Буря
Шрифт:
— У нас нет времени это обсуждать. Давайте посмотрим, как он воспримет то, что произошло.
— Кто? Я? — удивился я. — Что еще произошло?
— Я слышу шаги в холле.
Я бросился бежать еще до того, как они успели пошевелиться, но вскоре услышал за собой топот ног. Из телевизионной комнаты, покачиваясь и протирая глаза, вышла Холли. Увидев всех нас, она остановилась:
— Ой… я только хотела посмотреть, куда ты подевался, — сказала она мне.
Что-то в выражении ее лица насторожило меня. Она водила рукой по воздуху, пока наконец не наткнулась на
— Холли, с тобой все в порядке?
— Что? — пробормотала она.
— Это наркотики, — сказал Мелвин.
— Какие наркотики? — возмутился я и уже собирался повернуться, но Холли качнулась в сторону, и мне пришлось придержать ее.
— По правилам мы обязаны были сделать это для ее безопасности, — сказал Маршалл.
— Мне плевать на ваши правила! — я сверлил отца взглядом. — Поверить не могу, что ты позволил им это сделать.
Я поднял Холли на руки. Закрыв глаза, она продолжала ощупывать все вокруг. Наконец ее пальцы нашли мое лицо и замерли у меня на щеке.
Я отвернулся и понес ее в телевизионную комнату.
— Джексон, ее имя следующее в списке Маршалла, — произнес отец настолько тихо, что я едва расслышал его.
У меня возникло такое чувство, что порыв ветра сбил меня с ног. Я медленно повернулся:
— Кто-то хочет причинить ей боль? Но почему именно Холли?
— Мы только что получили эту информацию и как раз обсуждали ее, когда ты вошел, — сказал отец.
Первым заговорил Маршалл:
— Эта девочка — отличный способ подобраться к тебе. Один из многих. Я не сомневаюсь, что найдутся и другие. Думаю, ты сам запустил этот процесс в две тысячи девятом, раскрыв свои способности во время какого-то прыжка. До этого нам удавалось убедить их, что ты не представляешь никакой ценности… потому что абсолютно нормален.
У меня подкосились ноги, и, спотыкаясь, я побрел к кушетке, чтобы усадить Холли, пока я не уронил ее. Пробормотав что-то, она зарылась лицом в подушки.
Я сел на пол у изголовья. Я один виноват в том, что застрял здесь и во всем, что случилось с Холли. Моя карма здесь совершенно ни при чем — все имеет под собой настоящую, конкретную причину. Если бы я не занимался глупейшими экспериментами с Адамом и рассказал кому-нибудь… Я едва мог говорить, и все же выдавил из себя несколько слов:
— Почему они хотели, чтобы я пошел с ними? И спрашивали, не вступали ли правительственные агенты со мной в контакт?
Я замолчал и посмотрел на Маршалла, который по-прежнему оставался спокоен и кивал, словно знал, что я только что ответил на собственный вопрос.
— Они хотят, чтобы я был на их стороне, — хрипло произнес я. — «Враги времени».
Потом заговорил отец:
— Да, Джексон, но мы не допустим, чтобы что-нибудь случилось с тобой… или с Холли. Особенно теперь, когда мы в курсе того, что происходит.
Внезапно у Мелвина округлились глаза, и в тот же миг отец с Маршаллом выхватили пистолеты и нацелили их в сторону кушетки. Я вскочил с пола и оказался лицом к лицу с женщиной. Прежде всего мне бросились в глаза ее волосы.
Огненно-рыжие… почти, как у Кортни. Она была очень похожа на мою сестру, только выглядела гораздо старше. На долю секунды я забыл обо всем, что меня окружало, и о грозившей нам опасности и чуть не произнес вслух имя Кортни. Неужели она тоже может перемещаться во времени?
Мне даже пришлось напомнить себе, что Кортни не дожила до пятнадцати лет.
Я выбросил эту мысль из головы и увидел, что справа от женщины появился невысокий рыжеволосый парень — тот самый, с отпечатком каблука на лице. С другой стороны от женщины уже стоял высокий темноволосый мужчина.
В отличие от отца и Маршалла они были без оружия.
— Мы не собираемся драться с вами, — произнесла женщина, поднимая вверх руки. — У нас сообщение от Томаса.
Доктор Мелвин потянул меня за рубашку — поближе к себе и подальше от пяти человек, враждебно настроенных друг к другу. Маршалл и отец обошли кушетку, оттесняя незваных гостей в дальний угол комнаты.
— У тебя пять секунд, Кэссиди, — произнес Маршалл.
Кэссиди. Я постарался запомнить ее имя и лицо.
— Мы здесь для того, чтобы забрать мальчика в то время, где ему надлежит быть, — сказал рыжеволосый.
— Этому не бывать, — заявил отец.
— Он сбился с пути, и Томас считает, что это может быть губительным для всех нас, — сказала Кэссиди.
Кто такой Томас, черт возьми? Генеральный директор «Врагов времени»?
Впервые за все время я увидел, как лицо шефа Маршалла дрогнуло. Он боится, потому что поверил им. Я вдруг вспомнил теорию, о которой рассказала Дженни Стюарт: множественные переплетения ветвей времени могут вызвать конец света или самоуничтожение мозга у тех, кто по ним перемещается. Странно, вряд ли шефа Маршалла волнует состояние моего мозга. А вот от мысли о другом варианте развития событий мое сердце забилось изо всех сил.
Неужели они действительно могут вернуть меня назад? В две тысячи девятый год? Не задумываясь о том, что творю, я ткнул пальцем в сторону рыжеволосого коротышки:
— Что ты делал тогда… в комнате Холли? И зачем ты… то есть тот другой парень…
Я не смог произнести вслух то, что случилось с Холли. Рыжеволосый кивнул мне из противоположного угла комнаты:
— Нам всем казалось, что ты представляешь собой угрозу. Но сейчас мы понимаем, что ее смерть была ошибкой, а ты даже не подозревал о нашем существовании.
В комнате стало так тихо, что я отчетливо услышал, как палец отца придавил курок.
— Агент Майер, действовать только по моему приказу, — тихо, но твердо произнес Маршалл.
Не сводя с меня глаз, рыжеволосый что-то медленно достал из кармана. Я приблизился к нему и увидел нашу с Холли фотографию: я в плавках и она в купальнике возле бассейна в летнем лагере.
Я и Холли «ноль-ноль девять».
— Где ты это взял? — возмутился я.
— Я сам сделал этот снимок, — ответил он. — Решил, что не помешает напомнить тебе о том времени, к которому ты принадлежишь и куда должен вернуться.