Будуар мадам Холмс

Хрусталева Ирина

– Ишь ты, сердобольные какие! Чудно мне, вроде сейчас и нет таких людей, чтоб сироту за здорово живешь пригрели. Только знайте, ничегошеньки у нее нету, домишко плохонький был, и тот сгорел, – категорически заявила беспардонная баба. – Так что дать вам нечего.

– А нам ничего и не нужно, у нас всего достаточно, – резко ответила Лера, начиная выходить из себя.

Баба это заметила и испуганно заговорила:

– Ты не обижайся на меня, дочка, я ведь одна осталася на всем белом свете, некуда мне деваться, вот я и приперлась к вам. Христом-богом прошу, не гоните, я буду у

вас в домработницах служить. Я ведь работящая, да только жисть не заладилась, – торопливо объясняла она, словно боялась, что ее не дослушают и выставят за дверь. – Мужик мой еще десять лет тому назад с лесов упал и помер через месяц. Справный был мужик, строил дома – загляденье, руки его нарасхват были. Мы ж хорошо жили, правда, деток бог не дал. А так все у нас было, и дом, и хозяйство свое. Раньше я в рот спиртного не брала, а как помер мужик мой, я к винцу-то и пристрастилась, тосковала я по нем очень. Дом свой продала, когда сестра моя померла, и к Катерине переехала, к племяше своей. Ей тогда еще и восьми годков не было. Так и жили мы с ней вдвоем. А в этом годе она решила в Москву учиться уехать, и осталася я одна-одинешенька. А счас, как хатка-то сгорела, я и приехала. Куда ж мне деваться было?

– Ладно, Дарья Ивановна, оставайтесь пока, но только с одним условием, – сказала Валерия, строго глядя на женщину. – Увижу хоть раз, что выпили, останетесь по ту сторону двери, понятно? Семья у нас порядочная, никто из нас к этому делу не благоволит. Так что думайте: или на улицу пойдете, или будете жить по-человечески.

– Спасибо тебе, деточка, спасибо, благодетельница, век не забуду. Ни капли в рот не возьму, вот тебе крест, – начала божиться женщина и, неожиданно бухнувшись перед Лерой на колени, попыталась поцеловать ей руки.

– Да вы что, Дарья Ивановна, с ума сошли? Встаньте сию же минуту! – растерялась та, вырывая руки из лапищ женщины и пытаясь поднять ее. – Что еще за глупости?

– Спасибо, спасибо, – как заведенная повторяла та, с трудом поднимаясь с колен. – Век не забуду твою доброту, буду молиться за тебя день и ночь. О здоровье твоем золотом молиться буду.

– Дарья Ивановна, вы пока помойтесь с дороги, Катя вам все покажет, – торопливо заговорила Лера, чтобы оборвать эти дифирамбы. – А уж потом обсудим, что нам дальше делать.

Катя повела тетку в ванную комнату, а та все озиралась по сторонам и цокала языком.

– Вот хоромы-то, ну и хоромы! – восхищенно шептала она.

– Ты в своем уме, Валерка? – очнулась от ступора Настя. – Ты бы еще на свалку сходила и всех бомжей сюда притащила!

– А что мне оставалось делать? – Лера развела руками. – Она ведь Катина тетка. Не выгонять же ее на улицу? Собаку, и ту жалко, а здесь какой-никакой, а человек.

– Все правильно ты сделала, Лерочка, у нас места много, всем хватит, – раздался голос Ирины Михайловны от двери. – Лишь бы человек оказался хорошим, а остальное – ерунда.

– Мама, ты считаешь, что я поступила правильно? – спросила Лера. – Ведь Катюша говорила, что тетка выпить любит, а у меня все равно духу не хватило ее выставить. И что теперь папа скажет?

– Ну, с папой я уж как-нибудь сумею договориться, – засмеялась

Ирина Михайловна. – Об этом не переживай.

– Я представляю, в каком шоке он будет, увидев этого исполина в женском обличье! – воскликнула Валерия. – До Нового года осталось всего одни сутки. Интересно, а больше никаких сюрпризов не приготовил нам Санта-Клаус?

– Лера, а что можно будет надеть тете Даше? – спросила Катя, входя в комнату. – У нее все такое грязное…

– Да, вопрос, конечно, интересный, таких размеров в нашем доме как-то не предусмотрено, – задумалась та. – Даже и не знаю, что придумать, Катюша.

– У соседки своей спроси, – подсказала Настя. – Она хоть и не такая огромная, но тоже дама в теле. Может, в ее гардеробе что-то свободное найдется? Не должна она тебе отказать, ты же с нее ничего не взяла за крем и травы, вот пусть и компенсирует, хоть ночной рубахой какой-нибудь.

– Ты гений, Настя, – обрадовалась Лера и побежала к телефону. – Евгения Николаевна, здравствуйте, это Валерия вас беспокоит, – проговорила она в трубку.

– Ой, Лерочка, какая вы молодец, что позвонили, – обрадовалась та. – Вы даже не представляете, что за чудо-крем вы мне привезли! У меня такое лицо, я своим глазам не верю, когда в зеркало смотрю. Мне срочно нужно вас увидеть и поговорить.

– Евгения Николаевна, мы непременно с вами поговорим, а сейчас я к вам с необычной просьбой, – перебила ее Лера.

– Я вся внимание. Для вас, Лерочка, я готова исполнить любую просьбу, – с готовностью согласилась женщина. – Боже, что за чудо-крем, что за чудо!

– Евгения Николаевна, тут к нам приехала Катина тетушка, очень габаритная женщина, – начала объяснять Валерия. – У вас случайно нет чего-нибудь из одежды, только очень большого размера? Она сейчас в ванную пошла, помыться, а надеть ей совершенно нечего. Вся ее одежда к носке негодная. Я потом, конечно, съезжу в магазин и что-нибудь куплю, а сейчас… Мне очень неудобно обращаться к вам с подобной просьбой, извините меня.

– Лерочка, ну что за разговоры? Конечно, я сейчас что-нибудь найду для вашей тетушки.

– Это не моя тетушка, а Катина, – уточнила Лера.

– Неважно. Вы помните моего мужа, Николая, он тоже был достаточно крупным мужчиной? – спросила Евгения Николаевна.

– Вы хотите мне предложить мужскую одежду?

– Нет, то есть да. Я Коле покупала махровый домашний халат, но муж так и не успел его надеть ни разу, он так и лежит в упаковке. Вам подойдет такой вариант?

– Ой, это как раз то, что нужно, – обрадовалась Лера. – Я забегу к вам?

– Не нужно, я сама его принесу. Заодно и посмотрите на мое лицо. Лерочка, я вам так благодарна за крем, так благодарна! – вновь завела она свою пластинку.

– Тогда я вас жду, – прервала ее Лера. – Приходите скорее.

Девушка положила трубку и направилась в ванную комнату проверить, как продвигаются дела с помывкой тетушки. Дарья Ивановна лежала в ванной, блаженно прикрыв глаза.

– Благодать-то какая, – бормотала женщина. – Давно такого не испытывала, как барыня лежу.

Ее голова уже была вымыта, чистые щеки румянились. Лера дала Кате щеточку и шепнула ей на ухо: