Будущее, ХХI век. Десантники
Шрифт:
— Я все понял, — сказал Сергей.
— А почему я ничего не знаю? — спросила Наташа обиженно. — Почему мне никогда ничего не говорят?
— Что-то Рыбкина давно нет, — задумчиво сказал Сергей.
— Да, действительно, — сказал Пеньков глубокомысленно.
— Уж полночь близится, — заявил Матти, — а Рыбкина все нет.
Наташа вздохнула.
— До чего вы мне все надоели, — сказала она.
В тамбуре звякнула дверь шлюза.
— Вот он сейчас придет, он нам посмеется, — сказал Пеньков.
В дверь столовой постучали.
— Войдите, — сказала Наташа
Вошел Рыбкин, аккуратный и подтянутый, в чистом комбинезоне, в белоснежной сорочке, безукоризненно выбритый.
— Можно? — спросил он тихо.
— Заходи, Феликс, — сказал Матти и налил кофе в заранее приготовленную чашку.
— Я немного запоздал сегодня, — сказал Феликс. — Было совещание у директора.
Все выжидательно посмотрели на него.
— Больше всего говорили о регенерационном заводе. Юрковский приказал на два месяца прекратить все научные работы. Все научники мобилизуются в мастерские и на строительство.
— Все? — спросил Сергей.
— Все. Даже Следопыты. Завтра будет приказ.
— Полетела моя программа, — уныло сказал Пеньков. — И почему эта наша администрация никак не может наладить работу?
Наташа сказала с сердцем:
— Молчи, Володя! Ведь ты же ничего не знаешь!…
— Да, — сказал Сергей задумчиво. — Я слыхал, что с водой у нас неважно. А что еще было на совещании?
— Юрковский произнес большую речь. Он сказал, что мы заблудились в повседневщине. Что мы слишком любим жить по расписанию, обожаем насиженные места и за тридцать лет успели создать… как это он сказал… «скучные и сложные традиции». Что у нас сгладились извилины, ведающие любознательностью, чем только и можно объяснить анекдот со Старой Базой. В общем говорил примерно то же, что и ты, Сергей, помнишь, на прошлой декаде? О том, что кругом тайны, а мы копаемся… Очень была горячая речь — по-моему, экспромтом. Потом он похвалил нас за облаву, сказал, что приехал нас подталкивать, и очень рад, что мы сами на эту облаву решились… А потом выступил Пучко и потребовал голову Ливанова. Кричал, что покажет ему «медленно и методично»…
— А что такое? — спросил Пеньков.
— Очень сильно покалечили танки. А через два месяца нашу группу переводят на Старую Базу, так что будем соседями…
— А Юрковский уезжает? — спросил Матти.
— Да, сегодня ночью.
— Интересно, — задумчиво сказал Пеньков, — зачем он возит с собой этого сварщика?
— Турели варить, — сказал Матти. — Говорят, он собирается провести еще несколько облав — на астероидах.
— С Юрковским у меня был инцидент, — сказал Сергей. — Еще в институте. Сдавал я ему как-то курс теоретической планетологии, и он меня выгнал очень оригинальным способом. «Дайте, — говорит, — товарищ Белый, вашу зачетку и откройте, пожалуйста, дверь». Я с большим удивлением иду и открываю дверь. Тут он кидает мою зачетку в коридор и говорит: «Идите и возвращайтесь через месяц».
— Ну? — сказал Пеньков.
— Ну, я и пошел.
— А что это он так грубо? — спросил Пеньков с неудовольствием.
— А я молодой был тогда, — сказал Сергей. — Наглый…
— Ты и сейчас хорош, — заметила
— Так перебили мы все-таки пиявок или нет? — спросил Матти.
Все посмотрели на Феликса.
— Трудно сказать, — сказал Феликс. — Убито шестнадцать штук, а мы никак не ожидали, что их будет больше десяти. Практически, наверное, перебили.
— А ты пришел с карабином? — спросил Матти.
Феликс кивнул.
— Понятно, — сказал Матти.
— А правда, что Юрковского чуть из огнемета не сожгли? — спросила Наташа.
— И меня вместе с ним, — сказал Феликс. — Мы спустились в каверну, а огнеметчики не знали, что мы там. С этой каверны мы начнем работу через два месяца. Там, по-моему, сохранились остатки водопровода. Водопровод очень странный — не круглые трубы, а овальные.
— Ты еще надеешься найти двуногих прямостоящих? — спросил Сергей.
Феликс помотал головой.
— Нет, здесь мы их не найдем, конечно.
— Где здесь?
— Возле воды.
— Не понимаю, — сказал Пеньков. — Наоборот! Если их нет здесь, здесь, у воды, значит их вообще нет.
— Нет-нет-нет, — сказала Наташа. — Я, кажется, понимаю. У нас на Земле марсиане стали бы искать людей в пустыне. Это же естественно. Подальше от ядовитой зелени, подальше от областей, закрытых тучами. Искали бы где-нибудь в Гоби. Так, Феликс? Я хочу сказать, что я тоже так думаю.
— Значит, мы должны искать марсиан в пустынях? — сказал Пеньков. — Хорошенькое дело! А зачем же им тогда водопроводы?
— Может быть, это не водопроводы, — сказал Феликс, — а водоотводы. Вроде наших дренажных канав.
— Ну, это ты, по-моему, слишком, — сказал Сергей. — Скорее уж они живут в подземных пустотах. Впрочем, я сам не знаю, почему это, собственно, скорее, но все равно — то, что ты говоришь, это слишком уж смело… Ненормально смело.
— А иначе нельзя, — сказал Феликс тихо.
— Мать честная! — сказал Пеньков и вылез из-за стола. — Мне ведь пора!
Он пошел через комнату к груде меховой одежды.
— И мне пора, — сказала Наташа.
— И мне, — сказал Сергей.
Матти принялся убирать со стола. Феликс аккуратно подвернул рукава и стал ему помогать.
— Так зачем у тебя так много часов? — спросил Матти, косясь на Феликсовы запястья.
— Забыл снять, — пробормотал Феликс. — Теперь это, наверное, ни к чему.
Он ловко мыл тарелки.
— А когда они были к чему?
— Я проверял одну гипотезу, — тихо сказал Феликс. — Почему пиявки нападают всегда справа. Был только один случай, когда пиявка напала слева — на Крейцера, который был левша и носил часы на правой руке.
Матти с изумлением воззрился на Феликса.
— Ты думаешь, пиявки боялись тиканья?
— Вот это я и хотел выяснить. На меня лично пиявки не нападали ни разу, а ведь я ходил по очень опасным местам.
— Странный ты человек, Феликс, — сказал Матти и снова принялся за тарелки.
В столовую вошла Наташа и весело спросила:
— Феликс, вы идете? Пошли вместе.
— Иду, — сказал Феликс и направился в переднюю, на ходу опуская засученные рукава.