Будущее: рассекречено. Каким будет мир в 2030 году
Шрифт:
Очень жаль, что мы так много времени потратили на обсуждение спада, особенно в свете открывающихся возможностей. До сих пор очень многие в мире – пусть и не все – мечтают об основных составляющих нашего стиля жизни: традиционного быта среднего класса, который подразумевает такие материальные блага, как машины и дома, а также свободы, которые есть у американцев, и возможность планировать будущее детей. Многие люди в мире до недавнего времени не могли надеяться на лучшее будущее для своих детей. Разве что по счастливому стечению обстоятельств либо по рождению. Рост среднего класса – очень важная тема. Как вы увидите, он особенно важен для США, потому что позволяет другим стать частью многополярного мира. Я взялся за эту книгу отчасти потому, что хотел донести до читателей эту жизнеутверждающую мысль.
На мой взгляд, несмотря на обилие тенденций, которые можно только приветствовать, есть и поводы для беспокойства. Впереди у нас долгий опасный путь по скользкой дороге с головокружительными поворотами и множеством участков, проходящих по краю пропасти. Вся надежда на разум. Беда
Не могу вам передать, сколько раз на моей памяти – особенно когда их приводили в отчаяние расплывчатые требования террористов или боевиков – члены правительства США откидывались назад в своих креслах и с тоской закатывали глаза, бормоча, насколько проще все было во времена холодной войны. Тогда мы знали, кто враг (СССР и коммунизм) и чего он хочет (мирового господства). И даже когда велись освободительные войны в Центральной Америке или Африке, мы по крайней мере считали, что знаем, кто наш истинный враг. Мы снова наблюдаем нарастающую напряженность в отношениях с Россией из-за ее агрессии на Украине, но я не верю, что мы вернемся в биполярному миру двух сверхдержав, пожирающих друг друга взглядами. К сожалению, когда мир станет и более глобализированным, и более дезинтегрированным по мере роста многополярности, все станет куда запутаннее.
Мы попали из черно-белого мира в серый и разумом понимаем, что переход произошел. И все же в душе мы все еще ищем простого объяснения зарождающейся эры. Каждый из нас хочет стать новоявленным Джорджем Кеннаном, придумавшим концепцию сдерживания СССР. Это была четкая и емкая концепция, благодаря которой все наши действия во время холодной войны обрели смысл и направление.
Если бы это было так просто. Лучшее определение эры, в которую мы вступили, есть в первых строках «Повести о двух городах» Чарльза Диккенса – завораживающего бессмертного романа, повествующего о Французской революции, начавшейся в 1789 г.: «Это было лучшее изо всех времен, это было худшее изо всех времен… это была весна надежд, это была зима отчаяния…» Диккенс писал его во времена колоссальных изменений, результат которых был еще неочевиден. Мы переживаем подобные времена. Помимо 1789 г., я бы сравнил сегодняшний период с другими поворотными моментами истории, такими как 1815, 1919, 1945 или 1989 гг., когда рушились политические, социальные и экономические системы. Мы либо берем на себя ответственность и направляем изменения в нужное русло, либо они возьмут верх над нами. В журнале Foreign Policy меня однажды представили как фаталиста, но на самом деле я очень далек от подобных воззрений {1} . Эта книга написана с единственной целью: помочь нам создать свое будущее. Как американец я считаю, что особенно высоки ставки с точки зрения положения нашей страны в мире, а также для рядовых граждан США, которые хотят сохранить свое качество жизни. Но они высоки и для всех остальных, причем везде. Вполне объяснимо, что после более 10 лет войны американцы хотят обратиться к проблемам дома. И нас ждут срочные задачи, которые мы слишком долго игнорировали. Но если не участвовать в создании глобального климата, нам также не достичь светлого будущего. А значит, нам предстоит работать на два фронта, что непросто.
1
Rozen L. The Fatalist: The Man Reshaping How US Intelligence Views the Future // Foreign Policy, 2009. May – June. No. 172 // http://www.questia.com/library/1G1-199864806/the-fatalist-the-man-reshaping-how-u-s-intelligence.
Можем ли мы предсказать будущее?
Мне постоянно задают этот вопрос. И, конечно, ответ – нет. Ни у кого из нас нет хрустального шара. Но мы можем знать о будущем достаточно, чтобы планировать. Есть разница между пророчеством и дальновидностью. Пророчество – попытка точно предсказать будущее (а это невозможно). Дальновидность – понимание факторов и показателей, которые могут определить его. Она неизбежно подразумевает альтернативные варианты: действия по отношению к имеющимся тенденциям могут привести к разным последствиям. Здесь стоит вспомнить знаменитое высказывание президента Дуайта Эйзенхауэра: «План – ничто, планирование – все» {2} . Постоянные раздумья о будущем, даже если мы не можем его точно предсказать, помогают нам подготовиться к его наступлению.
2
Цитата из речи президента Эйзенхауэра на Конференции
«Глобальные тенденции» могут похвастаться богатым опытом в распознавании ключевых тенденций, влияющих на будущее. Прежде чем взяться за последнее издание, я запросил у двух академиков отчет, чтобы ознакомиться с полученными ранее сведениями. Мы отлично справились с выявлением ключевых тенденций и сценариев, а вот предсказать степень изменений оказалось сложнее. Изменения происходили гораздо быстрее, чем мы могли предположить.
И все же у правительства возникает куда больше проблем при планировании, чем при анализе, несмотря на все его слабые стороны. С анализом сейчас стало гораздо лучше. Белый дом восстановил должность стратегического советника, когда Стивен Хэдли стал советником по национальной безопасности во время второго президентского срока Джорджа Буша-младшего. Этот пост сохранился и при Бараке Обаме. Он все больше координирует межведомственные стратегические отчеты и разрабатывает стратегию национальной безопасности. И все же кризисный менеджмент по-прежнему вытесняет разработку долгосрочной стратегии. Пентагон прилагает все усилия для систематического планирования будущего, но стратегии США недостаточно военной составляющей. Я не единственный, кто выступает за стратегический подход. Так что американское правительство не одиноко в своих попытках взять под контроль крутые виражи. Все остальные загружены ничуть не меньше. Страна, которая наконец научится мыслить стратегически, получит огромное преимущество.
Наша главная проблема – как реформировать правительство, чтобы оно успевало за вихрем новых событий, но не увязло в них. Начиная с 1945 г. США реформировали аппарат госбезопасности по мере того, как росла их роль на мировой арене. Возможно, перемены не потребуют полного пересмотра всего, но мы еще даже не начали обсуждать эту проблему. Пока мы только осуждаем реактивный характер работы правительства.
Чем же эта книга отличается от отчета NIC? Во-первых, я могу более открыто говорить о том, что стоит делать. Исследование NIC – документ служб разведки, а следовательно, в нем я не могу указывать на пробелы в политике или критиковать ее слабые места. В книге можно более прямолинейно высказываться о рисках, связанных с ошибками руководства США. Она в большей степени, чем отчет NIC, нацелена на ключевые мировые проблемы и предоставляет наиболее актуальную информацию о них. Я американец, но надеюсь, что изложенное в этой книге носит общий характер и отражает взгляды граждан других стран. Отчеты NIC поднимают огромную волну интереса по всему миру, и реакции на них использованы в этой книге для определения путей дальнейшего развития ситуации в мире.
Я стараюсь дать исчерпывающий обзор будущего. Очень многие занимаются парой направлений, и картина оказывается неполной. Кто-то делает акцент на несущественных или пугающих аспектах (так проще). Но очень важно продемонстрировать взаимосвязь всех перемен. Ведь мы сейчас наблюдаем изменения систем. Французская революция или появление массового производства, описанные в романах Чарльза Диккенса, возвестили новую эру национального самосознания, классовых конфликтов и многообещающих демократических методов в политике, а сегодня мы сталкиваемся с масштабными структурными переменами, которые приведут нас в совершенно другой мир. Как гласит индейская пословица: «Для новой музыки нужен новый танец».
К тому же эта книга – особая. Она во многом художественная. Это повествование о будущем устами вымышленных персонажей, создающих новый мир, иногда помимо своего желания. Я не хотел писать очередной педантичный программный документ, претендующий на массовую популярность. Нам стоит задуматься о том, какого будущего мы хотим себе и своим близким. Я покажу, что поставлено на карту для рядового человека, а не только правительств, международного бизнеса или организаций – тех, для кого обычно готовят прогнозы. Важно, что личность теперь значит гораздо больше, чем раньше. Часто правительства и другие официальные институты оказываются проигравшими. И будущее их, скорее всего, печально по целому ряду причин. Но и рядовые граждане могут многое потерять, если не понимают, что происходит.
Я не верю, что будущее будет таким, каким его описывают писатели-фантасты: когда все оказывается таким незнакомым и чужим. Да, мы действительно на пороге серьезных структурных перемен. И я согласен с писателем Уильямом Гибсоном: «Будущее уже наступило, просто оно еще неравномерно распределено» {3} . Зачастую нам непросто понять важность будущего. Прошлое никуда не исчезнет, оно будет влиять на наше отношение к будущему. Нам придется решать, чего мы хотим. И мы вправе выбирать. Надеюсь, эта книга поможет нам всем принять правильные решения.
3
Утверждается, что впервые это сказал Уильям Гибсон в интервью в программе Fresh Air на канале NPR 31 августа 1993 года.