Бухгалтерское дело

Макарова Надежда Николаевна

В 1894 г. отмечалось знаменательное событие в истории бухгалтерии – 400-летие «Трактата о счетах и записях» Луки Пачоли. По этому поводу в декабре 1894 г. в Петербурге проходили торжественные мероприятия, организованные Обществом для распространения коммерческих знаний. На одном из мероприятий прозвучало выступление главного бухгалтера Горного департамента И.Д. Гопфенгаузена «Общественное положение счетоводов в России», положившее начало новой дискуссии о профессиональном статусе бухгалтера. «Не имеющему диплома врачу воспрещается лечить, – говорил И.Д. Гопфенгаузен, – не принадлежащему к сословию присяжных воспрещается судебная защита,

строить без архитектора возбраняется, не принадлежащим к цеху портному, сапожнику, булочнику не дозволяется принимать заказы на платье, сапоги и продавать булки. Но торговать дебетом и кредитом, учитывать и контролировать банки, конторы, заводы, железные дороги, страхование имущества и жизни, защищать интересы акционеров, хозяев и клиентов имеет право каждый» [62, с. 43–44].

Звание бухгалтера, считал И.Д. Гопфенгаузен, должно иметь определенную градацию. По уровню знаний и ответственности служебный бухгалтерский персонал предлагалось разделить на три ступени: главный бухгалтер, бухгалтер и помощник бухгалтера. Право присвоения степеней и званий должно было принадлежать особому учреждению, составленному из компетентных специалистов, теоретиков и практиков. Этому же учреждению полагалось наблюдать за исполнением обязанностей и охраной законных прав сословия бухгалтеров и осуществлять его административное регулирование. По существу, предлагалось создать институт присяжных бухгалтеров.

В то время российский бухгалтер был фактически подневольным человеком, полностью зависящим от собственника предприятия. Он вел хронику хозяйственной деятельности, учитывая в том числе незаконные действия своих патронов и рискуя попасть на скамью подсудимых.

Остроту проблеме придавали недостатки акционерного законодательства. Согласно Положению о компаниях на акциях 1836 г. проверка отчетности возлагалась на ревизионную комиссию, избранную из числа акционеров. Независимость и объективность этого контрольного органа, особенно в семейных компаниях, вызывала сомнения.

А.М. Вольф, редактор и издатель журнала «Счетоводство», метко назвал ревизию на акционерных предприятиях одним из чувствительных и больных мест хозяйственного организма. «Неужели вы думаете, что ревизоры-акционеры обнаружат дурное состояние дел, когда от этого падут их собственные акции? Никогда», – прозвучало в одном из его выступлений [58, с. 328]. В акционерных обществах, считал он, царит полная бесконтрольность, а утверждение отчетов представляет собой пустой звук, лишенный реального значения.

А.М. Вольф был сторонником независимого контроля и создания Института присяжных счетоведов. [3] Адольф Маркович был убежден, что солидные предприятия, уверенные в правильности учетных книг, подобно английским компаниям охотно и по собственной воле поручат проверку отчетности присяжным счетоведам. Вместе с тем факт отсутствия в отчете подписи присяжного счетоведа должен будет служить определенным предостережением.

Первый детальный проект Института присяжных счетоведов составил член общества для распространения коммерческих знаний И.А. Жидков (приложение 2). Он предложил разделить участников Института на три категории по уровню образования и практического опыта: счетовед, старший помощник и младший помощники счетоведа. Как и в Англии, лица, причисленные к высшей категории, по проекту получали право на степень присяжного счетоведа.

3

А.

М. Вольф и его единомышленник И.А. Жидков предлагали называть членов профессиональной корпорации счетоведами (ведающими счетами), чтобы отличить их от простых счетоводов (ведущих счета).

Младшим помощником счетоведа мог стать служащий, преодолевший экзамен или представивший свидетельство соответствующего учебного заведения. Путь от младшего помощника до присяжного счетоведа проектировался, как в Англии, продолжительностью не менее 10 лет. По прошествии первых пяти лет службы младший помощник счетоведа мог претендовать на звание старшего помощника, если успешно выдерживал еще один экзамен. Для получения степени присяжного счетоведа старший помощник должен был пробыть в деле не менее пяти лет и пройти испытание по программе, утвержденной для присяжных счетоведов. Все программы экзаменов по российской традиции предлагалось утверждать в Министерстве финансов.

На членство в Институте налагался возрастной ценз. Стать младшим помощником счетоведа можно было с 16 лет, старшим – с 21 года и присяжным счетоведом – по достижении 26 лет. Иностранцы, считал И.А. Жидков, не могли быть членами Института присяжных счетоведов в Российской империи.

В части определения обязанностей присяжных счетоведов проект И.А. Жидкова служит примером слепого заимствования положений английского института без учета российского законодательства и традиций. Он вменял в обязанность присяжным счетоведам:

• проверку правильности счетов и отчетов;

• кураторство по делам о несостоятельности;

• руководство ликвидацией предприятий;

• ведение отчетов по делам душеприказчиков и опекунов;

• вьшолнение расчетов по разделу и продаже имущества;

• вьшолнение функций третейских судей по спорным вопросам расчетов между контрагентами;

• заключение и проверку счетов;

• организацию и ведение счетоводства в различных предприятиях и хозяйствах.

Российский бухгалтер был наемным работником купца. Он не имел общественного статуса, позволяющего быть куратором по делам о несостоятельности, ликвидатором или третейским судьей. Более того, вьшолнение указанных функций бухгалтером не предусматривалось российским законодательством.

Проект И.А. Жидкова являл попытку соединить под эгидой Института как присяжных счетоведов, так и бухгалтеров акционерных компаний. Он устанавливал, помимо прочего, права, обязанности и ответственность бухгалтеров на службе в акционерных предприятиях. И здесь возникал, как тогда писали, «жгучий вопрос» о взаимоотношениях бухгалтера и правления. Они обострялись в двух случаях: во-первых, при установлении бухгалтером признаков несостоятельности предприятия и, во-вторых, когда он замечал неправильности в расчетах, документах и действиях должностных лиц.

Многие бухгалтеры были склонны сообщать о несостоятельности своих патронов контролирующим органам. Наиболее радикальные из них считали, что присяжные счетоведы должны иметь право и обязанность доводить до сведения коммерческих судов и Совета присяжных счетоводов (органа управления Институтом) о несостоятельности доверителей, так как первыми узнавали об этом. Более того, членов Института, не заявивших на своего патрона, предлагалось наказывать вплоть до лишения навсегда права быть присяжным счетоведом.