Бунтарка
Шрифт:
Фрэнсис сначала захлопала глазами, но потом разразилась смехом. Не удержавшись, Джейн последовала ее примеру.
– Должна признаться, Джейн, ты стала моим идеалом, – помолчав, сказала Фрэнсис, сияя улыбкой. – Я восхищаюсь твоим мужеством, твоим умом, независимостью, прямолинейностью. Мечтаю стать такой, как ты.
– О Фанни! – Джейн схватила руку Фрэнсис и сжала. – Напрасно ты так думаешь. У меня очень плохой характер. Взрывной.
– Позволь с тобой не согласиться. – Она наклонилась вперед и многозначительно улыбнулась. – Ты не только смогла увлечь Николаса, но и напрочь изменила его жизнь. Ведь он был неисправимым холостяком и гулякой.
– Есть куда более простые пути заинтересовать мужчину, чем тот, который выбрала я.
– Лучшего пути я себе не представляю.
Не успела Джейн возразить, как Фрэнсис воскликнула:
– Вот мы и приехали! Вон дом Элизабет. А там, по ту сторону площади, дом Николаса.
Джейн посмотрела из окна на ряд фешенебельных домов, выстроившихся вокруг обширной зеленой зоны, обнесенной оградой, с дорожками, клумбами и статуей посередине.
– Позолоченная статуя человека на коне, – пояснила Фрэнсис, – это первый король Георг.
Джейн все еще смотрела на дом. Она не знала, в Лондоне Николас или где-либо еще.
Обогнув площадь, карета остановилась у крыльца. Следуя за Фрэнсис, Джейн вышла из экипажа. У подъезда их встретили слуги и лакеи. Видимо, их ждали, поскольку появились и другие слуги, чтобы внести в дом багаж.
В доме Джейн представили управляющему. Крепкого телосложения и грубоватой наружности, он потерял левый глаз в результате тяжелого ранения в левую половину лица. Экономка миссис Ханнаган, жизнерадостная и, по всей видимости, работящая, стала для Джейн сюрпризом, ибо была родом из Дублина. Встретили их радушно и, к радости Джейн, ответили на вопрос, мучивший ее со вчерашнего дня.
– Сэр Николас отсутствовал весь день, мисс. Но в полдень прислал записку, что если вы прибудете достаточно рано, чтобы отдохнули и приготовились идти на обед к графу Стенмору. Леди Стенмор настаивает, мисс.
Джейн вспомнила, что Николас упоминал имена этих людей, называя их своими лучшими друзьями.
– Они в Лондоне? – спросила Фрэнсис с нескрываемой радостью.
– Будут здесь всего несколько дней, мисс Фанни. Вскоре снова уедут в Солгрейв, их имение в Хартфордшире. Но леди Стенмор настоятельно просила о встрече с мисс Пьюрфой, сказала, что хочет поговорить с вами обеими.
Когда девушек провожали наверх в их комнаты, Джейн вдруг проронила:
– Думаю, мне лучше остаться. Я посторонний человек и…
– Даже не думай об этом! – Фрэнсис ослепительно улыбнулась. – Насколько я знаю друзей своего брата, они устраивают этот вечер специально, чтобы познакомиться с тобой. Ты слышала, что сказала миссис Ханнаган? Они хотят познакомиться с мисс Пьюрфой.
– Наверное, с Кларой, а не со мной.
– С Кларой они встречались прошлой весной. – Фрэнсис похлопала Джейн по руке. – Смирись! Тебе придется еще один вечер быть в центре внимания. Но на этот раз ты не станешь возражать. Уверена.
– Почему вдруг? – спросила Джейн подозрительно.
Миссис Ханнаган велела служанке открыть дверь в просторную, красиво обставленную спальню.
– Потому что Стенмор сногсшибательно хорош собой. Потому что Ребекка примерно твоего возраста и не похожа на других графинь Англии. И наконец, потому, что они самая счастливая супружеская пара на свете из всех, кого я знаю. Правда, миссис Ханнаган?
Экономка улыбнулась и кивнула.
– Поверь, ты полюбишь их. А они тебя.
Ни один камень не остался нетронутым. В этом Николас не сомневался.
В результате на обед в городской дом своих друзей на Беркли-сквер он прибыл с опозданием. Филипп, старый управляющий Стенморов, приветствовал его прямо у парадной двери.
– Как прошел сегодня день, сэр Николас?
Николас с подозрением оглядел его, передавая шляпу и перчатки швейцару. Учитывая холодность, с которой управляющий обычно обращался к людям, простой вопрос включал в себя двухнедельную норму любезности. Возможно, даже месячную.
– Очень хорошо. Спасибо. А у тебя, Филипп?
– Несмотря на слишком холодную для сентября погоду, я смог сегодня погулять с леди Стенмор и молодым хозяином в Сент-Джеймсском парке. Учеба мистера Джеймса в Итоне начнется этой осенью на месяц позже в связи с рождением младшего братца. Конечно, Дэниел… вы помните моего брата Дэниела, сэр? Управляющего в Солгрейве? Конечно, сэр. Так вот, Дэниел, разумеется, позаботился, чтобы учитель навещал нас в Солгрейве. Мы уже знаем, что, как и в прошлом году, мистер Джеймс обгонит всех в классе, когда через месяц придет в школу.
Очень хорошо, подумал Николас. Обычно столько информации Филипп мог выдать разве что за год. Произошедшая с управляющим перемена вызвала у Николаса улыбку, но он тотчас же согнал ее с лица. Больше всего его поразило то, какое влияние за минувший год оказала Ребекка на Стенмора и всех, кто их окружал. Но разительная перемена в поведении Филиппа после последнего визита Николаса не имела объяснения. Филипп – старый твердый орешек. Что же могло на него повлиять?
– Где все, Филипп?
– Его сиятельство, ваша сестра и мистер Джеймс в восточной комнате, сэр. Ее сиятельство и мисс Пьюрфой пошли наверх укладывать мистера Сэмюела в постель, поскольку он стал чересчур напористым, сэр.
Николас остановился у лестничного пролета и посмотрел наверх, в надежде увидеть Джейн. Его договоренность с матерью отправить Джейн с Фрэнсис раньше, задержав Клару в Бате, сработала. Теперь ему оставалось лишь закрепить полученный результат. Он не сомневался, что внезапное бегство Джейн из Вудфилд-Хауса явилось следствием ее разговора с Кларой. Разговор сестер, судя по всему, вновь заставил Джейн уверовать, что Николас предназначен для Клары.