Буря дракона
Шрифт:
— И вернуть дикие земли туда, где они находились до нашествия монстров, — сказала я.
— Среди прочего, — она покачала головой. — Но ни один из моих экспериментов по усилению замка не принес результатов. И это к лучшему. Неправильное обращение со светлой и темной магией приведет лишь к катастрофе. Посмотри, что случилось со мной. Если бы я не полезла туда, ничего бы не случилось. По эту сторону стены никогда не появилось бы монстров.
— Что вы… — я остановилась, увидев выражение нефильтрованной вины на ее лице. — Темные Силы не создавали монстров,
— Нет.
— Вы их создали.
— Да, я. Так увлекшись своими экспериментами, своим крестовым походом по овладению полным спектром магии, я создала монстров в глубинах Огненных Гор. Вот почему темным ангелам было так просто заманить меня в горы. Я и без того проводила там много времени. Я была помешана. Я тренировала монстров защищать мою мастерскую. Когда они произвели потомство с тем же идеальным балансом света и тьмы, я увидела в этом подтверждение своего успеха, а не предостережение остановиться. Я даже не подумала о последствиях того, что так много монстров будут жить по эту сторону стены.
— Темные Силы узнали, чем вы занимаетесь, не так ли?
— Когда ты тянешься к силам ада, ад тянется навстречу, — она попыталась сесть, содрогаясь от боли.
Я опустила на нее руку.
— Вы еще не исцелились. Вам повезло, что вы выжили.
— Но я выжила, — ответила она. — Благодаря тебе. И Неро. И Харкеру.
— Харкер встал на пути опасности ради вас. Тот щит темной магии мог его убить, — сказала я. — Он действительно заботится о вас.
— Он всегда старается поступить правильно.
Я выгнула брови.
— Но иногда именно поэтому он совершает абсолютно неверные поступки.
— Воистину, — согласилась она. — Отчасти это моя вина. Я научила его светлой магии, быть набожным и хорошим. Тогда я относилась к этому так серьезно. После того…
— После того, что случилось с родителями Неро, — закончила я за нее.
Полковник Старборн удивленно моргнула.
— Неро рассказал, что вы были протеже его матери.
— Да, была. Я винила темную магию в том, что случилось с Каденс. Я считала эту магию злом, думала, что долг — это самое важное в мире. Долг перед Легионом, перед богами. Я думала, что неверность Каденс привела к ее гибели.
— Неверность?
— Ну или точнее, ее верность Дамиэлю. Ее слепая любовь к нему. Они знали, что Легион придет за ним, что ее назначат охотиться за ним. Он ослушался их.
— Как? — спросила я.
— Экспериментируя с темной магией.
Полковник Старборн сделала то же самое. Они попытаются убить ее, если узнают? Ее, похоже, это не волновало. Возможно, она понимала, что я не выдам ее секрет.
— Дамиэль… отличался от нас, — сказала она. — У него была темная сторона. Каденс была такой светлой, такой чистой. Поэтому она получила имя Лайтбрингер [1] , когда стала ангелом. Но ее всегда тянуло к тьме, к Дамиэлю.
1
Лайтбрингер (Lightbringer) —
Я слышала, как вошел Неро. Я узнала его походку на слух. Он мог бы приглушить свои шаги. И тот факт, что он этого не сделал, был неслучаен. Он хотел, чтобы мы знали об его присутствии. Он давал полковнику Старборн возможность замолчать. Она продолжила говорить.
— После исчезновения Каденс я цеплялась за свой долг, за свою верность Легиону. Эти вещи определяли меня долгие годы, прокладывая мне путь к превращению в ангела. И эти вещи я вложила в воспитание Харкера. Он выучил их назубок, — сказала она. — В то время я не осознавала, что свет не такой уж идеальный.
— Что произошло? — спросила я.
— Я увидела Каденс.
Я обернулась, чтобы посмотреть на реакцию Неро. Он стоял крайне неподвижно и зловеще тихо. Он не переоделся после нашего путешествия к Морю Льда, и допрос темного ангела вовсе не исправлял его пугающего, покрытого кровью вида.
Полковник Старборн посмотрела ему в глаза.
— Я действительно виделась с ней, Неро.
Проблеск облегчения мелькнул на его лице. Он наконец-то начинал верить, что его мать действительно жива.
— Я не виделась с ней лично, — быстро поправилась она. — Я видела ее в своем сознании. Она воспользовалась нашей связью — и своей телепатической магией — чтобы связаться со мной. Я годами винила себя за то, что помогла ей и Дамиэлю сбежать. Я думала, что он предал и убил ее. Когда она заговорила со мной в тот день, она сказала, что Дамиэль ее не предавал. Во время побега им пришлось разделиться, и она обнаружила себя в новом чудесном месте. Месте, где могущественные магические создания защищают ее и других беглецов.
— Стражи, — сказала я.
— Так вы о них слышали.
Я посмотрела на Неро.
— Мы слышали это название, но не знаем, чем они занимаются или кто они такие.
— Никто не знает. По крайней мере, никто здесь не знает, — ответила полковник Старборн.
— Здесь?
— Каденс сказала мне, что Стражи живут за пределами нашего измерения. Они говорят с нами через видения и сны. А иногда люди находят к ним дорогу. Или они находят сами, или их находят, или по чистой случайности. Стражи нашли Каденс в Западной Глуши. Она едва не умерла, ее травмы были крайне тяжелыми. Она только что сбежала из плена. Ее похититель искалечил ее крылья, чтобы держать ее в клетке, так что она не могла улететь.
Ее похититель. Это был Рейвен, мужчина, который и до превращения в вампира был омерзителен.
— Стражи забрали Каденс в свое измерение. Они исцелили ее, вытащили с границы смерти. С тех пор она находится с ними.
— Дамиэль ищет ее, — сказала я.
— Она знает.
— Тогда почему она не ушла?
— Я не знаю.
— Я знаю, — пробормотал Неро, и его тон безошибочно демонстрировал неприязнь к отцу.
— Когда я говорила с ней, я ощущала, что она хочет вернуться к нему, но не может, — сказала ему полковник Старборн.