Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи
Шрифт:
И ей не потребовалось особо разглядывать скатерть, чтобы понять сходство между ней и той материей, которую показывал ей Джэган. Итак, всё это, наверное, работа туземцев Колдуна. Но почему они оставили эти вещи здесь, на пустынной скале, как будто ожидали её прихода?
Не поднимаясь с колен, всё также, с чашей в руках, Чарис медленно осмотрела плато. Судя по положению солнца, было уже далеко за полдень, однако здесь нигде не спрячешься: ни тени, ни каких–либо укрытий. Она была совершенно одна посреди бескрайней пустоты, и никаких свидетельств того, как здесь оказалась эта еда или почему.
Почему? Сейчас этот вопрос в большей
Чарис облизнула губы.
— Пожалуйста… — голос её прозвучал звонко, пронзительно и, как вынуждена была признаться самой себе Чарис, чуть испуганно, — пожалуйста, где вы?
Последние слова прозвучали, как умоляющее воззвание. Но ответа не последовало.
— Где вы? — воззвала она ещё раз, более громко и более просяще.
Наступившая тишина заставила Чарис слегка поёжиться. Казалось, словно она выставлена здесь на показ для невидимых зрителей — отдельный экземпляр рода человеческого для проведения исследований. Ей захотелось исчезнуть из этого места — и немедленно.
Девушка осторожно поставила пустую чашу обратно на скалу. Там оставались ещё несколько фруктов и две оладьи. Чарис завернула их в скатерть. Затем поднялась на ноги и по какой–то причине (какой именно, она сама не могла сказать) повернулась лицом к океану.
Благодарю вас, она снова рискнула повысить голос. — Благодарю вас, — возможно, эта еда предназначалась и не для неё, но Чарис так не думала
Прихватив узелок с едой, девушка снова пошла по плато. Достигнув южного края, Чарис оглянулась. Блестящее белое пятно чаши легко было увидеть: чаша стояла на том же самом месте на скале, где девушка оставила её. Хотя Чарис вовсе не удивилась бы, если бы чаши там уже не было, именно потому и шла она, ни разу не обернувшись и глядя только вперёд.
Дальше к югу плато походило на лестничный марш, выстроенный какими–то великанами и спускавшийся вниз сериями выступов. На некоторых из них торчала куцая растительность фиолетово–жёлтого цвета — одни только кустики и острая, как лезвие ножа, трава. Чарис очень осторожно спускалась с одного выступа на другой, опасаясь нового появления летунов или какой–нибудь другой недружелюбно настроенной твари.
Девушка старалась щадить свои бедные ноги, и поэтому путешествие заняло долгое время, хотя она могла судить об его длительности только по положению солнца на небе. Но ей необходимо было найти какое–нибудь укрытие на ночь. Ощущение благополучия, которое, наряду с едой, согрело её душу, напрочь исчезло, вытесненное опасениями, что же принесёт с собой ночь на этой планете, если ей не удастся найти приемлемого убежища.
Наконец Чарис решила остановиться на одном из выступов. Чахлая растительность не могла скрыть приближение какого–нибудь незваного гостя. Но девушка не знала, как ей защитить себя без какого–либо оружия. Она бережно развернула остатки пищи и разложила их на нескольких листочках, сорванных с вьющегося по земле растения. Потом, пытаясь разорвать туземную скатерть на куски, Чарис обнаружила, что мягкий материал легко поддаётся её усилиям, так что вскоре у неё появилось нечто вроде верёвки.
Отломанной веткой ей удалось выкопать из земли камень размером с кулак, после чего она торопливо обвязала его одним концом импровизированной верёвки. Конечно, получилось просто смехотворное оружие, однако против местных тварей это могло послужить хоть какой–то защитой. Теперь, имея в руках оружие и готовая в любой момент пустить его в ход, Чарис почувствовала себя в большей безопасности.
Солнечный свет уже почти угас, и вскоре то тут, то там начали сверкать рассеянным светом фосфоресцирующие полоски растительности, и стоило спасть жаре дня, как поднявшийся океанский бриз принёс целый букет незнакомых запахов.
Чарис прислонилась спиной к стене расщелины. Оружие лежало под правой рукой, но девушка знала, что рано или поздно уснёт. Она не сможет долго противостоять навалившейся на неё усталости, от которой теперь отяжелели не только веки, но и всё тело. И когда она заснёт… Удивительные вещи происходят на этой планете во время сна! Может, она проснётся и снова обнаружит себя в какой–нибудь новой и незнакомой глуши? Для пущей безопасности девушка засунула завернутую в лист еду себе за пазуху и привязала свободный конец импровизированного хлыста к запястью. Если её снова и забросит куда–то, она захватит с собой и свои пожитки.
Несмотря на сильную усталость Чарис пыталась перебороть наступавший, возможно, предательский сон. Не было никакого смысла думать о силе, которая забросила её в это место. Нет, главным сейчас было — выжить. Что–то заставило летучих тварей и морскую бестию отказаться от нападения. Может, это произошло по воле тех «невидимых» существ, которые оставили ей еду? Если это так, то что за игру «они» ведут?
Возможно, они изучают поведение инопланетянки в определённых условиях? Может, она просто подопытное животное, участвующее в каком–то эксперименте? Это один из возможных ответов — и вполне логичный — на то, что происходит с ней. По крайней мере «они» не нанесли ей настоящего вреда — левой рукой она прикоснулась к узелку с едой внутри комбинезона — до сих пор все их действия приносили только пользу.
Как же хочется спать… Зачем бороться с этим свинцовым туманом? Но… где же она в следующий раз проснётся?
…на выступе, окоченевшая от холода, в полумраке среди слабо фосфоресцирующих растений и кустов. Чарис моргнула. Может, ей это снова всё снится? Если так, то она не могла вспомнить, что ей теперь нужно делать. Но по какой–то важной причине она должна была уходить отсюда, и немедленно.
Девушка встала на негнущихся ногах, обвязала петлёй верёвку вокруг запястья. Что сейчас — ночь, или уже начался рассвет? Впрочем, время не имело никакого значения, главное — уходить. Вниз — подальше отсюда. Она, и не пытаясь бороться с этим принуждением, пошла вперёд.
Светящиеся растения служили маяком для девушки, заметившей, что то ли их свет, то ли запах привлекал к кустам маленьких летающих существ, которые яркими искорками вспыхивали в этом сверхъестественном свете. Дневная угрюмость Колдуна ночью чудесным образом превратилась в фантастическую эфемерность.
Впереди же царила настоящая темнота — туда–то и лежал её путь. Точно так же, как ранее на пляже при попытке повернуть на север и проследить, куда ведут её следы, так и сейчас Чарис не могла противостоять этой силе, толкавшей её в темноту, захватившей её волю с самого момента неожиданного пробуждения.