Бумажная девушка
Шрифт:
Тут я пошел в контратаку:
— А как у тебя дела со спортсменом? Он, наверное, не блещет умом, зато неотразим. Вы хорошо смотритесь вместе. И потом, в газетах пишут, что у вас все серьезно.
— С каких это пор ты читаешь желтую прессу? Они столько глупостей говорили о нас с тобой — я думала, после этого ты не купишься на их россказни. А насчет большой любви… Ты же знаешь, я в нее никогда не верила.
— Даже со мной?
Сделав еще один глоток, она встала с табурета и подошла к окну.
— Я никогда не влюблялась до беспамятства, ты стал исключением.
Вот одна из причин нашей неудачи. Я нуждался в любви, как в кислороде. Это было единственное, что придавало жизни смысл, наполняло ее сиянием и красотой. Аврора, хоть и признавала волшебство этого чувства, считала его обманом и иллюзией.
Глядя на меня отсутствующим взглядом, она снова заговорила:
— Любые отношения начинаются и заканчиваются, такова жизнь. Однажды утром один остается, а другой уходит, и никто не знает почему. Мы все балансируем на краю пропасти. Я не доверяю чувствам. Они слишком изменчивые, слишком хрупкие, слишком непостоянные. Ты считаешь их прочными, а ведь достаточно одного взгляда, одной обольстительной улыбки, и от них не останется и следа. Я занимаюсь музыкой — она всегда будет частью моей жизни. Я люблю книги — это тоже величина постоянная. И потом… я не знаю людей, которые бы любили друг друга всю жизнь.
— Это потому, что ты общаешься с творческими личностями, самовлюбленными существами, которым ничего не стоит разорвать отношения.
Аврора задумалась, неспешно вышла на террасу и поставила бокал на парапет.
— Мы с тобой не пошли дальше радостей начала влюбленности. Нам не хватило упорства…
— Тебе не хватило упорства, из-за тебя наши отношения зашли в тупик, — с жаром возразил я.
В небе сверкнула последняя молния, и гроза стихла так же быстро, как началась.
— Я хотел прожить с тобой всю жизнь. Мне кажется, любовь — это не что иное, как желание всегда быть вместе, когда любимый человек становится источником твоего вдохновения.
Тучи постепенно расходились, над головой показался кусочек голубого неба.
Я не сдавался:
— Мне хотелось серьезных отношений. Я был готов взять на себя обязательства, пройти через любые испытания вместе с тобой. Да, это непросто, такие вещи всегда даются с трудом, но я представлял, как день за днем мы преодолеваем препятствия, которые ставит перед нами жизнь.
В баре кто-то снова сел за пианино. До нас донеслась задушевная, чувственная мелодия из «India Song». [63]
Я издалека увидел направляющегося к нам с доской для серфинга Рафаэля Барроса. Мне не хотелось встречаться с ним. Я повернул к деревянной лестнице и стал спускаться, но Аврора удержала меня, взяв за руку.
— Том, я все это знаю. Знаю, что ничего не дается просто так, что нужно верить людям…
В ее голосе слышалось что-то трогательное и хрупкое, словно она при мне сбрасывала личину роковой женщины.
63
«Песнь
— Чтобы заслужить любовь, надо вложить в это всю свою душу, не бояться рискнуть и потерпеть поражение… я была не готова, да и сейчас…
Я вырвал руку и прошел оставшиеся несколько ступенек. Она крикнула вслед:
— …прости, что не оправдала твоих надежд.
23
Одиночество (Одиночества)
Одиночество — это основа человеческого бытия. Человек — единственное существо, которое чувствует себя одиноко и ищет другого.
Муниципалитет Ла-Пас
Вторая половина дня
С рюкзаком на спине Кароль прыгала с уступа на уступ по изрезанному морем побережью.
Она остановилась и взглянула на небо. Ливень шел всего десять минут, но успел промочить ее до нитки. Одежда прилипла к телу, по лицу стекала вода, теплые струйки щекотали тело под футболкой.
«Вот дура!» — подумала Кароль, выжимая волосы. Взять дорожную аптечку и еду, но забыть полотенце и сменную одежду!
Тучи разошлись, мягкое осеннее солнце осветило побережье, но его лучи почти не грели. Чтобы окончательно не замерзнуть, Кароль отправилась дальше. Она шла быстрым шагом, любуясь живописными бухточками, которые открывались за каждой скалой, и покрытыми кактусами горами, возвышавшимися вдалеке.
Она спускалась к морю по крутой тропинке, как вдруг на повороте перед ней вынырнул мужчина. Кароль попыталась обойти его, но зацепилась ногой за торчавший из земли корень. Вскрикнув, она картинно упала прямо в объятия незнакомца.
— Кароль, это я! — успокоил ее Мило, прижимая к себе.
— Что ты здесь делаешь? Следишь за мной? Ты псих! — крикнула она, отталкивая его.
— Ну вот, сразу обвинения…
— И хватит смотреть на меня голодными глазами.
Кароль внезапно заметила, что одежда прилипла к телу, подчеркивая ее формы.
— У меня есть полотенце и сухая одежда, — сказал Мило, роясь в сумке.
Кароль выхватила пакет и исчезла за пинией.
— Не смей подглядывать, старый извращенец. Я не Кассиопея и не Орион!
— Знаешь, тебя не так просто разглядеть за этой ширмой.
Кароль сняла мокрые шорты и футболку и кинула их Мило.
— Что ты здесь делаешь?
— Хотел побыть с тобой. И кое о чем спросить.
— Ну? Готовлюсь к худшему.
— Ты сказала, что «Трилогия ангелов» спасла тебе жизнь. Что это значит?
Она немного помолчала, а потом сурово ответила:
— Когда ты хоть чуточку поумнеешь, может, и расскажу.
Странно. Мило ни разу не видел ее в таком настроении, но все же попытался продолжить разговор: