Бунтарские идеи. Сила дивергентного мышления

Сайед Мэтью

Визит стал для Никсона триумфальным, но самым интересным было то, как участники опроса вспоминали свои оценки. Например, те, кто предсказывал катастрофу, говорили о том, с какой радостью они предчувствовали успех. По словам Фишхоффа, «испытуемые вспоминали, что исход удивил их меньше… чем следовало бы ожидать». Фишхофф назвал это явление «подкравшимся детерминизмом» [7] .

Если применить это к теракту 11 сентября, можно сказать, что замысел предстал невероятно ясно после события – но был ли он так очевиден до него? Или здесь тоже отличился «подкравшийся детерминизм»? А может, ЦРУ осуждали за допуск атаки, которую в то время было трудно выявить среди обилия других угроз? [8]

7

https://www.researchgate.net/publication/223213727_I_Knew_It_Would_Happen_Remembered_Probabilities_of_Once-Future_Things

8

Gladwell Malcolm. Connecting the Dots: The Paradoxes of Intelligence Reform // New Yorker, 10 March 2003.

Такая

страна, как Соединенные Штаты, сталкивается с огромным количеством опасностей. Террористические группировки разбросаны по всей планете. Разведка постоянно регистрирует переговоры в интернете, большая часть которых – всего лишь хвастовство или пустые угрозы. Разведывательные структуры могли бы расследовать все угрозы, истощив при этом свои ресурсы. Но этот «сверхконтроль» вряд ли мог стать улучшением. Как выразился один из руководителей контртеррористических подразделений, задача заключалась в том, чтобы выявить «факторы риска в море факторов риска» [9] .

9

Zegart Amy B. Spying Blind: The CIA, the FBI, and the Origins of 9/11 (Princeton University Press, 2009).

Для ЦРУ и его защитников 11 сентября было не провалом разведки, а признаком сложности случая. Споры не утихают до сих пор. Одни говорят, что разведка пропустила очевидные сигналы тревоги. Их оппоненты утверждают: агенты ЦРУ сделали все, что только могли, а заговоры, как печально известно, трудно раскрыть до того, как все произойдет.

И мало кто думал о том, что ошибаться могут и те и другие.

2

После своего основания в 1947 г. ЦРУ неизменно придерживалось строгой политики найма сотрудников. В организацию отбирали лучших из лучших. Потенциальных аналитиков не только тщательно проверяли – прошлое, полиграф, кредитная и финансовая истории, – но и заставляли проходить психологические и медицинские тесты. И несомненно, нанимали только людей незаурядных.

«Два главных экзамена – это тест типа SAT для проверки интеллекта и психологический профиль, призванный оценить умственное состояние, – рассказал мне ветеран ЦРУ. – Тесты отсеивают всех, кто не показал выдающихся результатов в обоих испытаниях. В том году, когда я подавал заявление, они принимали одного кандидата из двадцати тысяч. Когда в ЦРУ говорят о найме лучших, они не бросают слов на ветер» [10] .

Тем не менее все эти рекруты очень похожи друг на друга: белые мужчины, англосаксы, протестанты, граждане США. Это распространенное явление при наборе сотрудников иногда называют «тягой к себе подобным»: мы склонны нанимать тех, кто выглядит и мыслит подобно нам. Среди людей, разделяющих наши взгляды, допущения и убеждения, мы чувствуем себя уверенней. В скрупулезном исследовании ЦРУ Майло Джонс и Филипп Зильберцан писали: «Первый неизменный атрибут идентичности и культуры ЦРУ с 1947 по 2001 г. – это однородность персонала в отношении расы, пола, национальности и классовой принадлежности (по сравнению с остальной Америкой и миром в целом)» [11] . Вот какие данные по набору кадров приводит Управление генерального инспектора:

10

Интервью автора с анонимным источником.

11

Jones Milo and Silberzahn Philippe, Constructing Cassandra.

В 1964 г. в Управлении национальных оценок подразделение ЦРУ не было ни одного чернокожего, ни одного еврея, ни одной женщины и лишь несколько католиков… В 1967 г. выяснилось, что среди приблизительно 12 000 сотрудников ЦРУ, не занятых офисной работой, всего 20 афроамериканцев. По словам бывшего высокопоставленного сотрудника и специалиста по подбору персонала, в 1960-е гг. агентство не нанимало ни афроамериканцев, ни латиноамериканцев, ни представителей других меньшинств,

и так продолжалось вплоть до 1980-х гг. <…> До 1975 г. разведывательное сообщество Соединенных Штатов открыто запрещало принимать на работу гомосексуалов [12] [13] .

12

Отчасти это объяснялось опасениями в том, что геи, особенно те, кто скрывает свою сексуальную ориентацию, могут стать жертвами шантажа. – Здесь и далее, если не указано иное, примеч. автора.

13

https://www.tandfonline.com/doi/pdf/10.1080/08850600150501317?needAccess=true

В июне 1979 г. на агентство подали в суд за то, что оно не продвигало по службе сотрудниц оперативных подразделений, но год спустя дело было урегулировано во внесудебном порядке. Вскоре после этого агентство заплатило $ 410 000 за гендерную дискриминацию сотруднице с 24-летним стажем, а в 1982 г. – $ 1 млн по коллективному иску с теми же обвинениями. И все же ЦРУ не изменило политику найма персонала. «На деле все осталось по-прежнему», – отметил один аналитик [14] .

14

Из интервью с автором.

В 1980-х гг. сотрудник ЦРУ так писал о своем опыте работы в агентстве: «…в тайную службу набирали с таким расчетом, что новые сотрудники оказывались очень похожими на тех, кто их нанимал: белые, почти все – англосаксы, выходцы из среднего и высшего класса, с гуманитарным образованием… Одни белые, мало женщин, мало представителей этнических меньшинств, даже тех, что из Европы. Другими словами, разнообразия даже меньше, чем среди тех, кто помогал создавать ЦРУ» [15] .

15

Gates Robert. From the Shadows: The Ultimate Insider’s Story of Five Presidents and How They Won the Cold War. Simon & Schuster, 2008.

В 1999 г. на конференции «Разведка США и окончание холодной войны» из тридцати пяти выступавших тридцать четыре были белыми мужчинами. «Исключением оказалась белая женщина, представившая докладчика, которому предстояло говорить во время официального банкета» [16] . Из 300 участников конференции все были белыми – кроме пяти человек.

Данные о религиозной принадлежности сотрудников, определяющих приоритетные задачи ЦРУ, официально не публикуются, но Джонс и Зильберцан отмечают: «…на основании того, что мы знаем об однородности Лэнгли, можно предположить, что среди них мало или совсем нет мусульман» [17] . Это подтверждает бывший штатный сотрудник ЦРУ: «Мусульман практически не было».

16

Jones Milo and Silberzahn Philippe. Constructing Cassandra.

17

Ibid.

После окончания холодной войны разнообразия стало еще меньше. Лауреат Пулитцеровской премии Тим Вейнер в своей книге «ЦРУ. Правдивая история» приводит слова Роберта Гейтса, который в начале 1990-х был директором ЦРУ, и они подтверждают, что агентство неохотно принимало «тех, кто хоть в чем-то отличался от остальных; тех, кто отклонялся от норм и правил; тех, кто плохо смотрелся в костюме и галстуке; тех, кто не обладал командным духом. Из-за характера тестов, через которые мы пропускали людей, – психологических, и не только, в агентство было трудно попасть кому-то с уникальными талантами».

Бывший оперативный сотрудник рассказывал, что в 1990-х гг. в ЦРУ господствовала «чисто белая культура». За несколько месяцев до теракта 11 сентября в «Международном журнале разведки и контрразведки» (International Journal of Intelligence and Counterintelligence) напечатали статью, в которой говорилось: «В разведывательное сообщество с момента его создания набирали белых протестантов из высшего общества, причем не только потому, что это был правящий класс, а потому, что эта элита считала себя гарантом и защитником американских ценностей и американской этики».