачку видеть не могли ещё несколько месяцев?
– Как вы только до этого додумались? – ошарашено спросил Габриэль. – Умники.
– Мы как обычно додержали всё до последнего момента. Когда все нормальные люди готовились к празднику, я и Ада вспомнили, что у нас ничего не готово, а потом обнаружился и засохший клей. Скотч мы истратили весь подчистую за несколько дней до этого, чтобы подклеить обои. – рассказал Энтони, потягивая горячий шоколад.
– Просто кто-то очень неудачно прошёл мимо стены. – пояснила я. – Взял и каким-то непостижимым образом оторвал огромный кусок обоев. Прямо на самом видном месте! Всё боялась, что родители заметят или братья и сёстры спалят. – рассмеялась я. – А когда мы поцарапали машину твоего отца, помнишь? Камнем или паровозиком?
– Паровозиком. Мой любимый. О, я чувствовал себя настоящим профессионалом, закрашивая царапину гуашью! – похвастался полицейский. – Правда, машина была чёрной, а краска только зелёная. Но мы нарисовали красивый листочек. – не сдержав серьёзное выражение лица, Тони прыснул от смеха. – Я так гордился этим рисунком, что решил просто показать его папе.
– Мистер Каннингем был доволен. – саркастически заметила я. – Даже помню, как стал волосы рвать на голове от радости!
Конец ознакомительного фрагмента.