Буквоед
Шрифт:
– Действительно, как-то с трудом всё в голове укладывается…
– Понимаю, – Игорь сочувствующе развёл руками. – Из-за этого дурацкого патентования по техническому прогрессу наш мир уступает вашему, зато магия нам даёт очень многое в быту и не только. Благодаря ей наше общество смогло решить многие проблемы.
– Значит, сейчас я разговариваю с настоящим магом? – спросил я, скорее, для самого себя.
– Не обессудьте, – вежливо подтвердил Игорь. – По сути, я физик. Только физик той области, которой у вас пока нет, и вы только сейчас пытаетесь доказать её существование. Нас обязывают внимательно следить за всеми исследованиями, происходящими
– Что вы имеет в виду?
– Женевский коллайдер, например. У вас много подобных исследований, но, даже когда вы поймёте устройство мира, благодаря этим открытиям они нескоро доберутся до обычных людей.
– Почему?
– Потому что все ваши представления о мире враз станут иными. Хаос, паника и даже войны – неотъемлемые части трансформации мира. Людям будет тяжко перестроиться, и общество какое-то время будет «болеть», стараясь пережечь чужеродный информационный вирус, пока, наконец, не смирится с реальностью волшебства. Поэтому, даже если правительства и решат информировать граждан, то будут делать это очень маленькими порциями. И правильно сделают, потому что наш мир в своё время чуть не развалился пополам.
– Да что же там такого необычного?! – недоумевал я.
– Ну, например, научное доказательство существования Бога – единого для всех. Сейчас различия религий в нашем мире носит скорее номинальный характер, культурный. А тогда – что Вы! Фанатики чуть было не взорвали всё к чертям! Мы многое доказали: существование души, её бесконечное переселение из тела в тело, высшие слои мироздания…
– Это где ангелы живут? – уточнил я.
– Именно. И многое-многое другое: порча, энергетика, проклятия и заклинания… Не говоря уже о параллельных вселенных, левитациях и телепортации.
– Может, ещё и фаерболы существуют? – пошутил я, на что Игорь вполне серьезно подметил, что не совсем так, как я имею в виду, но они существуют.
– И всё это вам ещё предстоит открыть и доказать!
– Но если здесь вы так далеко продвинулись в обосновании духовных составляющих жизни, этот мир должен быть совершенным! – воскликнул я. – Никто не станет убивать, воровать, обманывать…
– Глупости! – оборвал мой восторг Игорь. – Не забывайте, что в любом из миров человек остается человеком – за редким исключением, ленивым, скучным существом, держащимся за собственные пороки, как за спасательный круг. Все знают о вреде курения, но лишь единицы бросают курить. Так с чего Вы взяли, что, узнай люди наверняка о существовании души, хоть кто-то кинется её очищать? С доказательством Бога наше общество поменяло убеждения, но не свою суть. У нас, как и прежде, духовность – это, в первую очередь, способ заработать, и только потом забота о душе. – Игорь явно знал, о чём говорил. В его голосе и словах слышались железные нотки уверенности, которые могут появиться лишь у человека опытного. Несложно было увидеть искреннее сожаление об истинной сути людей. – Но, несмотря на то, что даже благие знания, как обычно, пытаются использовать в качестве оружия и средства коммерции, я рад быть физиком. Как ни странно, но для меня наука – это не только способ узнать материальный мир, но и часть духовного пути. В нашем мире наука и вера неразрывно связаны и дополняют друг друга.
Мне вспомнились Лёшины слова про физику. Боже, это же настоящий гений! Ведь он предчувствовал, что «у всех этих формул есть лишь составляющая материально мира и не предусматривается иное… духовное» – кажется, так он рассуждал. Если бы не исчезновение Сергея, то этот спокойный мальчишка-мент вполне мог бы стать первооткрывателем новой физики!
– Скажите, Игорь, а можно ли найти здесь человека, который попал сюда давно, будучи ребенком?
– Насколько давно? – уточнил маг-ученый.
– Ну, лет пятнадцать назад… – я приблизительно прикинул, как давно Сергею было десять лет.
– Можно, но только если он пришёл через открытый портал.
– «Колодец»?
– Портал, колодец, кротовая нора, гравитационная дыра, яма, разрыв, разлом в слоях – как ни называй, суть останется. Если Вы кого-то хотите найти, можно пойти в мэрию – сделать официальный запрос, но это будет долго и не всегда эффективно. Лучше сделать это через «посредников»…
– Это кто?
– У нас очень большой чёрный рынок товаров и услуг из-за…
– Патентной политики. Мне немного рассказывали, – перебил я.
– Вот и славно, значит, легче будет объяснить. Посредниками называют тех, кто связан с чёрным рынком – продаёт, узнаёт, помогает. В нашем обществе это уважаемые люди: ведь без них жить было бы намного сложнее. В центре им отведен целый квартал. Выходите на «Поисковика» – он всё, что угодно разведает.
– Это как в Интернете!
– А как в Интернете? – Игорь не знал.
– Ну «Яндекс», «Рамблер»… – перечислял я знакомые поисковые системы, но ему это ни о чём не говорило.
– У любого человека в районе спросите, где расположен поисковик, он поможет найти, что и кого захотите.
– Понятно.
– Только с самого утра идите в мэрию, чтобы получить разрешение на возвращение к себе. А то эта процедура около восьми часов занимает. Чтобы вечером были уже «дома».
– Игорь, спасибо большое, – искренне поблагодарил я за гостеприимство.
– Не за что. Это мой гражданский долг, да и сам я рад пригодиться такому талантливому писателю и приятному собеседнику. Тем более, – продолжил он после короткой паузы, – я нуждаюсь в Вашей помощи не меньше, чем – Вы в моей.
– Чем же я Вам могу быть полезен?
Сидящий передо мной человек явно не принадлежал к категории беспомощных, и я совершенно не представлял, чем мог его поддержать.
– Видите ли, – аккуратно и мягко, словно крадущаяся кошка, начал он, – в этой квартире я оказался неслучайно. Вы могли подумать, Андрей Иванович, что я здесь живу…
– А разве нет? – удивляюсь я.
– Нет. Это жилище что-то вроде моей рабочей мастерской, где я собираю необходимый материал, провожу исследования. Эту квартиру специально снял для меня мой институт, потому что в ней поселились Вы, естественно в своем мире.
– Я?! А я-то здесь при чём?! – я вправду недоумевал.
– Очень даже «при том», – обаятельно улыбнулся Игорь. На мгновение мне даже показалось, что я его раскусил – совершенная улыбка на лице неземной красоты действовала на собеседника, словно гипноз, обезоруживая даже самого опасного и заклятого врага. – Вы же писатель.
– Журналист.
– Нет, Андрей Иванович, Вы – писатель. Причем не просто, а настоящий, что является большой редкостью в обоих мирах.
– Я журналист, – почему-то упираюсь я, сам не понимая откуда-то появившейся принципиальности.