Бунт стихий
Шрифт:
На самом деле, следовало признать, что Абарай, если и хамил, то делал это только в узком кругу, при своих. При посторонних и подчиненных он обыкновенно вел себя, как должно, так что никакого ущерба репутации капитана не наносил. А свои… так они все равно знают друг друга, как облупленных, смешно было бы и скрываться.
– Интересно, куда это он так ломанулся? – Вдруг задумался Хаями. – Сейчас выяснится, что у него где-нибудь колчан припрятан!
Колчана у Ренджи не оказалось. Он вернулся в лагерь довольно поздно и с пустыми руками. У костра вместе с бойцами шестого отряда обнаружилась
Абарай, вместо того, чтобы подойти и сесть рядом, остановился и свистнул, привлекая внимание, как свистел во времена своего беспризорного детства. Рукия обернулась удивленно, и он поманил ее к себе. Занпакто дружно вздохнули, – опять у хозяев от них какие-то тайны! – и деликатно отвернулись.
– Ничего не нашел? – Спросила Рукия, хотя можно было и не спрашивать: колчан за пазуху не спрячешь.
– Стрел не нашел, – подтвердил Ренджи. – Но есть кое-что другое. Подставляй ладошки.
И он с гордой улыбкой рыцаря, победившего дракона, вытащил из-за пазухи полный кулек карамелек. Рукия с трудом удержалась от восторженного вопля: конфет никто из них не видел со дня падения города. Ренджи высыпал в подставленные ладони половину содержимого пакетика.
Лейтенанты с донельзя довольными физиономиями расположились у костра. Офицеры уже готовились затевать вечернее варево, притащили воды в большом котле, разбирали добытое рядовыми за день и спорили, что из этого можно приготовить. Те четыре офицерских занпакто, которые сумели материализоваться, принимали в процессе самое активное участие. Рукия не торопилась возвращаться в лагерь своего отряда. Она размышляла, как распорядиться неожиданным богатством. Ренджи – сластена, вряд ли он с кем-то, кроме нее, поделится. Рукия осторожно ткнула пальцем в запястье Содэ но Широюки и незаметно всунула в ее ладонь конфету. Та оглянулась изумленно, но соображения секретности поняла мигом, не стала при всех разглядывать подарок, стиснула его в кулаке.
Наконец, появился и капитан. Небрежным жестом шлепнул возле костра увесистую связку: воробьи, вороны и какая-то лесная мелочь. Единственная стрела, так и не потерянная, была заткнута за пояс рядом с мечом.
– Как я и полагал, – сообщил он. – Одни кости и перья. Сделайте из них хотя бы похлебку, – велел он хозяйничающим у костра офицерам.
Бойцы с восторженными воплями налетели на добычу.
– Спасибо, Кучики-тайчо!
– Это ничего, что мелкие, зато их много.
– Бульон из них наваристый получится.
Бьякуя аккуратно нацепил на свою охотничью стрелу бумажку с магической формулой и вернул ее в колчан.
– А ты, похоже, так ничего и не нашел, – заметил он, обернувшись к лейтенанту.
– Не нашел, – Ренджи расстроенно помотал головой. – Но если найду, обещание в силе?
– Разумеется. Я своего слова назад не беру. Рукия, – Кучики обернулся к сестре, – зови своего капитана. Ему причитается порция за идею.
– Да, брат, – Рукия с загадочной улыбкой поднялась, приблизилась к нему и на мгновение сжала его руку своими ладонями, после чего немедленно ушла в сюнпо. Бьякуя растерянно обернулся ей вслед. В его кулаке осталось зажато что-то маленькое.
Уже потом, получив отчет Сенбонзакуры, что ничего интересного в его отсутствие не произошло, убедившись, что весь отряд включился в ощипывание добычи (даже Ренджи и Забимару набросились на несчастных птичек), Бьякуя отошел в сторону и разжал кулак. И долго прислушивался к непривычному чувству какого-то… умиления, глядя на крохотную карамельку в измятой обертке.
Бьякуя всегда был равнодушен к сладкому. Но это было в той, прежней жизни, где ему незнакомо было чувство голода, когда в супе не плавали щепки, а соль не была единственной доступной специей. Бьякуя украдкой сунул карамель за щеку, удивляясь тому, насколько это, оказывается, вкусно.
***
У восточных ворот царила суета. Инженеры двенадцатого отряда спешно заканчивали приготовления к эксперименту, проверяя в последний раз работоспособность всех систем. Постепенно подтягивалась и охрана, вызванная адскими бабочками. Шихоинь, следившая за опытами Маюри с самого начала, теперь сидела между Кьораку и Укитаке прямо на мостовой и наблюдала за прибывающими. Пришли Хицугая с Мацумото, а следом за ними явилась многочисленная совместная команда шестого и девятого отрядов, и Йоруичи не удержалась:
– По какому принципу ты выбирал охрану? – Полюбопытствовала она у командира.
– Ну, на самом деле я просто положил в шляпу бумажки и вытащил половину, – признался Кьораку.
– И что, совсем-совсем не жульничал?
Шунсуй смутился.
– Я только тебя и себя включил в обязательном порядке. Тебя, потому что ты все равно своего подопечного не оставила бы, а себя… ну, не мог же я пропустить такое мероприятие!
Шихоинь расхохоталась.
– Значит, эта компания попала сюда случайно? Нет, Бьякуя в это ни за что не поверит! Будет думать, что это я его притащила.
– Тогда скажи ему, что даже Укитаке попал сюда случайно, – предложил Кьораку.
Он решил, что они не должны собираться у ворот все вместе. Во-первых, это значительно ослабит оборону в других концах города, а ведь бойцам где угодно может понадобиться помощь капитанов. Во-вторых, чем больше собираешь в одном месте капитанов, тем больше стягивается на их реяцу призраков. Так что командир подумал, что половина – это в самый раз. Впрочем, даже чуть больше: Куроцучи тоже присутствовал здесь, хотя и не участвовал в обороне.
Бьякуя и в самом деле косился на Шихоинь подозрительно. Он был более чем уверен, что именно она настояла на его участии в мероприятии. Он даже начал раздумывать, не сказать ли ей что-нибудь язвительное, но его отвлек Тамура. Запыхавшийся колдун прискакал едва не вприпрыжку и всучил Бьякуе несколько рваных листочков.
– Кучики, возьми, – заявил он с самым встревоженным видом. – Хоть у тебя нет стрел, но, может быть, удастся и так воспользоваться.
Бьякуя уже замечал, что колдун порой сбивается с официального стиля, начиная обращаться запросто, и это должно было означать крайнее волнение. В последний раз так было во время сражения с призраком Ямамото, когда оммедзи бросил Кучики стрелу. Бьякуя сразу почуял, что такое вольное обращение неспроста.