Булатный перстень

Плещеева Дарья

Знай он лучше дамскую натуру, понял бы: Александра не в восторге от того, что плывет с бывшим любовником выручать будущего супруга.

Так они прилежно и глядели в разные стороны, а Новиков, отнюдь не дурак, стал потихоньку соображать, что сие противостояние значит. Ефимка же понял одно: любезный крестненький обижен на переодетую даму, надо полагать, хвостом перед ним вертела, а к себе не подпустила. Родька, видя, что старшие не расположены к беседам, предался мечтаниям: когда рука срастется, он отыщет хорошенькую девицу на Миллионной и примется за ней махать по

всем правилам, со свиданиями в Летнем саду, в модных лавках, с комплиментами и букетами. Единственное, чего он боялся, что война кончится и не будет случая совершить подвиги, за которые полагаются ордена. Если бы явиться к девице хотя бы с Георгиевским крестом четвертого класса или с Владимирским четвертой степени!.. Тут бы ей и стало ясно, что кавалер достойный, затмевает городских щеголей, гораздых только вертеться в бальном зале.

Но еще не случалось, чтобы экспедиция, все члены которой молчат, словно каменные болваны, увенчалась успехом. В результате единственным, кто принимал решения, оказался дядя Ефрем. На подступах к пристаням он стал окликать знакомых лодочников, допытываясь о гостях господина Елагина, которые-де приехали на шестивесельной шлюпке, но добился только того, что его послали прочь со словами:

— Ты в эти елагинские дела не мешайся! С утра не велено чужих пускать — ну так и катись с богом подальше! Каких-то злодеев там ловят, а что за злодеи — черт их разберет…

— Это мичман Ерофеев, — прошептал Ефимка.

— Не сомневаюсь, — согласился Новиков. — Что-то еще спьяну натворил.

— Этот всегда сыщет похождений на свою дурную голову, — сурово заметил Михайлов.

— Надо высаживаться на острове с другого конца, — сказал Новиков. — У них тут все строения на востоке, а на западе одни пруды. Вот оттуда надобно штурмовать…

— Елагинский дворец? — Михайлов фыркнул. — Вот как раз в прудах нас и искупают. Ты, наверно, не представляешь, сколько у старика дворни.

— А как же быть? — подал голос Колокольцев.

— Ерофеева выручать надо! — встрял Ефимка. — Он там голый, босый…

Мысли капитана второго ранга были похожи на хвосты спутанных нитей от распущенных канатных концов, которые необходимо сплести. И то, что каждая прядь пока сама по себе, ничего не значит — умелые руки ловко соединят ее с прочими, два конца сольются в один.

Михайлову нужно было потолковать с Нерецким — но именно потолковать ради сведений; если бы Нерецкий написал ему письмо, изложив все, что знает, это бы Михайлова устроило. А вот Майков был нужен, чтобы задать неприятные вопросы, которые накопилось много.

— Нет, высаживаться мы не станем. Хотя бы потому, что без меня вы натворите дел, — строго сказал он Новикову и Усову, — а со мной тоже невозможно, — я буду вам обузой.

— А я?! — воскликнул Родька.

— Кыш под лавку. Дядя Ефрем, прокати-ка нас вдоль острова, может, найдем каких рыболовов, расспросим. А потом… — в госпиталь! Вот куда уже давно пора.

— То есть как — в госпиталь? — возмутилась Александра. — А Нерецкий?

— Чем мы можем ему помочь, сударыня? — осведомился Михайлов. — Мы даже не знаем, точно ли он тут. Его могли и в иное место перевезти.

— Я уверена, что он здесь! Зачем его еще куда-то везти? Тут, у Елагина, целый замок и есть где спрятать человека! И посторонних не пускают — тому доказательство!

— Посторонних не пускают потому, что всех переполошил Ерофеев! — возразил Михайлов. — Никто не понял, что это за птица, для чего залетела! А в елагинском дворце одних картин — на миллионы!

— Значит, вы не желаете помочь Нерецкому?

— Да чем мы можем ему помочь? Неизвестно даже, почему его похитили! И позвольте вам напомнить, сударыня, мы искали совсем другого человека! — Михайлов сдерживал себя, но недовольство — оно как вонючий уксус, куда ни ставь бутыль, а запаху полна комната.

— А мне позвольте напомнить, что о Нерецком просил позаботиться сенатор Ржевский!

— А в помощь прислал лишь писульку, а не полк егерей, чтобы брать остров приступом!

Новиков только головой вертел, как сова на свету. Две яростные физиономии мелькали перед глазами — и неизвестно, в которой было больше злости.

— Вы хоть понимаете, что Нерецкий в смертельной опасности!

— Очень мы ему поможем, если при высадке нас встретят лопатами и вилами!

— Сударыня, сударыня, — заговорил Новиков, — успокойтесь, бога Ради! Мы произведем разумное отступление, чтобы вернуться…

— Да — когда его не станет!

— Сударыня, кабы господина Нерецкого хотели убить — так и спустили бы в воду где-нибудь там, — неопределенно махнул рукой на запад, в сторону Кронштадта Ефимка. — Зачем же его для того тащить на остров?

— Верно! — согласился Новиков.

— Для того, чтобы здесь убить, — уже плохо соображая, возразила Александра. — Поймите наконец, он вовлечен в интригу, злодеи впутали его в свои мерзкие дела! Может быть, он узнал то, чего не должен знать!..

— Откуда же у этого невинного ангела взялся украденный у меня перстень? — Михайлов указал на руку Александры. — Узнаешь, крестничек?

— Батюшки! Моя работа! — воскликнул Ефимка.

— С чего вы взяли, будто перстень был у Нерецкого?

— А кто бы другой обручился с вами таким странным колечком? Хотел бы я знать, для чего у меня его украли!

— Вы хотите сказать, что Нерецкий — вор?! — Александра вскочила и тут же шлепнулась обратно на банку.

Лакеи Гришка и Пашка переглянулись — дело пахло побоищем в лодке.

— Почем мне знать! — отрубил Михайлов. — У вас на пальчике краденый перстень! Мой собственный перстень! Что я должен думать?

— А я что должна думать, когда вы говорите, будто этот господин, — кивнула на Усова Александра, — сам изготовил перстень, а я доподлинно знаю, что он масонский?

— Масонский? — переспросил Михайлов. — Вот еще одно вранье! Кто же это с вами, сударыня, масонским перстнем обручился? Или ваш друг Нерецкий от нежной страсти совсем голову потерял?

— Угомонись ты, ради бога, — жалобно попросил Новиков. — Нельзя же так…

— Вы мне гадки! — заявила Александра. — Высадите меня где-нибудь!