Буря мечей. Том 2
Шрифт:
– Они пойдут под моим знаменем, и тамошние жители сами их отыщут. Два корабля мне нужны, чтобы удвоить уверенность в том, что мое послание дойдет до Хоуленда Рида. На одном поплывет леди Мейдж, на другом Галбарт. При вас будут письма к тем моим лордам, которые остались на Севере, – сказал Робб названным им посланникам. – Но в них все будет написано наоборот на тот случай, если вас возьмут в плен. Если это произойдет, вы скажете, что плыли обратно на Север – на Медвежий остров или Каменный Берег. – Он постучал пальцем по карте. – Ров Кайлин – ключ ко всему. Лорд Бейлон знал это, потому и послал туда своего брата Виктариона с главными силами Грейджоев.
– Островитяне не такие дураки, чтобы бросать Ров Кайлин даже ради борьбы за престол, –
– Верно. Думаю, большую часть своего гарнизона Виктарион оставит там. Но каждый человек, которого он возьмет с собой, уменьшит число тех, с кем нам придется драться. Примем в расчет и то, что с ним уйдут многие капитаны. Ему понадобится их поддержка, если он хочет сесть на Морской Трон.
– Со стороны гати атаковать нельзя, ваша милость, – сказал Галбарт Гловер. – Она слишком узка и не дает возможности перестроиться. Ров еще никому не удавалось взять.
– С юга – да, – ответил Робб. – Но мы атакуем одновременно с севера и запада и захватим островитян с тыла, пока они будут отбивать ложную атаку с гати. При соединении с войсками лорда Болтона и Фреев у меня будет больше двенадцати тысяч человек. Я намерен разбить их на три части и отправить каждую по гати с полдневными перерывами. Если у Грейджоев есть соглядатаи к югу от Перешейка, они донесут, что я иду со всей своей силой на Ров Кайлин.
Русе Болтон возглавит арьергард, я буду командовать средним отрядом, ты, Большой Джон, поведешь авангард. Твоя атака должна быть настолько свирепой, чтобы островитянам недосуг было думать, не подбирается ли к ним кто-нибудь с севера.
– Подбирайтесь быстрее, – хмыкнул Большой Джон, – не то я возьму Ров еще до того, как вы покажетесь, и преподнесу его вам в подарок.
– Охотно приму от тебя этот дар, – ответил Робб.
– Вы говорите, что атакуете островитян с тыла, государь, – нахмурился Эдмар, – но как вы располагаете оказаться у них в тылу?
– На Перешейке существуют дороги, которых нет ни на одной карте, дядя. Пути, известные только болотным жителям – тропы между трясинами и водные дороги через камыши, которые можно одолеть только на лодках. – Робб повернулся к двум своим посланникам. – Вы скажете лорду Хоуленду Риду, чтобы он послал ко мне своих проводников через два дня после того, как я двинусь по гати. В средний отряд, идущий под моим знаменем. Из Близнецов выйдут три отряда, но до Рва Кайлин дойдут только два. Мой растворится в Перешейке, чтобы снова возникнуть на реке Горячке. Если мы выступим сразу после дядиной свадьбы, то к концу года уже выйдем на позиции. Мы нападем на Ров с трех сторон в первый день нового века, когда у островитян головы будут трещать от меда, выхлестанного ночью.
– Мне этот план по душе, – объявил Большой Джон. – Даже очень.
– Риск есть, – потер подбородок Галбарт Гловер. – Если болотные жители вас подведут…
– Хуже нам все равно не будет. Но они не подведут. Мой отец высоко ценил Хоуленда Рида. – Робб свернул карту и лишь теперь обратился к Кейтилин: – Матушка…
Она напряглась.
– Для меня тоже найдется дело?
– Ваше дело – ждать в безопасном месте. Наш поход через Перешеек опасен, а на Севере нас ждут новые бои. Но лорд Маллистер любезно предложил взять вас к себе в Сигард до окончания войны. Там вам будет хорошо, я уверен.
«Наказание за то, что я выступила против Джона Сноу? Или за то, что я женщина и, хуже того, мать?» Кейтилин не сразу заметила, что все смотрят на нее. Они знали, поняла она. Что ж, удивляться нечему. У нее не прибавилось друзей после освобождения Цареубийцы, а Большой Джон не раз говорил при ней, что женщинам не место на ратном поле.
Должно быть, гнев отразился у нее на лице, потому что Галбарт Гловер поспешил сказать, опередив ее:
– Миледи, его милость принял мудрое решение. Будет лучше, если вы не поедете с нами.
– Ваше присутствие украсит Сигард, леди Кейтилин, – сказал лорд Джейсон.
– Я буду там вашей узницей.
– Почетной гостьей, – поправил лорд Маллистер.
– Я не хочу обижать лорда Джейсона, – сухо сказала Кейтилин сыну, – но если мне нельзя ехать дальше с тобой, я предпочла бы вернуться в Риверран.
– В Риверране я оставил жену. Мать я хочу отправить в другое место. Тот, кто держит все сокровища в одном кошельке, облегчает работу для вора. После свадьбы вы отправитесь в Сигард – такова моя королевская воля. – Робб встал, и ее судьба решилась. – Еще одно, – сказал король, взяв лист пергамента. – Лорд Бейлон оставил после себя беспорядок, и я не хочу повторять его ошибки. Однако сына у меня пока нет, мои братья Бран и Рикон убиты, а моя сестра замужем за Ланнистером. Я долго размышлял о том, кого сделать своим наследником, и теперь приказываю вам как моим верным лордам засвидетельствовать вот этот документ, приложив к нему свои печати.
«Настоящий король», – подумала побежденная Кейтилин. Оставалось лишь надеяться, что западня у Рва Кайлин, задуманная им, работает столь же безотказно, как та, в которую он поймал ее.
Сэмвел
«Белое Древо, – молился Сэм. – Пожалуйста, пусть это будет Белое Древо».
Эту деревню он помнил. Она значилась на картах, которые он рисовал по пути на север. Если это селение – Белое Древо, он будет знать, где они. «Пожалуйста, пусть это будет так». Сэм столь этого желал, что ненадолго забыл об окоченевших ногах, о боли в икрах и пояснице, о пальцах рук, которых почти уже не чувствовал. Забыл даже о лорде Мормонте, Крастере, упырях и Иных. Пусть это будет Белое Древо, взывал он к любому богу, который мог его услышать.
Деревни одичалых все похожи друг на друга. У этой в середине росло огромное чардрево… но белое дерево еще не означает, что это и есть Белое Древо. Там дерево было как будто выше – а может быть, он просто неправильно запомнил. Лик на этом стволе, длинный и печальный, плакал красными слезами засохшей смолы. Сэм не мог припомнить, каким был тот, провожавший их на север.
Вокруг дерева теснились хижины с дерновыми крышами, один длинный бревенчатый дом с обросшими мхом стенами, каменный колодец и овечий загон – но ни овец, ни людей не было. Одичалые ушли в Клыки Мороза к Мансу Налетчику, бросив свои дома и забрав все остальное. Хорошо, что хоть дома сохранились. Скоро ночь и хорошо будет для разнообразия поспать под крышей. Он так устал. Ему казалось, что он идет уже полжизни. Сапоги у него разваливаются, волдыри на ногах превратились в твердые мозоли, но под ними уже назрели новые волдыри, а пальцы ног, должно быть, обморожены.
Но выбора нет: либо он будет идти, либо умрет. Лилли еще слаба после родов, и на руках у нее ребенок – она нуждается в лошади больше, чем он. Вторая их лошадь пала через три дня после ухода из Замка Крастера. Чудо, что она и столько-то протянула, бедная, голодная животина. Это Сэм своим весом, наверно, доконал ее. Они могли бы ехать дальше на одном коне, но Сэм боялся, как бы и с этим не случилось того же. «Лучше уж я буду идти пешком».
Он оставил Лилли в длинном доме разводить костер, а сам обследовал хижины. Она умела разжигать огонь лучше, чем Сэм – у него растопка никогда не занималась, а когда он в последний раз пытался высечь искру ножом из кремня, то порезался. Лилли перевязала его, но больная рука стала еще более неуклюжей, чем раньше. Он знал, что рану надо бы промыть и сменить повязку, но боялся смотреть на нее, и ему не хотелось снимать перчатки на таком холоде.