Бурная ночь

Рэли Дебора

Что таилось в этой улыбке мадонны?

Фредерик поднялся на ноги, внезапно осознав, что боль и гудение в голове прошли. Конечно, это могло объясняться действием ужасного отвара миссис Корнелл, возможно, он и в самом деле обладал волшебными свойствами, способными исцелять.

Многие верили, что чем отвратительнее вкус у снадобья, тем лучшее действие оно оказывает. А Фредерик не мог припомнить ничего хуже на вкус, чем эта коричневая жижа.

Но в глубине души он верил, что его болезнь исцелило не это зелье, а улыбка сирены.

Глава 10

Винчестер

представлял собой хорошенький городок, главной достопримечательностью которого был нормандский собор с длинным готическим нефом. И, как ни удивительно, все здание покоилось на плотах, плававших в торфяном болоте.

Даннингтон говорил Фредерику, что город начинал свою жизнь в качестве кельтского форта и в правление короля Альфреда Великого был столицей Уэссекса.

Город этот был славен своей историей и традициями, но Фредерик, проезжавший по узким улочкам, не мог не вспоминать злополучные годы, проведенные здесь под кровом миссис Гриффин, набожной женщины, твердо верившей, что сыну надлежит страдать за грехи отца.

Проезжая Королевские ворота, Фредерик попытался избавиться от мрачных воспоминаний. Было уже далеко за полдень, и он не мог расточать свое время на прошлое, не заслуживавшее того, чтобы его помнили.

Оставив свою лошадь в местных конюшнях на попечение грумов, Фредерик направился к центру города, к средневековым лавкам, кровли которых нависали над узкой улицей.

Он решил начать розыски от центра города и двигаться к его окраинам.

Это прекрасное и практичное решение, однако, отняло гораздо больше времени, чем он поначалу рассчитывал. Вне всякого сомнения, потому что его отвлекла от дела покупка новых блоков и шкивов для гостиницы «Герб королевы».

Уже смеркалось, когда Фредерик вошел в тесный книжный магазин недалеко от Винчестер-Колледжа. Толкнув тяжелую дверь, он вздрогнул от скрежещущего звука дверного колокольчика, отдавшегося эхом в тишине затхлого помещения.

Глаза широко распахнулись при виде беспорядочного нагромождения потрепанных книг в кожаных переплетах, буквально поглощавших своей массой книжные полки, грозящие обрушиться, маленькие столики и даже покоробившийся от времени пол. В комнате едва оставалось место для того, чтобы протиснуться в дверь и проделать путь до небольшого прилавка.

При его приближении от книг, рассыпанных на прилавке, поднял голову маленький седовласый человечек в очках с толстыми линзами. Он посмотрел на посетителя с некоторым неудовольствием.

– Да, чего желаете?

– Я хотел бы задать несколько вопросов.

– Каких вопросов?

Фредерик ответил одной из самых любезных улыбок из своего арсенала.

– Ну, для начала я хотел бы узнать, как долго вы владеете этим магазином.

– Около тридцати лет. И что, черт возьми, вы хотите от меня?

Фредерик скрыл улыбку, заметив неприветливость и подозрительность хозяина. Не было ничего удивительного в том, что это строение выглядело так, будто в любую минуту могло обрушиться, оставив после себя

груду хлама. Возможно, владелец книжной лавки был гением, когда речь шла о книгах, но он обладал обаянием ежа.

– Я ищу джентльмена, который, как полагаю, был завсегдатаем вашей лавки много лет назад.

Косматые брови сдвинулись самым угрожающим образом.

– Какого джентльмена?

– Его имя Даннингтон. Мистер Хоумер Даннингтон.

– Даннингтон?

– Стройный джентльмен с темными волосами и карими глазами, – добавил Фредерик. – Он зарабатывал себе на жизнь в качестве домашнего учителя.

– Ба! Да я знавал сотни учителей. Не могу я помнить их всех.

– Кроме любви к истории, Даннингтон еще питал слабость к мрачным готическим романам. Думаю, он жил по соседству эдак лет двадцать пять – тридцать назад.

– К готическим романам, говорите?

Фредерик надеялся, что тайное пристрастие Даннингтона к мелодраматическим романам освежит память владельца лавки. Хозяин снял очки и с отсутствующим видом принялся полировать их заскорузлым платком.

– Кажется, я когда-то знал этого человека. Чувствительный малый, хотя и твердолобый, когда речь заходила о превосходстве англичан. – Хозяин лавки неодобрительно покачал головой. – Можете поверить, он всерьез утверждал, что китайское общество ничуть не хуже нашего. Будто эти язычники могли делать что-нибудь более полезное, чем вазы и лаковые шкатулки. Удивительный тип!

Фредерик не смог подавить смеха. Даннингтон многих удивлял своими утверждениями, что языческие общества обладали утонченной и в высшей степени интеллектуальной культурой.

– Да, это скорее всего и был Даннингтон.

Фредерик с трудом подавил приступ неуместного веселья. Похоже, наконец-то ему удалось связать Даннингтона с Винчестером, но пока это была не более чем теория, касавшаяся возможной встречи Даннингтона и лорда Грейстона.

– Случайно не припомните, он жил где-то поблизости?

Густые брови удивленно сдвинулись, а щетинистые волосы почти закрыли бледные глаза.

– Почему вас это интересует?

К счастью, Фредерик уже отрепетировал объяснение, пока ехал в Винчестер. С обворожительной улыбкой он подошел к ближайшей стопке книг и с отсутствующим видом принялся их рассматривать.

– Недавно он скончался и оставил небольшое наследство своему ближайшему родственнику.

– Наследство? Вот как?

– Да. Но к сожалению, не оставил никаких сведений о местонахождении родственников.

– Видите ли, он был упрямым и постоянно вступал в пререкания, – ответил хозяин книжной лавки с таким видом, будто ему было приятно сознавать, что его мнение о Даннингтоне как об упрямце и нелюдимом человеке подтвердилось.

Фредерик едва заметно покачал головой. Его постоянно удивляли ревность и зависть, царившие в отношениях между учеными. Те, кто привык считать интеллектуалов робкими и мягкими людьми, никогда не встречали этих соперников от науки в состоянии настоящей войны. А это было пострашнее любой дуэли.