Будущее Эл
Шрифт:
– Ну, нашла ты, что искала?
– съязвил Димка.
– Если я еще здесь, значит, нет, - ответила она.
– Значит, ты вовсе не знаешь, зачем ты здесь. Только выдумываешь. Хотела в космос и добилась своего.
Димка вдруг осекся, потому что понял смысл того, что сказал. Правда заключалась в том, что не совершилось еще то, о чем она мечтала. Все только начинается.
– А что дальше?
– с опаской спросил он.
– Что мы будем с этим делать?
– Не надо обобщать, Дим. Что ты будешь делать?
Димка широко открыл глаза и посмотрел на Эл. Та же поза. Те же закрытые глаза. Он ждал, что она ответит, а Эл молчала.
Эл было его жаль.
Она чувствовала, как он смотрит и ждет. Ее не оставляло желание дать ему совет. Она уже открыла глаза и собиралась сказать, но Димка заговорил сам.
– Я тут, потому что ты тут, - сказал он.
– Ты это уже говорил.
– Я не сказал до конца. Когда ты исчезла, и мы с Аликом остались одни, я помню, как я мучался. Стоило подумать, что ты не вернешься, и я хотел кричать. А еще твои родители, я им в глаза не глядел. Но потом твоя мама...она меня встретила, поздравила, тогда был мой день рождения, и в который раз спросила, не знаю ли я что-то о тебе. Я будто ежа съел. А потом она вдруг сказала, что так оно, наверное, и должно было быть, как появилась, так и исчезла. Я ничего ей не сказал, не мог, мотал головой и злился на тебя. Потом я сочинил для них письмо. Неделю учился писать твоим почерком. Вышло криво, но, похоже. Написал, что хочешь стать горным спасателем, и вернешься когда станешь. Глупо, конечно. Тебя тогда уже год не было. А когда ты вдруг появилась и сказала, что можешь взять с собой, я только этого и ждал.
Эл внимательно слушала его и уже с открытыми глазами.
– Значит, ты сбежал от ответственности?
– спросила она.
– И да, и нет. Я думал, что нужен тебе, как друг. Конечно, летать я то же хотел, но это детское.
– Тяжело становиться большим? Да, Димка?
Он думал, что она шутит, и посмотрел в глаза. Она была серьезной.
Эл не ждала, что он ответит. Такое обсуждать трудно. Тем не менее, она ощутила свою вину. Димка стал жертвой ее детского безрассудства. Тогда она не задумалась о том, имела ли право вовлекать его и Алика в эти события. Это уже была не вина, это была боль острая и сильная, словно только вчера она втащила полумертвого друга в кабинет врача.
Они молчали. Каждый ушел в свои мысли.
Она неожиданно встрепенулась.
– Давай полетим по-настоящему!
– громко сказала она.
Эл шлепнула ладонью по экрану, отключила автопилот. Катер дал крен, серебристые подлокотники кресла ожили, образуя рули.
Катер болтало и крутило. Такого пилотажа Димон еще не видел. Скоро он потерял всякую ориентацию. Ни лево, ни право, ни верх, ни низ - все перемешалось.
– Прекрати!
– заорал он.
– Что с тобой?!
Он понял, что они сели. Точнее, приводнились. Катер качало, и волны шумели за бортом.
– Ну, ты даешь, - выдохнул он.
– Извини, - ответила она, и, перегнувшись через проход между креслами, коснулась рукой его плеча.
– Я верну нас домой. Я сделаю. Скоро.
Глава 9. Приступ
Они были около острова. Стемнело. Когда катер прибило к берегу. Выходка Эл с полетом была попыткой унять эту острую боль, избавиться от нарастающего внутри
Оставив катер на попечение Димки, Эл убежала в глубь острова. Два приступа за день - было уже слишком. К счастью сил после первого скопилось немного и трясло ее недолго, не так сильно.
В какой-то момент она поняла, что совсем ничего не чувствует, а тело лежит внизу. Было светло, свет и звезды одновременно. Земля внизу, а кругом сонм звезд ярких, как глаза. Понятия цвет, свет и все возможные состояния смешались. Появилось ощущение растворения во всем окружающем и способность принять любую форму. Ощущение свободы! Чье-то присутствие, возникшее через какое-то время, ее способность это осознать, заставило Эл вспомнить о том, что она Эл, что она не одна, кто-то был близко.
...Привкус крови во рту, она прикусила язык, трудность дыхания и онемение по всему телу. Свобода и вдруг - оцепенение. Она понимала, что поза неудобная, но заставить тело шевельнуться оказалось невозможным. Одной щекой она касалась песка, поэтому глаз пришлось закрыть, второй глаз видел тот же песок. Ни тепло, ни холодно.
Когда тело начало ломить и колоть, словно все обрастало иглами. Это порядок ощущений становился ей все более знаком, значит, скоро она сможет пошевелиться. Она была бы рада потерять сознание, но не теряла, вынужденно перенося все эти муки. Резкий громкий вздох. Да, она вернулась.
Еще минута и она почувствовала верхнюю половину тела, пальцы впились в песок. Нужно двигаться. Эл изловчилась заползти в воду. Форменный костюм не промок, и воду не пропускал. Волны обдавали ее, стараясь вытолкнуть тело на берег. Намокла голова, когда волна накрыла тело. Стало легче.
"Представление" могло занимать до часа времени, но не в этот раз. Время тянулось в ожидании, когда пройдет боль. Потом тело начнет двигаться, потом она сможет нормально сосредоточиться на чем-то кроме боли, мышцы "вспомнят" как двигаться. Эл подумала, что еще с десяток подобных случаев, и она будет знать анатомию на себе без справочника. Закончилась процедура восстановления, вернулась способностью ощущать холод ночи, песок в руках и воду. Следом - ясность сознания, легкость в теле.
Эл умылась и сплюнула кровь. Вкус был гадкий вперемешку с морской водой. Заныла укушенная в приступе губа.
Эл стянула куртку, ее волной тут же прибило к берегу. Накатившая волна обдала ее пеной со всех сторон. Эл забралась в воду, волна накрыла ее с головой. Как хорошо!
Наконец, все ощущения вернулись в полную силу. Она позволила волне вынести ее на берег. Вышла из нее. Эл набрала в руки песка вперемешку с камушками, растерла на ладонях, смыла с рук. Лондер прав, она менялась. В эту минуту она могла бы сказать о песке и камнях очень много, если описывать ощущения в деталях. И эти чувства пройдут, притупятся, с такой остротой ощущений ей было бы сложно жить. Натянутая на мокрое тело куртка согрела ее, удовольствие было удвоенным или даже утроенным, от обостренных чувств. Сегодня она нашла в приступе что-то приятное.