Бунтари элитной академии
Шрифт:
Чёртово братство.
Они ходили по пятам, превратив слежку в очередную забаву. Я видела Егора, что мелькал в толпе студентов, подобно призраку; слышала мерзкий смех Вовы, который эхом проносился по коридорам. И, кажется, ощущала Андрея у себя за спиной, когда стояла в очереди за чаем. Было ясно одно: меня нарочно изводят. Играются, преследуя свои идиотские цели. И так как Новиков отсутствовал, я решила выйти во двор, решила выбраться из мнимой ловушки.
Улица встретила меня прохладой. Усевшись на покрытый многолетним мхом бортик фонтана, я жадно втянула воздух. По исходившим изо
Да уж, в этом месте скучать не приходится.
Ещё каких-то полгода назад я и подумать не могла, что моя жизнь перестанет быть томной, домашние проблемы лишатся значения, а каждый новый день будет походить на этап выживания. Полгода назад я и мысли не допускала, что в современном мире есть место абсурдной несправедливости: когда людей лишают всяких прав, играют с их жизнями, а тот, кто обязан предотвращать подобное, не видит этого или попросту не хочет замечать. Немыслимо!
Понимание, что Леся могла стать их жертвой, отражалось болью в сердце. Мне не хотелось мучать её бесконечными расспросами, ведь ей и самой сейчас нелегко. Я обязательно её поддержу, но позже. Сейчас подруге нужен только покой.
Впрочем, я тоже хотела побыть в одиночестве. Собраться с силами и, наконец, разработать собственный план, где не будет места запретам Даниила. Он беспокоился обо мне, я знала, но именно поэтому Новиков не мог мыслить холодно. Даня сбивался с цели, как только мне угрожала опасность. Вывод напрашивался сам: мне нужно его поддерживать и в тоже время действовать самостоятельно.
Пока главной целью был телефон, что прятал в тайнике Рогов…
Стоило подумать об Альфе, как мысли тут же материализовались. Послышался треск сухих листьев, а после перепуганная стая воронов закружилась в небе. Я вся напряглась, осознав, что меня настигли и здесь.
Мир снова стал вращаться, подобно адской карусели.
Подскочив с места, я метнулась к входу в академию, но тут же осеклась, заметив на крыльце Егора. Он явно ждал меня, вальяжно облокотившись на перила. Сомнений не осталось – на меня открыли охоту.
С чего вдруг они переключились на меня?
Сменив курс, я направилась к аварийному выходу, но тот как назло был заперт. Последняя возможность вернуться в академию, не встретившись лицом к лицу с пятёркой, ускользнула сквозь пальцы. Как и уверенность в том, что Андрей не причинит мне вреда. Справедливости ради, я никогда не была в этом уверена.
Паника стремительно нарастала, выталкивая здравый смысл.
Торопливо обойдя здание, я юркнула в открытые ворота, всё ещё надеясь остаться незамеченной. Впереди был только лес, в дебрях которого проглядывалась заброшенная постройка. К ней я и направилась.
Спокойно, Арина. Не поддавайся на их провокации.
Но мой шаг ускорился, когда за спиной послышался мерзкий гогот. Казалось, мне дышат в затылок. Посторонний шёпот заполонил голову. Сама того не поняла, как пустилась в бег, тем самым приняв правила игры. Ведь убегая, я лишь подтверждала статус жертвы, невольно потакая прихотям Рогова.
Остановившись напротив старого заброшенного амбара, еще раз оглянулась. Сердце ходило ходуном, а страх сковывал легкие. За спиной послышался хруст, с дерева сорвался ворон, пролетев прямо над головой.
Меня явно настигали. Предполагать для чего всё это затеяно не представлялось возможным. Они охотились, я была жертвой – точка. Мне ничего не оставалось, как скрыться в трёхэтажном здании и молиться о том, чтобы парни оставили меня в покое; прошли дальше вглубь леса, решив, что я притаилась именно там.
День однозначно выдался мрачным. Впрочем, как и все дни в «Валькирии».
Дернув речку деревянной двери, я оказалась в полумраке заброшенного строения. Из-под разбитых стекол местами проникали лучи светового дня, а вместе с ними и вой ветра. В воздухе застыла строительная пыль, сырость и запах чего-то горелого. Я скрестила руки на груди, сглотнув.
Господи, что я тут вообще делаю?
На улице раздались знакомые голоса. Не думая ни секунды, проскочила на третий этаж. Металась между полуразрушенных стен, оконных вырезов и каменной насыпи. Пол под ногами скрипел, а морозный воздух проникал под одежду. В панике я пыталась найти убежище, однако воображение играло в злые шутки со мной: то померещилась чья-то тень в проходе, то раздался глухой звук, заставляя резко обернуться.
– Она сюда зашла? – пронесся эхом с первого этажа мужской голос. Кажется, это был Ковалев.
Сердце ухнуло в пятки, сжимаясь в тугой комочек. Казалось, братство вот-вот настигнет меня, казалось, еще секунда и я попадусь. Ладони сделались влажными, практически мокрыми, я протерла их об ткань брюк и дернулась вглубь длинного темного коридора.
Проклятый скрип старого напольного покрытия выдавал меня, а может это страх издевался над разумом. Я то и дело оглядывалась, спотыкалась, передвигаясь практически наощупь. Темнота затягивала, подобно бездне, нагнетая и без того жуткую атмосферу.
Впереди показалась лестница, ведущая на чердак. Долго не думая, я метнулась к ней. Ноги дрожали, по телу скользила неконтролируемая дрожь.
Я дернула ручку, но та как назло не хотела подчиняться. Под ребрами все сжалось, когда шаги стали звучать громче. Под их толстыми подошвами хрустели камни и моя плёвая решительность.
Что им, чёрт возьми, нужно?
– Раз, два, три, четыре, пять… Мы идём тебя искать, – послышался глумливый голос Егора, и я задохнулась. – Ау, Рина! Где ты, милая? Выходи! Тебе всё равно от нас не спрятаться!
Идея двинуться им навстречу и разразиться в гневных обвинениях в момент улетучилась. Теперь мне хотелось стать невидимкой, а лучше открыть проклятую дверь и слиться с мраком этого здания.
Я повернулась боком и облокотилась всем телом, ударив бедром по деревянному покрытию.
Да открывайся же ты!
– Птичка, ну где же ты? — разлетелся голос Егора, подобно удару колокола в перепонках.
Дыхание оборвалось, а учащенный пульс вызывал боль в груди. Я еще раз ударила по двери, и та, наконец, поддалась. Маленькая комнатка два на два встретила сыростью и прохладой. Вокруг ничего, кроме одинокого стола, если это был, конечно, стол. В темноте я почти ничего не видела.