Будущее, XXII век. Прогрессоры
Шрифт:
— Дежурный! — крикнул Роберт. — Слушайте, свяжитесь с Алебастровой или с Гринфилдом, там полно нулевиков, они помогут!
— Все понял! Спасибо, Скляров. Когда зерноедка кончит идти, сообщите сразу, пожалуйста.
Роберт снова подскочил к окну. Зерноедка шла валом, травы уже не было видно.
— Вот несчастье! — бормотал Роберт, прижимаясь лицом к стеклу. — Вот уж действительно беда!
— Не обольщайтесь, Роби, — сказал Камилл. — Это еще не беда. Это просто интересно.
— А вот выжрет
— Не останемся, Роби. Она не успеет.
— Надеюсь. На это только и надеюсь. Вы только посмотрите, как она идет. Ведь вся степь красная.
— Катаклизм, — сказал Камилл.
Неожиданно наступили сумерки. Огромная тень упала на степь. Роберт оглянулся и перебежал к восточному окну. Широкая дрожащая туча закрыла солнце. И опять Роберт не сразу понял, что это. Сначала он просто удивился, потому что днем на Радуге никогда не бывает туч. Но потом он увидел, что это птицы. Тысячи тысячи птиц летели с севера, и даже сквозь закрытые окна слышались непрерывный шелестящий шум крыльев и пронзительные тонкие крики. Роберт попятился к столу.
— Откуда птицы? — проговорил он.
— Все спасается, — сказал Камилл. — Все бежит. На вашем месте, Роби, я бы тоже бежал. Идет Волна.
— Какая Волна? — Роберт нагнулся и посмотрел на приборы. — Нет же никакой Волны, Камилл…
— Нет? — сказал Камилл хладнокровно. — Тем лучше. Давайте останемся и посмотрим.
— Я и не собирался бежать. Меня просто удивляет все это. Надо, пожалуй, сообщить в Гринфилд. И главное, откуда эти птицы? Там же пустыня.
— Там очень много птиц, — сказал спокойно Камилл. — Там огромные синие озера, тростники… — Он замолчал.
Роберт недоверчиво посмотрел на него. Десять лет он работал на Радуге и всегда был убежден, что к северу от горячей параллели нет ничего: ни воды, ни травы, ни жизни. Взять флаер и слетать туда с Танюшкой, мельком подумал он. Озера, тростники…
Затрещал сигнал вызова, и Роберт повернулся к экрану. Это был сам Маляев.
— Скляров, — сказал он обычным неприязненным тоном, и Роберт по привычке почувствовал себя виноватым, виноватым за все, в том числе за зерноедок и за птиц. — Скляров, слушайте приказ. Немедленно эвакуируйте пост. Заберите оба ульмотрона.
— Федор Анатольевич, — сказал Роберт. — Идет зерноедка, летят птицы. Я только что хотел сообщить вам…
— Не отвлекайтесь. Я повторяю. Заберите оба ульмотрона, садитесь в вертолет и немедленно в Гринфилд. Поняли меня?
— Да.
— Сейчас… — Маляев посмотрел куда–то вниз. — Сейчас десять сорок пять. В одиннадцать ноль–ноль вы должны быть в воздухе. Имейте в виду, я выдвигаю «харибды», и на всякий случай держитесь выше. Если не успеете демонтировать ульмотроны — бросьте их.
— А что случилось?
— Идет
Секунду Роберт стоял, собираясь с мыслями. Затем он снова осмотрел приборы. Судя по приборам, извержение шло на убыль.
— Ну, это не мое дело, — сказал Роберт вслух. — Камилл, вы мне поможете?
— Теперь я уже никому не могу помочь, — отозвался Камилл. — Впрочем, это не мое дело. Что нужно — тащить ульмотроны?
— Да. Только сначала их надо демонтировать.
— Хотите добрый совет? — сказал Камилл. — Добрый совет за номером семь тысяч восемьсот тридцать два.
Роберт уже отключил ток и, обжигая пальцы, скручивал разъемы.
— Давайте ваш совет, — сказал он.
— Бросьте эти ульмотроны, садитесь в вертолет и летите к Тане.
— Хороший совет, — сказал Роберт, торопливо обрывая соединения. — Приятный. Помогите–ка мне его вытащить…
Ульмотрон весил около центнера, толстый гладкий цилиндр в полтора метра длиной. Они извлекли его из гнезда и внесли в кабину лифта. Завыл ветер, вышка начала вибрировать.
— Достаточно, — сказал Камилл. — Спустимся вместе.
— Надо взять второй.
— Роби, вам даже этот больше не понадобится. Послушайтесь моего совета.
Роберт посмотрел на часы.
— Время есть, — деловито сказал он. — Спускайтесь и выкатывайте его на землю.
Камилл закрыл дверцу. Роберт вернулся к установке. Снаружи стоял красный сумрак. Птиц больше не было, но небо затягивала мутная пелена, сквозь которую еле просвечивал маленький диск солнца. Вышка вздрагивала и раскачивалась под порывами ветра.
— Успеть бы! — вслух подумал Роберт.
Он, напрягаясь, вытянул второй ульмотрон, поднял на плечо и понес к лифту. Тут за его спиной с раздирающим хрустом вылетели оконные рамы, и в лабораторию ворвались облака колючей пыли пополам с раскаленным ветром. Что–то с силой ударило по ногам. Роберт поспешно присел, прислонил ульмотрон к стене и нажал кнопку вызова. Двигатель подъемника взвыл вхолостую и сейчас же умолк.
— Ками–илл! — крикнул Роберт, прижавшись лицом к решетчатой двери.
Никто не отозвался. Ветер выл и свистел в разбитых окнах, вышка раскачивалась, и Роберт едва держался на ногах. Он снова нажал кнопку. Подъемник не действовал. Тогда, преодолевая ветер, он подобрался к окну и выглянул наружу. Степь была затянута клубами бешено несущейся пыли. Что–то блестящее мелькало внизу у подножья вышки, и Роберт похолодел, сообразив, что это бьется и мотается под ветром вывернутое и растерзанное крыло птерокара. Роберт закрыл глаза и облизал пересохшие губы. Рот наполнился едкой горечью. Хороша ловушка, подумал он. Патрика бы сюда…