Бумажный тигр
Шрифт:
С Уленшпигелем Потапова, конечно, занесло, однако сильно взволнованный к этому моменту продавец ничего не заметил. Тем более что Тиль тоже боролся с угнетателями. Позиция Потапова укреплялась еще и тем, что продавцу по большому счету было без разницы — прикалывается его странный клиент или нет. Сам он, очевидно, давно перешел эту грань, и то, что раньше являлось
— Да я тут ненадолго, — прорвало наконец продавца. — Матушка просто достала. Говорит, иди работай, чего лежишь. А я что, лежу? Я размышляю. Мне надо затаиться, надо ждать. У Мао написано: в стратегическом отношении мы должны презирать всех врагов. Я презираю. Но дальше он пишет, что в тактическом отношении мы должны уделять врагам серьезное внимание. И тут еще матушка жилы из меня тянет… В общем, я решил пойти на разведку.
— К Толику нанялся?
— Ну да. Мы с ним когда-то в одном классе… Короче, враг сам по себе не исчезнет. Надо его изучить. Я, знаете, о чем на самом деле мечтаю? О джипе.
— Не слишком буржуазно?
— Да нет, погодите. Такой большой черный джип, с большим черным пулеметом. Реальное мясо. У меня в «Сталкере» был такой.
— Где?
— В «Сталкере». Компьютерная игра по вселенной братьев Стругацких. Вы «Пикник на обочине», надеюсь, читали?
Взгляд продавца уже не бегал по сторонам, а тяжело буравил Потапова из-под массивного бледного лба.
— Ну-у… неважно. Ты продолжай.
— Короче, выезжаешь на центральную улицу и начинаешь гасить во все стороны — та-та-та-та-та…
— Постой, но там же не все империалисты.
— Да мне по фигу — что империалисты, что их бараны. Уничтожим баранов — империалистам некого будет стричь. И если уж на то пошло — бараны гораздо хуже. Они ведь сами хотят, чтобы их стригли. Сами соблазняют сильных. А в Библии, кстати, написано, что горе тому, через кого соблазн приходит в мир. Тупостью своей соблазняют.
Ни к чему не стремятся, ни о чем не мечтают, покорные, как… бараны. Заранее согласны на свою жвачку.
— А ты мечтаешь?
— Конечно.
— О чем? Продавец удивленно и даже слегка растерянно смотрел на Потапова, как будто вдруг потерял единомышленника:
— Как о чем? Я же сказал… О джипе.
В гостинице было прохладно, поэтому Потапов не спешил снять пальто.
Вынув из коробки новый телефон, он переставил в него сим-карту из старого и посмотрел на часы. В Москве уже наступило утро.
Набрать знакомый наизусть номер снова оказалось непросто. Дважды доходя до последней цифры, Потапов нажимал отбой, а затем стоял у окна и решался на третий.
— Приве-ет, — негромко прозвучал наконец в трубке бесконечно милый, заспанный голос. — Ты куда пропал?
— Я недалеко… Натуру отъехал поискать для съемок.
— Сбе-ежа-а-ал, — насмешливо протянул голос, еще чуть хрипловатый ото сна.
— Да нет, — беспомощно запротестовал Потапов. — Я просто…
— Ну и зря, — женщина на том конце улыбнулась, а он, подобно трепетному, изнывающему от любви псу, тут же уловил эту улыбку.
— Постой, ты что… получила результаты?
— Да-а, — торжество в ее голосе переливалось красками, на которые он даже не смел рассчитывать.
Весь долгий шестичасовой перелет из Москвы он погибал от страха за нее и от стыда за себя.
— И что? — выдавил Потапов.
— Возвращайся, — она помолчала немного. — Химия мне не нужна. Врач сказал — все в порядке.