Бунт стихий
Шрифт:
– Черт, почему не действует? – В отчаянии вскрикнула Каноги.
– Не действует? – Недоуменно переспросил стоявший рядом Нишигаки.
– Мой банкай должен был отобрать у него половину реяцу! Но этого не случилось. Почему? А… – Тут Каноги осенило, и она недовольно насупилась. – Куроцучи ведь говорил, что у него нет реяцу.
– Банкай, – скомандовал и Нишигаки. Перехватил поудобнее свой лучемет и пальнул. Демон небрежно развернул плечи, пропуская удар мимо.
– Эй, Нишигаки, прекрати палить не глядя! – Возмутился с другой стороны круга Укитаке. Он только нацелился атаковать демона, но вместо того пришлось уворачиваться от светового
– Банкай! – Раздалось сразу несколько голосов.
И началось. На Томикаву посыпалось со всех сторон множество разнообразных дистанционных атак. Он, по-прежнему болтаясь в воздухе без опоры, успевал отбиваться от всех. Он размахивал мечами так, что они казались смазанными полосами, внезапно менял оружие, хватал веера и запускал их в синигами, а потом они снова возвращались в его руки.
Йоруичи оглянулась на Тамуру. Тот стоял взмокший, с расширившимися глазами, сжимал двумя руками меч. Было видно, что он перепуган, но в драку все равно бросится.
– Фуджимаро, займись невидимкой, – строго скомандовала Йоруичи. – С этим мы и без тебя разберемся.
– Да, капитан, – Тамура встрепенулся, словно опомнился, и спрятал меч в ножны.
– Давай, оммедзи, – усмехнулась Шихоинь. – Кроме тебя некому.
Тамура отступил назад, а его место в строю занял занпакто. Колдун же сложил пальцы в замысловатом жесте и занялся привычным делом.
***
Ренджи мчался по развалинам во весь опор, но настигнуть кота не мог. Тот, кажется, тоже владел сюнпо или чем-то похожим. Как бы иначе ему удавалось так долго удирать от лейтенанта? Абарай все опасался, что демон попробует выкинуть какую-нибудь из своих штучек, превратится в покойника, например, но кот просто бежал. И вот, нырнув между двух каменных плит, окончательно скрылся из виду.
– Черт! – Ренджи заметался по руинам. – Куда делся этот гаденыш?
– Тихо! – Прикрикнул на него Забимару. – Не ори.
Бабуин остановился и затаил дыхание, его уши зашевелились. А потом он вдруг уверенно сорвался с места.
– Ты куда? – Бросился за ним Ренджи.
– Слышу его, – объяснил на бегу занпакто. – У меня слух куда лучше твоего.
– А если это мышь? – Возмущенно взвыл Абарай.
– Это кот, – упрямо возразил Забимару.
Бабуин теперь возглавлял погоню. Он петлял меж камней и скоро действительно нагнал черного кота. Тот, заметив, что раскрыт, прыснул еще быстрее. Забимару не отставал. «Как собака, ей богу!» – подумал Ренджи. Он вдруг почувствовал себя охотником, загоняющим добычу с помощью гончих псов. Забимару несся вперед огромными скачками и явно нагонял. Кот резко свернул в сторону, пытаясь снова затеряться среди камней, но тут на него сверху обрушился бабуин. Мощные челюсти схватили черную тушку за загривок и одним движением сломали хребет. Похоже, занпакто тоже вошел в роль.
Когда подоспел Ренджи, демона уже не было. Видимо, он распался на духовные частицы. Забимару, морщась, отплевывался.
– Гадость какая! – Посетовал он. – Кошачья шерсть.
***
Битва как-то не складывалась. Томикава только оборонялся, но было понятно, что это лишь потому, что его непрерывно атакуют со всех сторон. Дай ему хоть одну лишнюю секунду, тут же перейдет в наступление. Броситься на него всем скопом капитаны не могли – мешали друг другу. Приходилось нападать по очереди.
Хаями выпростал из мостовой толстую каменную сосульку и метнул ее в противника. Она даже не долетела, рассыпалась в щебенку при соударении с силой, которая хлестала из демона во все стороны.
– Ну ничего себе! – С досадой воскликнул он.
Да тут еще что-то непрерывно отвлекало. Даже за шумом боя мерещились какие-то шепотки, смешки, так и хотелось потрясти головой, вытрясая из ушей галлюцинации.
За спиной демона взвился в воздух Кьораку; его мечи были высвобождены. Он был выше, он готовился нанести удар, и на его лице уже появилась торжествующая улыбка победителя. Непонятно, каким чутьем демон отгадал правила неизвестной ему игры. Томикава вдруг взмыл вверх, как поплавок, похоже, его выталкивала та самая сила, которая разбивала атаки капитанов. В мгновение ока он оказался выше, и Кьораку проиграл. Он все же успел подставить скрещенные мечи, и в следующий миг мощный удар впечатал его в мостовую.
– Попробую последнее средство, – сказал Бьякуя. – Сюкэй.
Все его клинки, которыми он пытался атаковать демона, слились в один, расправились за спиной белые крылья концентрированной реяцу.
– Ничего себе! – Ахнул Хаями, шарахаясь в сторону от этого выплеска силы. А Бьякуя прыгнул вперед.
И тут же понял, что зря это сделал. Он вдруг осознал, что перед ним – самый страшный враг из всех, с которыми доводилось сталкиваться. Он сейчас сметет Кучики одним ударом, словно муху, даже не заметив. И Бьякуя знал об этом сразу. Знал еще до броска, стоя на твердой земле, когда было еще не поздно. Ведь еще тогда сводило внезапными судорогами мышцы, и что стоило догадаться, что это означает! Страх. Нет, ужас. Бьякуя так не боялся никогда в жизни. Стоило понять это раньше и не бросаться в бездумную атаку, ведь ясно же, что ничего из нее не выйдет в таком состоянии, когда мышцы отказываются подчиняться. А теперь поздно. Ему не прервать прыжка, а Томикава уже совсем рядом…
Томикава действительно был рядом. Он был повернут к Кучики вполоборота, поскольку в этот самый момент отражал еще чью-то атаку. Позиция была чрезвычайно удобной для удара, но о том, чтобы нанести удар, Бьякуя даже не помышлял. Он пытался защититься. Белый меч императора, оружие, призванное атаковать, Бьякуя нелепо выставил перед собой, стараясь сделать довольно неуклюжий блок. Томикава совсем чуть-чуть, на долю секунды, не успел развернуться. Его правая рука описала дугу, но попал он не клинком по горлу, как целил, а рукоятью в челюсть. У Кучики потемнело в глазах.
Очнулся Бьякуя на земле; меч, который он по-прежнему сжимал в руке, был запечатан. В голове шумело. Кто-то схватил его за плечи.
– Ты как, живой?
С трудом сфокусировав взгляд, Бьякуя различил над собой встревоженное лицо Хаями.
– Живой, – неохотно буркнул Кучики и попытался шевельнуться, но Хаями его удержал.
– Погоди, не двигайся. Ты ранен. Дай гляну.
Он осторожно, одним пальцем, ткнул в подбородок Кучики, и тот повиновался его жесту, повернул голову. Наото бережно, стараясь не причинять боли, ощупал его голову.
– Хм, довольно глубокая рана, – сказал он с сомнением.
Бьякуя поднял руку и тоже исследовал то место, где болело больше всего.
– Просто ссадина, – недовольно резюмировал он.
Что ж, кожа и мышцы на челюсти были рассечены достаточно глубоко, возможно, до кости, но не такая это была рана, чтобы валяться на земле. Крови, правда, натекло много, наверное, она и напугала Хаями.
– Почему ты не ударил? – Спросил Наото уже с возмущением, позволяя, наконец, другу сесть. – У тебя было такое выгодное положение!