Буря Жнеца. Том 2
Шрифт:
— Человеческие зубы? — Тошико была шокирована. — Ты хочешь сказать, что человек убил долгоносика голыми руками?
— Голыми зубами, — поправил Оуэн. — Похоже на то.
— Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас мог бы в одиночку справиться с долгоносиком, — сказала Гвен. — Нужно искать банду, которая держала его, пока один из них пировал? Или он был ранен или болен?
— Я не думаю, что долгоносики болеют, — сказал Оуэн. — У них поразительная физиология. Они могут переварить всё, что угодно, а их иммунная система странным образом является расширением их пищеварительной системы на оставшуюся часть тела. Всё, что проникает под
— Что не даёт ответа на вопрос, — мрачно заметил Джек, — что убило и съело данного конкретного долгоносика? Если существует что-то более грубое и жестокое, даже если это человек – особенно если это человек – мы должны знать об этом. — Он повернулся к Тошико. — Когда мы нашли тело, ты сказала, что долгоносик, которого мы держим здесь, в Хабе, откуда-то знал, что один из его сородичей умер. Ты действительно считаешь, что это возможно?
Тошико пожала плечами.
— Мы с Оуэном были здесь прошлой ночью, и долгоносик в камере начал свистеть.
Это всё, что нам известно.
— Они никогда раньше не свистели, — сказал Джек. — Во всяком случае, я не слышал.
— Это было странно, — Оуэна передёрнуло. — Очень печально.
— Остерегайся приписывать инопланетянам человеческие чувства, — сказал Джек. — Это классическая ошибка. Они не думают так, как мы, они не чувствуют так, как мы, и не реагируют так, как мы. Трудно понять даже то, о чём думает кошка, не говоря уж о существах с других планет. Очеловечивай на свой страх и риск.
— Это должно стать нашим девизом, — заявил Оуэн. — Я сделаю несколько футболок.
— Это были беспокойные двадцать четыре часа, — продолжал Джек, как будто Оуэн ничего не сказал. — Насколько я вижу, мы покончили с инопланетным устройством, поэтому мы можем сосредоточиться на мёртвом долгоносике. Поскольку вскрытие закончено, у нас нет никакого очевидного плана действий, мы можем только следить за ситуацией и вмешаться, если нам покажется, что что-то происходит. Есть опасность, что тот, кто съел долгоносика, на этом не остановится. Сомневаюсь, что долгоносик достаточно хорош на вкус, чтобы заставить гурмана возвращаться к нему снова и снова. Кошмарный сценарий – если этому хищнику, кем бы он ни был, понравится вкус человеческой плоти, и он решит начать охотиться на людей в городе – не забывайте, их очень много. Так вот – я предлагаю вам всем немного отдохнуть перед тем, как у нас появится новая работа. Идите домой, ложитесь спать и готовьтесь к новой схватке.
— Доктор Скотус, к вам Рис Уильямс.
Рис улыбнулся тоненькой, как тростинка, секретарше, когда она жестом предложила ему войти в кабинет, размышляя, в какой части шкалы от приятной пухлости до патологического ожирения она мысленно поместила его. Она улыбнулась в ответ. Несомненно, это означало, что он зашёл не слишком далеко. По сравнению с другими людьми, которых она видела.
Она была хорошей рекламой для «Клиники Скотуса» – стройная и элегантная, с блестящими светлыми волосами. Рис мимоходом улыбнулся ей, и она ответила профессиональной улыбкой.
— Мистер Уильямс, — голос был глубоким и уверенным и казался очень доброжелательным. — Могу я предложить вам стакан воды? Боюсь, я никогда не предлагаю чай или кофе – токсины, которые они содержат, накапливаются в системе, блокируя
— Ладно, — сказал Рис, когда дверь за ним закрылась. Он задумался, что сказал бы доктор Скотус о восьми пинтах ирландского стаута «Murphy’s» [29] , и решил, что не хочет этого знать.
29
Сухой стаут (тёмное пиво, приготовленное с использованием жжёного солода с добавлением карамельного солода и жареного ячменя), который варят в графстве Корк с 1856 года по оригинальному рецепту пивоварни Murphy’s.
Доктор Скотус был высоким и обнадёживающе стройным. На нём был чёрный костюм с высоким круглым воротником (Рису всегда хотелось, чтобы он мог позволить себе носить такие) и настолько белая рубашка без всяких складок, словно он надел её всего несколько секунд назад. У него были светлые волосы, зачёсанные назад, но несколько прядей выбились из причёски и свисали надо лбом. Рису показалось, что ему около сорока, но в пышущем здоровьем лице доктора было что-то такое, что заставило Риса задуматься, не был ли он на самом деле намного старше.
— Я ничего не буду, спасибо, — сказал Рис, протягивая руку Скотусу. — Но спасибо, что приняли меня так быстро.
— Это не проблема. — Рука Скотуса была тёплой, даже горячей, но сухой. — Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Уильямс. — Он обошёл вокруг стола, массивной каменной плиты поверх впечатляюще обработанного куска древесины. Кроме ноутбука и фотографии в рамочке, повёрнутой обратной стороной к Рису, на столе ничего не было. Сквозь широкое окно позади стола виднелось ярко-голубое небо. — Пятнадцать лет исследований позволили мне разработать абсолютно естественный процесс, который работает над телом, открывая пищевые каналы и позволяет токсинам испаряться вместе с жиром.
— Звучит замечательно, — сказал Рис, глядя на стоящий перед столом стул. Если это, конечно, был стул. У него не было спинки, и больше всего он походил на верхушку сосны с мягким сиденьем и тем, что могло служить опорой для колен. Рис осторожно уселся на стул. Опора для колен приняла на себя вес его тела, не давая ему соскользнуть с сиденья. Это оказалось удивительно удобно.
— Между прочим, откуда вы узнали о «Клинике Скотуса»?
— Мне вас рекомендовал мой… друг.
— Как зовут вашего друга?
— Люси Собел.
Пальцы Скотуса затанцевали над клавиатурой ноутбука. Он посмотрел на экран и кивнул.
— А, да. Люси Собел. Наше лечение очень хорошо подействовало на неё. Очень хорошо. Полагаю, вы видели её после этого?
— Да. — Рис покачал головой. — Это почти невероятно. Она была такой… крупной. Очень крупной. А теперь она…
— Здорова, — сказал Скотус. — И теперь, возможно, она будет жить на десять или пятнадцать лет дольше, чем могла бы до того, как обратилась к нам. И это будут хорошие годы. Годы подвижности и ясного мышления. Всё это взаимосвязано, мистер Уильямс: сердечные заболевания, рак, старение – всё это результаты того, что тело засоряется жирами и токсинами. Это то, что человек не может использовать, но вынужден носить при себе, как рюкзак с камнями. Моя работа состоит в том, чтобы снять этот рюкзак с вашей спины и выбросить эти камни.