Будущее в подарок
Шрифт:
– Вы выглядите как примерный гражданин. Оттуда. Здесь такие редко появляются. Вот мы и подошли.
А другой парень добавил, пытаясь сгладить ситуацию:
– Мы не какие-нибудь бандиты. Мы здесь поддерживаем порядок.
Питер слегка кивнул в ответ.
Автоматический открыватель на двери отсутствовал. В подъезде было чисто, но лифт не работал. Питер нашел лестницу, поднялся по ней на третий этаж. У него колотилось сердце. Вовсе не от физических усилий. Вот нужная ему дверь. Он не сразу нажал на допотопный звонок. Зачем-то немного выждал.
У нее было немолодое, но и не старое лицо, похожее на лицо Марии,
– Вам кого?
– Здравствуй, Виктория, – с трудом выговорил он.
Взгляд стал еще более удивленным.
– Простите, вы кто?
– Я – твой отец.
Он видел, что она в это не могла поверить. Взгляд стал жестким.
– Мой отец умер много лет назад.
Она собралась закрыть дверь, и потому он быстро проговорил:
– Я не умер, я был в коме. Недавно меня вывели из нее. Вернули к жизни. Об этом сообщали… по мультивизору. В новостях. Там. – Он показал куда-то в сторону. – Я надеялся, что ты увидишь. И найдешь меня. А потом понял, что мне самому надо искать тебя. И я нашел.
Она смотрела на него задумчивым взглядом, как бы решая, верить или нет? Потом кинулась к нему, обняла.
– Папа, – неуверенно шептали ее губы. – Папа.
Так они стояли, пока дочь не отпустила его.
– Идем. – Она улыбалась, но слезы наполняли ее глаза.
Он вошел в жилище, в котором обитала его дочь. Убранство квартиры было старомодным, похожим на то, что Питер видел в начале века, да и сама квартира была недостаточно просторной. В гостиной, куда они вошли, стоял на тумбе старый плазменный телевизор, но он оказался выключенным.
Виктория усадила Питера на диван, села рядом, неотступно глядя на него.
– Кто бы мог поверить… Расскажи мне про себя, – нетерпеливо попросила она. – Я хочу знать все.
Питер начал с того, что произошло в Риге полвека назад, потом перешел к своему воскрешению и последующим событиям: поведал о том, как он возвращался к жизни, потом о получении квартиры в Париже и должности в ВБР, о поездке в Ригу и всем, что произошло там, о вчерашнем приезде в Москву.
Рассказывая, он никак не мог свыкнуться с мыслью, что перед ним его дочь – слишком трудно было поверить в превращение девочки, которую он помнил, в зрелую женщину, сидевшую рядом с ним. «А глаза у нее – Марии, – успевал подумать Питер, не прерывая своего повествования. – И нос. Аккуратный такой. Славный носик».
Разумеется, он не стал упоминать о своих особых отношениях с Линдой и о просьбе Фацио разыскать следы Андрея Володина, однако не скрыл, что адрес Виктории ему предоставил Калныньш, его бывший коллега. Услышав об этом, Виктория состроила пренебрежительную ухмылку:
– Мы знаем, что ВБР следит за нами.
– ВБР обязана обеспечивать правопорядок, – заметил Питер.
– Да. Но разве можно считать асоциальным элементом каждого, кто не захотел вживлять себе чип? Разве можно превращать нас в людей второго сорта, к которым нет доверия?
– Нельзя, – с легкостью согласился Питер. Он вовсе не готов был осуждать такое отношение к противникам чипов, ему хотелось поскорее узнать, как сложилась жизнь дочери. – Рассказывай, как ты жила эти пятьдесят лет.
– По-разному, – уклончиво проговорила она.
– Давай-давай, в подробностях. Для меня все важно.
Она помолчала, ее лицо стало сосредоточенным.
– После того, как тебя… чуть не убили, мы с мамой вернулись в Лондон не сразу. Сначала она ездила к тебе в больницу. Год, наверное. Порой меня брала. А потом у нее начались проблемы со здоровьем.
– Подожди, – прервал ее Питер. – Мне говорили, что ты училась в Сорбонне.
Изобразив недоумение, она покачала головой из стороны в сторону.
– Не было такого. Я училась в Оксфорде, в Крайст-Чёрч колледже… Специализировалась по русскому, английскому и французскому языкам. Мечтала стать известным литературным переводчиком. Там, в колледже, я встретила Томаса, моего первого мужа. Он учился на менеджера, был рослым, красивым, увлекался греблей. Мы поженились на последнем курсе. После окончания университета поехали в Манчестер, где Томасу предложили работу. А я не была привязана к месту. Брала задания в издательствах и могла переводить, где хотела. Меня поджимали только сроки. По выходным ездили с Томасом по острову или приезжали в Лондон. Мы были довольны. Так продолжалось два года. Потом совсем разболелась мама. У нее обнаружили рак. Я вынуждена была перебраться в Лондон. Теперь мы с Томасом виделись только на выходные, и то не каждую неделю. Маме было все хуже. Бабушка не справлялась одна. Я не зарабатывала тогда столько, чтобы нанять сиделку. А пенсия от Интерпола уходила на лечение. Маме сделали две операции. Но остановить болезнь не удалось. Вскоре она умерла. После похорон я вернулась в Манчестер. Но оказалось, что мой муж за год раздельной жизни успел найти себе другую любовь. А я так была измотана болезнью мамы, что даже не восприняла это как трагедию. Мы развелись, и я вернулась в Лондон.
К тому времени я успела неплохо зарекомендовать себя в издательствах, получала хорошие заказы, да и времени для работы у меня стало больше. Так что я по уши погрузилась в тексты и провела за этим делом почти полтора года. Старалась отвлечься от событий, связанных со смертью мамы, от развода. В какой-то момент почувствовала: перетрудилась, вымоталась. Надо отдохнуть. И поехала в Испанию, в Коста-дель-Соль, к теплому морю. Там я встретила Пабло, который стал моим вторым мужем. – Она усмехнулась, невесело, но и не слишком печально. – Наш брак был недолгим, но бурным. Я родила моего первого ребенка. Эмилию. Она уже давно выросла, сейчас живет в Копенгагене, работает художником-оформителем. У нас с ней сложные отношения…
Он чувствовал, что Виктории не слишком приятно говорить об этом.
– Третий раз я вышла замуж пять лет спустя. Мой третий муж – Андрей Пименов, писатель из России. Я с ним познакомилась, потому что перевела его роман. И, поскольку эта книга получила престижную премию, ему захотелось встретиться со мной. И когда он приехал по каким-то делам в Англию, то разыскал меня. Тогда мы только познакомились, начали поддерживать постоянный контакт. Я перевела еще несколько его книг. Мы не раз виделись на международных мероприятиях. Потом он снова приехал в Англию и предложил выйти за него замуж. Этот роман развивался медленнее всего, но был самым долгим. Я родила ему двух сыновей…
Она замолчала.
– Вы все-таки развелись? – поинтересовался Питер.
Она медленно покачала головой.
– Андрей умер. Он был старше меня на восемнадцать лет. Но дело не в этом. Он отказался от операции.
– Какой?
– По аортокоронарному шунтированию. Сейчас обходятся без такой операции, а тогда только она могла спасти его.
– У вас не было денег?
– Деньги были. Но он не захотел ее делать. Он считал, что все должно идти так, как предопределено для каждого человека изначально.