Будущее в тебе. Комбриг
Шрифт:
- Товарищ майор, ого, извините, товарищ подполковник, не доглядел - на мне всё же одето по уставу! Только, если где следы попадания машинного масла, то в этом я не виноват - служба такая. Барахлит масляный фильтр, я уже сколько раз об этом докладывал Зампотеху. А он всё, - нет на складе новых фильтров, не цаца, поездишь и на этом.
- Да нет, Наиль, дело не в форме и даже не в масляных пятнах, а в шевроне и эмблемах на твоих петлицах. У тебя же там везде "бабочки", а у меня, видишь - перекрещенные пушки. Я теперь, брат - артиллерист. Вот и у тебя такие же должны быть. Ты с сегодняшнего дня проходишь службу в седьмой
Эти слова оказались для Шерхана равносильны удару в солнечное сплетение. Он стоял, открыв рот, и шумно заглатывал воздух. Глаза выпучились, в них читалось такое изумление. Ещё бы, ведь вроде совсем недавно мы с ним планировали, каким образом мне лучше скрыться от властей и залечь на дно, а тут вдруг - комбриг. Это же чуть ли не генеральская должность. А я, чтобы Наиль совсем уж обалдел, продолжил:
- Ты теперь не просто обычный шоферюга, а персональный водитель комбрига. И ездить будешь на чёрном лимузине, теперь все драные полуторки будут уступать тебе дорогу.
Я усмехнулся, легонько ткнул его в плечо и добавил:
- Шучу я, Шерхан, никто нам с тобой лимузин, конечно, не выделит, но новенькую эмку я тебе гарантирую. Так что, скоро ты получишь свою мечту на тарелочке с голубой каёмочкой!
- Какой ещё тарелочке, - удивился Наиль?
- Эх ты! Совсем закопался в своей груде шестерёнок, даже таких писателей как Ильф и Петров не читал! Советую! Там ты узнаешь про Студебеккер и Антилопе Гну!
- Не нужно мне никаких Гну, тут за день так накувыркаешься, придёшь в гараж, а там уже сидит начгара наш, Зиночкин, а с ним, хрен что почитаешь. Он, гад, не пьёт один, а если отказываешься, нагружает так работой, что потом еле доползаешь до своей казармы. Да и читать я особо не мастак, у нас в деревне школа только четырёхлетка была.
- Да, Шерхан! Пожалуй ты Студебеккер, и дети твои будут Студебеккерами
По-дружески потрепав его по загривку, я, наконец, закончил этот трёп:
- Не боись, товарищ старший сержант, вот разберёмся с немчурой, займусь я твоим образованием. Ты ещё у меня сам автомобили проектировать будешь. Глядишь, они у тебя получше, чем Студебекеры будут - это американская марка автомобилей такая.
Поправив на его голове пилотку, я, подтолкнув его в спину, уже строгим командирским голосом сказал:
- Давай, Асаенов, иди, получай свои бумаги. Копаться и балаболить нам особо некогда, нужно действовать. Сегодня мы будем заниматься моими делами, а с завтрашнего дня только бригадными. Вещи свои можешь не забирать. Я договорился с вашим командиром, что пока мы используем полуторку, ночевать ты будешь в их казарме. Всё, Шерхан, вперёд, время пошло.
Когда за Наилем закрылась дверь штаба, я подошёл к теперь уже нашей, пускай и временно, полуторке. Да, видно судьба её была нелёгкая. Несмотря на недавний слой краски, просматривались многочисленные следы вмятин и потёртостей. Сразу можно было понять, что эксплуатировали этот автомобиль, на все сто, а может и больше.
Ещё я подумал, насколько же мне легче общаться с простыми людьми, которые не завязаны всей своей жизнью и положением с господствующей идеологией. В обществе, впрочем, как и в армии, среди среднего и младшего командного состава было обычное человеческое общение. Язык живой, насыщенный шутками и прибаутками. У ответственных
Я достал папиросу и только закурил, как по заказу появился Шерхан. Про себя я усмехнулся, - теперь ясно, как добиться быстрого появление Асаенова, нужно только закурить папироску, и через минуту он будет тут как тут. Я не стал говорить ему об этом, а просто протянул раскрытую пачку "Казбека". Мы вместе перекурили, и в ходе этого процесса я рассказал ему наши дальнейшие планы.
Шерхан очень обрадовался, что завтра мы будем забирать Бульбу и Якута. Ещё больше он оживился, когда я ему сказал, что, скорее всего, послезавтра вечером, он поедет с Якутом к своей вдовушке, и всю ночь они будут оборудовать тайник в её подворье. Даже не узнав, что мы будем закладывать в этот тайник, он заявил:
- Товарищ подполковник, яму под тайник и один Кирюшкин выроет, а мне придётся провести беседу с Татьяной Ильинишной, чтобы она ни в коем случае не проболталась про зарытый у неё секретный груз. А то бабы дуры, вдруг ещё без моего внушения какой-нибудь своей товарке проболтается.
Я расхохотался, потом отсмеявшись, от души хлопнул Шерхана по плечу и сказал:
- Да понимаю я всё, Наиль, поэтому и хочу послать вас туда вдвоём. Ты должен всю ночь, от души внушать ей важность и секретность поручаемого её надзору тайника. А Якут будет его оборудовать. Только смотри, старший сержант, не позорь артиллеристов, ты должен за эту ночь не менее трёх раз провести обряд внушения.
Закончив улыбаться, я уже совершенно серьёзным тоном продолжил:
- Кстати, объясни ей, что тайник создаётся на случай войны. Если станет совсем голодно, и нечем будет кормить её пацана, то разреши пользоваться имеющимися в тайнике продуктами. А теперь хватит из себя строить целомудренного скромника, садись за руль, и поехали. Я договорился, что в 19-00 у моего общежития нас будут ждать два красноармейца. Нужно будет перевезти кое-какую мебелишку в мою новую квартиру. Если опоздаем, и они уйдут, то сам будешь работать грузчиком. Мне заниматься такими работами не положено. Комбриги должны шевелить мозгами, а не мышцами.
Немного заторможено, видно переваривая удивившую его информацию о моём переезде, Шерхан забрался на водительское место и завёл машину. Я тоже залез в кабину и, чтобы чувствовать себя свободно, расстегнул шинель. Когда мы уже поехали, Наиль не утерпел и спросил:
- Товарищ подполковник, неужели вам выделили отдельную квартиру?
Я самодовольно ухмыльнулся и ответил:
- А ты как думал, живут комбриги? В бригаде народу будет раз в десять больше, чем в твоём колхозе. И ответственности во столько же раз больше, чем у вашего председателя. Значит и условия для него нужно создать соответственные. Не в казарме же такому человеку жить. Так что, Шерхан, это тебе не у "Пронькиных на именинах"!