Будущее денег
Шрифт:
В 1998 году в свет вышел обзор [313] Артура Литла, охвативший 481 основную корпорацию Европы и США и ошеломивший своими результатами: оказалось, что 95 % корпораций считают устойчивое развитие «искренне важным» и 83 % полагают, что бизнес обеспечивает его возможность. Однако за малым исключением большинство не вполне знает, как на практике действовать для осуществления этих желаний. Мировая базисная валюта может быть инициативой бизнеса, что в корне разрешит очевидное противоречие между финансовыми критериями и заботой о долгосрочной стабильности.
313
Little Arthur D. Prism // Leading Edge Thinking on Innovation. 1998. Quarter 4. P. 5.
По
Во-первых, полезно помнить, что так называемые национальные валюты являются также корпоративными валютами, выпущенными в обращение в основном частными банками (см. главы 1 и 2 первой части). Во-вторых, судя по всему, бизнес имеет прямые причины заниматься этим проектом. Последнее, но немаловажное, — многие лидеры бизнеса втягиваются в конфликты, пытаясь поддерживать баланс между краткосрочными приоритетами акционеров и финансистов и долгосрочными своими, беспокоясь о том, какой мир они оставят своим внукам. Некоторые игнорируют это или подавляют чувство беспокойства, надеясь, что положение само как-то утрясется, другие приватно обсуждают это с людьми своего круга, а третьи даже публично освещают этот внутренний конфликт. Сущность их мотивов зависит от роли их корпорации в системе МБВ.
Рассмотрим наиболее типичные причины, по которым бизнес мог бы принять участие в таких рискованных начинаниях. Среди всех видов бизнеса выделим две категории: тех, кто «спонсирует» создание новой валюты, и тех, кто просто станет ее «пользователем».
«Спонсоры» — это организации, которые обеспечивают материально-производственные запасы сырья для обмена на терры. Перечень этих запасов и составит официальное обеспечение валюты терра. «Пользователи» — все те, кто хочет оперировать террой как базисной валютой контрактов или средством платежа. Важно подчеркнуть, что терра должна быть доступна всем индивидуумам и собственно бизнесу, желающим использовать ее для контрактных или платежных целей. Такая философия сродни принципу универсального доступа к услугам телефонии; так можно будет избежать ошибок Ганзейского союза.
Для «спонсоров» одной из наибольших выгод является то, что система МБВ обеспечит им возможности превращать в деньги часть своих материально-производственных запасов без дополнительных издержек. Например, с 1970 года нефтяные компании были принуждены европейскими и американскими правительствами зарезервировать большее количество запасов сырой нефти, чем это требуется для технологических процессов, в качестве гарантии политической стабильности или отсутствия нефтяного эмбарго на Ближнем Востоке. Но нефтяные компании могли бы вложить часть этих избыточных нефтяных запасов в систему МБВ и получить в обмен терру, валюту, которую можно напрямую использовать для покупки товаров и услуг во всем мире. Система МБВ перенесет издержки хранения на держателя валюты, и нефтяные компании смогут выполнять навязанное им резервирование нефти, не оплачивая стоимость хранения, пока они тратят свои терры.
А почему же «пользователи» могут быть заинтересованы в использовании терры вместо традиционных национальных валют?
Даже без катастрофического сценария существуют по крайней мере четыре типичные причины, по которым какая-нибудь организация или индивидуум, вовлеченные в торговлю, могут захотеть использовать МБВ, такую, как терра, в качестве контрактной валюты и/или торгового инструмента. Действительно, МБВ обеспечивает эффективное решение нескольких проблем, которые существующее денежное «модус вивенди» создает для любого участника международной торговли. Специфика проблем такова:
• риски, связанные с нестабильностью национальных валют, и высокие затраты на их покрытие;
• отсутствие международных стандартов для измерения стоимости;
• трудности при заключении долгосрочных контрактов;
• как следствие трех вышеназванных проблем, до четверти мировой торговли в настоящее время производится в бартере, т. е. вообще без использования валюты. Это происходит, несмотря на то что бартер до сих пор является более сложным и дорогим методом осуществления торговли, чем прямые денежные переводы.
Несколько слов о каждой проблеме.
Валютные риски. Одни из самых серьезных рисков, с которыми международный бизнес имеет сегодня дело, — это валютные риски. Они сейчас даже больше, чем политические риски (например, возможность того, что иностранное правительство национализирует вложения) или даже чем маркетинговые риски (например, возможность, что клиенты не захотят этого продукта).
Всякий раз, когда стоимость международных валют пересчитывается в национальные валюты стран, действительно появляются значительные риски. Если иностранная валюта падает, вся дебиторская задолженность (задолженность покупателей перед компанией) и все счета дебиторов, выраженные в этой валюте, падают в цене. Если иностранная валюта растет, все подлежащее выплате (например, займы) дорожает.
Для того чтобы справиться с этими многочисленными проблемами, была создана целая финансовая отрасль (фьючерсные рынки и другие финансовые производные инструменты). Но в большинстве случаев затраты на страхование (хеджирование) таких рисков непомерно высоки, особенно если дела ведутся не в одной из шести основных валют или если временной период достаточно долог. С другой стороны, если не страховать такой риск, то это авантюра, которая может подвергнуть опасности всю корпорацию. Исследование 500 удачливых корпораций США в 1992 году показало, что все они считают валютные риски своей самой большой головной болью [314] . Более того, 85 % участников заявили о необходимости использовать дорогие финансовые стратегии для снижения этих рисков. Существенно, что чем крупнее и разветвленнее компания, тем больше случаев страхования.
314
Dolde W. The Use of Foreign Exchange and Interest Rate Risk Management in Large Firms. University of Connecticut School of Business Administration Working Paper 93-042. Storra, Conn., 1993. P. 18–19. В то время риски по процентным ставкам были на порядок меньше рисков с иностранной валютой.
Существует еще один важный аспект, по которому не провели исследование, — сколько иностранных инвестиций не были сделаны по той простой причине, что валютный риск не мог быть застрахован или его страховка была чересчур дорога. Эти альтернативные издержки вредны не только для вовлеченных корпораций, но и для общества в целом.
Отсутствие международных стандартов стоимости. Другая важная проблема была определена Хогартом и Пирсом: «Миру понадобится немного времени, чтобы осознать, что больше невозможно делать бизнес без надлежащих стандартов стоимости, как было бы невозможно вести дела без согласованных единиц длины и массы» [315] . Совершенно верно: для международной экономики ведение дел без единого стандарта стоимости так же неэффективно, как попытка торговать без стандартов длины и массы. Попробовать можно, но это вне здравого смысла.
315
Hogan IV Р, Pearce I. F. The Incredible Eurodollar. London: George Allen and Unwin, 1982. P. 130–131.
Предположим, по каким-то неизвестным причинам не сложилось единого для всего мира стандарта массы (килограмм), и этот стандарт в каждой стране свой. Для приведения к общему знаменателю при подписании сделок договорились бы умножать его, например, на разницу температур воздуха между импортирующей и экспортирующей сторонами. Нам пришлось бы вложить деньги в технику, построить и запустить спутники для изменения этих температур и развивать такие специфические средства, как фьючерсные рынки и др., для страхования рисков, связанных с изменением килограмма в зависимости от погоды; конечно, это громадные расходы. В сфере международного стандарта стоимости указ Никсона от 1971 года о плавающих валютных курсах способствовал развитию именно такого процесса. Почему же нам не договориться о стабильном международном стандарте стоимости?