Буря над колдуном

Нортон Андрэ

Росомахи, древние «дьяволы» земного севера, на Колдуне испытывались в первый раз. Специально выработанная осторожность делала их прекрасными разведчиками любых незнакомых мест, а в случае опасности, защищая человека, они могли справиться с животным втрое крупнее себя. Понастоящему звериная выносливость, способность карабкаться по скалам и плавать, а главное — их любопытство — все это превратило их в чрезвычайно ценные орудия.

Знакомство Шэнна с росомахами началось с уборки клеток, но вскоре он сильно привязался к этим небольшим подобиям медведя с длинными пушистыми хвостами. И к его большой радости, эта симпатия стала взаимной. Пожалуй, только для Тоги и Тэгги он был личностью. Их зубы, которые

легко могли разорвать его на кусочки, тихонько покусывали ему пальцы, смыкались на ладонях, не причиняя ни малейшего вреда, а когда они хватали его за нос и подбородок, это было высочайшим проявлением нежности с их стороны. Вдобавок они проявили незаурядные способности к побегам, и дважды юноше приходилось выслеживать своих питомцев и отводить обратно в лагерь из найденных ими берлог.

Однако во второй раз, когда Шэнн запирал провинившихся в клетки, его поймал Фадакар, начальник зоослужбы. При одном только воспоминании о том разносе юноша вновь покраснел от бессильной злобы. Начальник отмахнулся ото всех объяснений Шэнна и предъявил ему ультиматум: если такое ротозейство повторится, уборщик будет отправлен назад с первым же транспортом и уволен со службы с волчьим билетом, после чего ему не видать любой работы в Разведке, как своих ушей.

Вот почему выходка Гарта Торвальда этой ночью заставила Шэнна в одиночку рискнуть выйти в неизвестность ночи на Колдуне, едва он обнаружил, что животные сбежали. Он должен был вернуть их в клетки до утренней проверки Фадакара, и попытка Гарта нагадить юноше на самом деле спасла ему жизнь.

Шэнн плотнее вжался в скалу, пытаясь сделаться еще меньше. Из туманной желтизны неба беззвучно выскользнул один из флаеров Трогов, снизился и завис над лагерем. Чужаки спускались пожинать плоды своей победы. Так что чем дальше землянин окажется от безмолвных куполов базы, тем будет для него безопаснее. Тощее тело Шэнна, оказывается, имело и свои достоинства — он легко проскользнул по расселине и стал карабкаться вверх по обрыву. Этот путь он отлично знал — тропу, по которой росомахи уходили во время двух предыдущих побегов. Несколько минут движения по скалам — и беглец упал в чашеобразное углубление на гребне хребта, заросшее пурпурной растительностью Колдуна. Сразу на другой стороне выемки начинался крутой спуск в следующую долину, не такую широкую, как та, в которой стоял лагерь, но все же достаточно плотно укрытую деревьями и высоким кустарником.

Ветки деревьев шевелил легкий ветер, и дважды Шэнн услышал хриплый дребезжащий крик кла-кла — твари наподобие птицы с кожистыми крыльями, как у летучей мыши. Этот короткий жалобный вскрик подсказал ему, что впереди все спокойно. Обычно, если кто-то вторгается на их охотничью территорию, кла-кла кричат яростно и громко.

Шэнн чуть-чуть поколебался. Его подталкивало в путь желание как можно дальше уйти от приземлившихся кораблей Трогов. Но растревожить зорких кла-кла означало напрашиваться на неприятности. Наверное, лучше будет держаться вершин хребта и не рисковать спускаться в долину, патрулируемую флаерами врага.

Пыльный клочок земли, укрытый под остроконечным камнем, подсказал землянину, что Тоги с приятелем шли этим путем. На земле ясно отпечатались знакомые когти росомахи. У Шэнна появилась надежда, что оба зверя прячутся в зарослях впереди.

Он облизал сухие губы. Землянин выбрался из лагеря тайком, без всяких там НЗ, без фляжки, и теперь он пересчитал свои скудные запасы. Прочный полевой комбинезон, короткая куртка с капюшоном и пристегнутыми к рукавам рукавицами, на груди — эмблема Разведки. На поясе, в чехлах, висели станнер и широкий нож, в карманах оказалось три кредитки, кусок проволоки, которой он собирался укрепить защелки на клетках росомах, пакет тонизирующих таблеток, рабочая и идентификационная

карточки, моток веревки. Ни еды, кроме таблеток, ни запасной батареи для станнера. Зато на плече у него болтался небольшой атомный фонарик.

Тропа, по которой двигался Шэнн, резко спускалась вниз по склону. Он поморщился от резкого запаха, поднимавшегося снизу. Впрочем, этот запах означал, что юноша может спускаться в долину, не опасаясь вспугнуть кла-кла. Едкие испарения из здешнего минерального источника поднимались вверх по склону, и поблизости не должно было быть ни одного гнезда.

Шэнн поднял капюшон куртки и опустил на лицо прозрачный щиток. Сначала он должен уйти отсюда подальше — а потом искать. Искать пищу, воду, убежище. Воля к жизни, которая в прошлом не раз заставляла Шэнна Лэнти сжимать кулаки и драться, сейчас снова взяла свое, наполняя его твердой решимостью.

Клубы едкого тумана уже дошли ему до пояса, но Шэнн упрямо шагал вперед, в долину, к чистому воздуху. Колючие лиловые заросли вокруг источника сменились обычными пурпурно-зеленоватыми, а затем он вошел под деревья с ржаво-красными стволами, из которых на удивление круто вверх уходили длинные ветви.

Маленький плескунчик выскочил из-под мха, пятнами покрывавшего землю, встревоженно пискнул и снова исчез, так же неожиданно, как и появился. Шэнн протиснулся между двумя деревьями и остановился. Ствол того, что побольше, был помечен глубокими царапинами, сочившимися густым вязким соком багрового цвета. Это был знак Тэгги, и оставил он его здесь совсем недавно.

На мягком ковре мха не было видно следов копей, но Шэнн и так знал, куда направились животные. К озеру в конце долины. Юноша задумался. Троги не стали разносить лагерь землян вдребезги, они только уничтожили всех его обитателей. Это значит, что они собираются как-то использовать базу. Потому что простое разграбление лагеря для них, захватывавших сокровища целых городов, было бы бессмысленным. Но зачем им лагерь? И что они замышляют? Надолго ли они останутся на базе?

Шэнн еще не осознал до конца, что произошло с ним с момента неожиданной и безжалостной атаки. С самого раннего детства, когда он был брошен на произвол судьбы на Свалках Тайр, тощему, невысокому мальчику, чтобы добывать себе на жизнь, граничащую с существованием, приходилось использовать всю свою хитрость и сообразительность. Правда, в последнее время на пайке разведчиков он немного поправился.

Официальное образование Шэнна приближалось к нулю, но зато он с избытком хлебнул так называемой «школы жизни». И эта закалка, выработавшаяся в нем за годы лишений, сейчас помогла юноше почти мгновенно адаптироваться в новых, просто исключительных условиях. Он остался совершенно один в незнакомом и, может быть, враждебном мире. Теперь самым важным стало насущное: вода, пища, укрытие. Выброшенный из привычного, расписанного по часам распорядка дня на базе, он думал и планировал сам, без подсказки. А потом, может быть (при этой мысли рука землянина непроизвольно скользнула к станнеру), он посчитается и с жукорылыми.

Но это потом. А первое время Шэнну придется держаться подальше от Трогов, а значит, и от лагеря. Впереди сквозь аметистовую листву блеснула полоска зелени — озеро! Шэнн продрался сквозь кусты и выпрямился, оглядывая поверхность. В воде показалась гладкая коричневая голова. Юноша сунул в рот два пальца и свистнул. Голова обернулась, черные пуговицы глаз глянули на него и пловец принялся загребать воду короткими лапами. К облегчению Шэнна, зверь послушался зова.

Тэгги выбрался на мелкий серый прибрежный песок и отряхнулся. Затем самец-росомаха неуклюжим галопом бросился к Шэнну. Землянин опустился на колени, со странным чувством поглаживая жесткую коричневую шерсть, согреваясь от бурных приветствий Тэгги.