Бухта надежды. Испытание прочности
Шрифт:
Лёха, наконец, понял, что так привлекло внимание Степана, и чуть было не подавился от смеха, наблюдая за реакцией приятеля. Тот был готов краснеть и бледнеть одновременно, хотя давным-давно вышел из пубертатного возраста, но взгляда не отводил от официанток, чьи прелести едва прикрывал короткий фартук.
– Ты знаешь, обычно – нет. Не считая стрип-клубов, конечно. Но, учитывая, что здесь еще и бордель располагается, то я не удивляюсь такой униформе официанток. Скорее всего, помимо основной работы, девчонки подрабатывают разноской пива.
– А…. А
– А ты еще подольше бобылем поживи – и не то мерещиться начнет. Девочку что ли тебе снять? – хитро улыбнулся Лёха.
– Да ну тебя! – моментально вспыхнул Степан и отмахнулся для пущей убедительности.
– А что здесь такого? Что естественно, то … сам знаешь… не без оргазма.
– Вот ты знаешь, Сереги с нами нет, а я этого даже не ощущаю. Обычно он любил стебаться, а теперь ты отнимаешь его лавры.
– Да ладно тебе! Не хочешь, так не хочешь. Давай тогда хоть чего-нибудь закажем. А то нас попросят отсюда.
– Давай, только экономим нашу «наличку», у нас с ней и так не густо.
– Степик, не учи отца… - Лёха развернулся корпусом к барной стойке, к которой как раз подошла одна из официанток. Она нервно оглядывалась и то и дело пыталась одернуть короткий фартук. Но если девушка старалась прикрыть ноги, то тут же практически обнажалась грудь, и наоборот. Девушка мялась, нервничала и то и дело кусала губы. Сразу бросалось в глаза, что подобная деятельность для нее в новинку, но Алексея это абсолютно не смутило, он искренне полагал, что бедных овечек среди шлюх не встречается. Поэтому МЧС-ник поднял руку, подзывая официантку.
– Девушка!
– Чего застыла, как вкопанная? Иди давай! – рявкнул на замешкавшуюся девчонку бармен. – И улыбайся, коза! Иначе я кому надо пожалуюсь.
Девчонка, через силу растянув губы в некоей подобии улыбки, направилась к столику, на который ей указал бармен.
Степа все так же сидел, понурив голову и не поднимая глаз на подошедшую официантку, тогда как девушка едва взглянув на Степана, так и впилась в него взглядом, абсолютно не слушая, что ей говорит второй посетитель.
– Эй, барышня, ты из облаков, в которых витаешь, вынырни! – помахал у девчонки перед носом рукой Лёха, привлекая к себе внимание.
– А? Что? Извините… Я задумалась… - пробормотала та и переспросила про заказ, украдкой поглядывая на Степана.
– Ха! Задумалась она! – покачал головой Покровский.
Когда девчонка ушла, Лёха не выдержал и подколол на этот счет приятеля.
– С тебя эта официантка глаз не сводила. Может, все же закажешь ее?
– Лёх, отвали. А? – устало пробормотал Степан, чувствуя, как боль отступает под действием лекарств.
– А чего? Девка симпатичная. Я бы даже сказал – красивая…
– Лёх, я шлюхами не интересуюсь. Я терпеть не могу, когда пьют из моей чашки и, тем более, не пью из чужой. А уж про подобных девиц и говорить нечего. Я брезгую. Еще объяснения нужны?
– Не, ну смотри, конечно, сам, но девочка зачетная. – Не унимался Покровский, даже немного сместившись с места, чтобы вновь оценить длину ног официантки. – Ты хоть глянь на нее.
– Ладно, только отстань от меня, - буркнул Степа и нехотя повернулся. – Где там твоя фея красоты неземной?
– Да вон, с длинными волосами, - показал пальцем Лёха и обернулся к застывшему Степану.
Тот сидел с каменным лицом, глядя на официантку, передающую заказ бармену. При этом пытающуюся хоть как-то прикрыть попу тем коротким фартушком.
– О! Я гляжу, ты проникся? – решил поддеть приятеля Лёха, но тот никак не отреагировал, продолжая пожирать глазами девчонку.
– Лёх, заткнись.
– Ты чего? Обиделся? – искренне удивился Алексей неожиданной грубости Степана, не понимая, что же такого он сказал.
Но Степа не ответил, молча поднялся со стула, сцепив зубы, и, забыв взять свою палку, под пристальным взглядом попутчика похромал к стойке, где у бармена коротко спросил, кивая в сторону округлившей глаза девчонки:
– Сколько?
– Договоримся. – Сально с готовностью улыбнулся бармен в усы.
– Тебе на час или…
– Пока на час. – Резко перебил того Степан, не глядя на девчонку.
– Куда идти?
– Проводят.
Бармен сделал едва уловимое движение головой официантке, и та подчинилась, понурив голову, пробормотав едва слышное «Пойдем!».
Девушка вывела хромающего Степана через боковую дверь возле барной стойки, за которой протянулся небольшой коридорчик с расположенными по обе стороны дверьми. За некоторыми раздавались характерные звуки, привычные для борделя. Одну из таких дверей девушка и открыла, пропуская вперед странно молчаливого и враз побледневшего парня.
Комнатка, скрывавшаяся за дверью, была совсем крошечная, и включала в себя необходимый минимум мебели – неширокую кровать, пару стульев и тумбочку, на которой стояла древняя керосинка и несколько бутылок дешевого пойла, за которое, наверняка, насчитают дополнительные деньги. Или чем тут расплачиваются?
Вот и вся нехитрая меблировка комнаты для свиданий. А что еще надо? Разве что душ не помешал бы… Но с горячей водой нынче вообще были проблемы. А больше ничего и не нужно.
Степан услышал, как аккуратно была прикрыта дверь, и, обернувшись, негромко проговорил, глядя прямо на стыдливо опустившую глаза девушку:
– Ну здравствуй, дорогая моя супруга…
19.30. г. Севастополь, п.Голландия.
Андрей Доронин
Утро было слишком людным, сесть и заняться давно запланированными бумажными делами у Андрея все никак не получалось. То один придет, то другой… И если кому другому Доронин мог отказать в «аудиенции», то ставшему практически родным Павлу Степановичу ну никак.
– Андрей, ты свободен? – заглянул в приоткрывшиеся двери Бондаренко, впустив с собой свет в затемненный кабинет.