Бухта Ольга
Шрифт:
Но, если вы женаты или живёте вместе, надо быть взрослыми и говорить партнёру обо всём, что тебе нравится и не нравится. И тогда можно избежать многих конфликтов, разногласий, недомолвок.
Видимо, он что-то прочёл в моём взгляде, потому что тотчас ретировался из «кухни» со словами:
– Ну, не буду тебе мешать. Если нужна будет моя помощь – зови.
После его ухода мне стало скучно находиться одной в этом маленьком закутке, гордо именуемом «кухней»: нём не было ни окна, ни телевизора. Поэтому я быстро порезала мясо, вымыла руки и стала думать, о том, как
Мне вспомнился эпизод из моего любимого кинофильма «Ирония судьбы или с легким паром!» Точнее очередной киноляп. (Этот фильм изобилует киноляпами, но, тем не менее, остаётся любимой миллионами комедией!) Помните, ту сцену, когда после слов: «Давайте, пить кофе!», Надя, пробирается к подоконнику, чтобы взять турка для кофе. Она протискивается мимо Лукашина. Есть контакт! Только, непонятно: что делает турка на подоконнике в комнате? Ах, да: люди «…только что переехали». А уже в следующем кадре, Надя берёт из кухонного шкафчика чашки для кофе, а там…. Никогда не замечали?! В кухонном шкафчике, где ей и положено, стоит точно такая (!) же турка для кофе! Что это? Ошибка реквизиторов или женская уловка: близко-близко пройти от Лукашина, овеяв его ароматом французских духов, подаренных Ипполитом? Мне хотелось бы думать, что – второе.
Спасибо, Наде Шевелёвой! Надо использовать этот трюк! В моём случае предлог – заманить Алексея в «кухню» – нашёлся быстро: мне понадобилась сковорода! Я позвала Алексея. Он вошёл, присел на корточки (в «кухне» моментально стало тесно и тела наши соприкоснулись), открыл дверцу шкафчика и достал оттуда огромную чугунную сковороду.
– Василий часто готовил в ней мясо. Давай я помогу тебе поставить её на печку.
Он поставил сковородку на стол. И от этой его помощи я не отказалась: сковородка была чугунная и тяжеленная. Мы стояли близко-близко, плечом к плечу и я ощущала тонкий запах его парфюма. Это был мой любимый парфюм: древесно-стружечный аромат с запахом кожи!
«Как в «Иронии судьбы…», только с точностью да наоборот! Остается, надеется, что этот замечательный парфюм Алексею подарила не какая-нибудь девушка с редким именем, а, например – его мама …» – промелькнуло в моём затуманенном мозгу.
«Надейся, надейся! Только как бы тебе снова потом не плакать!» – Пытался пробиться сквозь туман к моему сознанию мой внутренний голос: то ли от знакомого аромата, то ли от близкого присутствия сильного мужского тела, но у меня слегка закружилась голова. Я покачнулась. Алексей поддержал меня за плечи. Мы оказались лицом к лицу друг напротив друга. Наши взгляды встретились.
Есть контакт! Что это было? Разряд! Молния! Вспышка! Короткое замыкание! В следующее мгновение я почувствовала как между нами пробежал то, что по всей вероятности, и зовётся искрой.
Я ощутила, как полыхнули жаром руки Алексея! А судя по лицу он был поражён своей реакцией!
Взволнованный взгляд, которым он окинул моё лицо, говорил лучших всяких слов!
Он не был похож на тот образ, который я себе рисовала в мечтах. Он был приятным, временами даже красивым мужчиной; его манеры располагали к себе и объятия не были мне противны.
– Тебе нехорошо? – Хрипло спросил он.
– Нет, просто, здесь… жарко от печки и у меня закружилась голова ….. – Пробормотала я. – Давай, поставим мясо…
– Да, да, конечно.
Он взял сковороду, сложил в неё мясо, накрыл крышкой и вышел из кухни. Я немного задержалась, чтобы перевести дух и последовала за ним. Выходить и заходить в узкое пространство кухни, можно было лишь поодиночке.
В комнате Алексей убрал с печи тяжёлые круги и установил сковороду в отверстие, из которого вырывались языки пламени. Затем пошуровал кочергой в печи, чтобы уменьшить огонь.
Я в это время рассматривала фотографии, висевшие на бревенчатой стене. Света, падавшего на стену, вполне хватало, чтобы рассмотреть их в подробностях. Там висели две фотографии Алексея. На одной из них он в кимоно, совсем молодой, стоял на верхней ступени пьедестала почёта, с золотой медалью в руках. («Напоминание о былых победах!» – отметила я про себя.) На другой фотографии – он же, рядом с немолодой ухоженной женщиной. («Мама. Похожи, чем-то… Такое же лицо». – Решила я). Я хотела было спросить его об этом, но тут мой взгляд переместился на другие фотографии, висящие рядом.
Они были чёрно-белыми, военными. Один из снимков показался мне знакомым.
«Что это? Мистика какая-то! Точно такая же фотография лежит в альбоме моей бабушки! Откуда она здесь?» – Опешила я.
– Алексей, а как звали того лесника, который жил здесь до тебя? – Повернулась я к нему.
– Василием. А что? – Он подошёл и встал у меня за спиной.
– Это его фотографии?
– Да. Здесь всё осталось так, как было при нём. Я ничего не менял. А что? – Снова спросил меня Алексей.
– Понимаешь…. – Я не знала, как сказать ему. Увиденное мною не укладывалось в моём сознании! – На этой фотографии изображена моя бабушка!
Я указала на один из снимков, висевших на стене.
Алексей перевёл взгляд на указанную мной фотографию. На чёрно-белом фотоснимке были запечатлены военный, в защитном маскхалате, и улыбающаяся молоденькая девушка в военной форме. За их спинами простиралась безграничная водная гладь. Свет, лучившийся из глаз, даже сейчас оживлял поблёкший от времени снимок.
– Как это: «моя бабушка»? – Не понял он.
– Так! На фотографии – моя бабушка: Ольга Дмитриевна Бурневская! У неё дома, в альбоме, лежит точно такое же фото! На обороте фотографии есть надпись: «Моей любимой Олечке, на долгую память. С любовью, Вася»! Он был её фронтовой любовью….
– На этой фотографии есть точно такая же надпись только за подписью «Оля»! – ответил Алексей.
– Но как же..? Как же так?! Ведь бабушка думала, что он…. Значит, он…. после ранения… – От волнения я не могла закончить ни одну фразу.