Буйный бродяга 2013 №1
Шрифт:
А вот в рассказе Евгения Гаркушева «Социал-сублимация» уже представлена не «социальная антиутопия», а форменная утопия. Чтобы стать полноправным гражданином, надо знать Данте и Шекспира, а так же быть психически адекватным (хорошая идея, кстати: представляю, сколько «истинно русских» можно лишить по таким критериям паспорта). Разумеется, это противоречит убеждениям всяких унтерменшей... простите, выходцев с Востока, которые не хотят учиться и работать, а хотят исключительно заниматься терроризмом и живодерством. Что тут скажешь? Мечты о меритократии стары как мир. И мне вспоминается одна страна, очень похожая на описанную в тексте. Страна, в которой пришлые нацменьшинства успешно натурализуются, за исключением нескольких процентов национал-экстремистов, которые упорно не желают изучать государственный язык, считают оскорбительным для себя сдавать экзамен по истории приютившей их страны, называют представителей
Но утопии бывают разные. Консерваторы-традиционалисты сегодня, плача о «старой доброй Европе», павшей под натиском геев и арабов, представляют себе обычно некий обобщенный образ жизни европейца-буржуа образца девятнадцатого — начала двадцатого веков. Тут тебе будут и семейные ценности, и патриотизм, и при этом — почти никаких социалистов, феминисток и иммигрантов. Правда, эта лубочная картинка исчезает, если изучать историю соответствующего периода в комплексе — достаточно лишь почитать «Положение рабочего класса в Англии» Энгельса или исследования о нравах русской деревни — сразу станет понятно, что никакого благословляемого мещанами «потерянного рая» никогда не существовало. Поэтому многие борцы с толерантностью более последовательны, и ищут свой общественный идеал непосредственно в родоплеменном строе — как Дмитрий Ахметшин в своем «Дезертире». Байка о том, что индейцы были слишком толерантны, и именно поэтому оказались истреблены (о разнице в уровне общественного развития борцы с толерантностью банально предпочитают забыть), стара как мир. Впрочем, всем боящимся «почернения» Европы и не боящимся исторических аналогий, предлагается поразмыслить: почему завоеватели, находящиеся на более низкой стадии развития, нежели покоренные народы, в конечном счете всегда ассимилировались и принимали все ценности завоеванных?
Без ответа на этот вопрос комплекс жертвы будет преследовать вас еще долго. Авторы сборника обвиняют толерантность не только в истреблении индейцев, но и в Холокосте (Егор Калугин, «Народ обреченный»). И уже не понимаешь, то ли автор всерьез обвиняет евреев в толерантности к немцам (?), то ли напротив, ностальгирует по тем временам, когда арийцы всех мастей были такими нетолерантными, что могли дать прикурить и неарийцам, и друг другу. Националисты вообще склонны завидовать своим лютым врагам и брать с них пример — для русских наци-скинов стереотипированный кавказец, наглый и сильный бандит, давно уже стал образцом. Свою «белую мощь» они показывают именно в таком диком виде, считая всех, кто не разделяет их примитивные ценности, «овощами», «шабесгоями» и «вырусью».
О перевоспитании подобного нациста, столкнувшегося в первом же карательном рейде по местам скопления «инородцев» с Венеры не с абстрактными «синими», а с живыми существами, мыслящими, боящимися, испытывающими боль — рассказ Ольги Дорофеевой «С жемчужными крыльями». Этот текст — второй, столь резко выбивающийся из общей концепции сборника, что, в сущности, говорит лишь о том, что составители его и заказчики (фонд «Взаимодействие цивилизаций» который, что интересно, возглавляет человек с очень нетолерантным именем Рахамим Эмануилов) не слишком-то ревностно следили за содержанием, да и вообще подошли к проекту со спущенными рукавами. То есть все, что сказано каждым из авторов — это от чистого сердца, а не заказное. Тем печальнее.
Завершает все это великолепие самый короткий из текстов — второй рассказ Олега Дивова «В Коньково мерзкая погода». Зарисовка о тяжелой жизни парочки бизнесменов, которым, при всем их материальном благополучии, невыносимо тяжко в России, не имеет никакого отношения к фантастике и уж тем более — к несчастной толерантности (если отбросить национальности этих самых бизнесменов). Скорее, это камень в огород либерально настроенных представителей московского среднего класса — потому рассказ, не самый, скажем так, выдающийся, и вызвал у либералов такое негодование. Дивову же, похоже, просто выдали задание срочно дополнить сборник под занавес так, чтобы ясно было любому идиоту: не инопланетяне какие-то аллегорические описаны в книге, а наш, здешний внутренний враг: геи и таджики.
Год прошел
«Не тех боялись.»
Григорий Ревмарк
Розы и кровь
Хорошо выигранная война навсегда лишает людей свободы, потому что выигрывает именно война, а свобода всегда проигрывает.
Этой серии романов фатально не повезло со временем выхода. Его величество Контекст, обладающий весьма специфичным чувством юмора, в тот раз проявил его в полной мере — схожие по обложке, месту в книжных магазинах и, главное, целевой аудитории, которая первыми вкусила все их прелести, они вскоре стали восприниматься как органичное дополнение друг к другу. Речь идет о двух трилогиях — «Сумерках» Стефани Майер и «Голодных играх» Сьюзан Коллинз.
Меж тем они — как земля и небо. Если творение Майер — это апофеоз социального эскапизма, с целевой аудиторией в виде Spirito Bogato Madama (духовно богатых дев), то в качестве характеристики ее антипода, на язык так и просится «Пособие для выживанию в тоталитарном государстве, для детей и подростков».
Далекое будущее. Существующие ныне государства разрушены в результате мировой войны. На месте современных США возникла военная диктатура Панем, представляющая собой пример самого несправедливого распределения доходов по регионам — в то время пока столица утопает в роскоши и декадансе, провинции (дистрикты) живут в условиях, представляющих нечто среднее между Америкой времен Великой Депрессии, послевоенным СССР и современными потогонками Третьего мира. И все это — с администрацией, ведущей себя как заправские оккупанты.
Особо длинных экскурсов в историю писательница не дает, ограничившись отдельными штрихами — впрочем, владеющий логикой и историей человек, общую картину достроит без труда.
Капитолий (столица государства) образовался из наиболее развитого обломка канувших в лету Штатов, выполнив впоследствии задачу собирания земель и принесения цивилизации на одичавшие территории. Когда же государство было выстроено, жители периферии внезапно обнаружили — львиная доля доходов идет в жирующую метрополию, а они, без чьих усилий Панем никогда не был бы построен остались с носом. Мирная попытка решения вопроса не удалась, и диспутанты предоставили слово пушкам. Ведущую роль в восстании занял Тринадцатый дистрикт, имевший к тому же весомый козырь в виде самодельных «грязных бомб» (при разделении сфер промышленности по регионам ему досталась добыча графита и производство ядерного топлива). Касательно самой междоусобицы автор подсказок практически не дает, но общий ход войны можно попытаться вычленить: получив по своей территории массовый удар химоружием Тринадцатый дистрикт выбыл из войны, заключив с Капитолием перемирие, и коалиция рассыпалась как карточный домик — часть дистриктов, находившихся в привилегированном положении, сложила оружие сама, остальные были утоплены в крови.
Итого — распределение ресурсов получило 15 баллов из 10 по шкале неравномерности, и в наказание за мятеж Капитолий стал проводить ежегодные Голодные игры (массовую резню подростков, отобранных по двое из каждого дистрикта путем жеребьевки: кто смотрел «Королевскую битву» — поймет).
Что выгодно отличает книгу — так это проработка деталей и персонажей, а также их общая логичность (гармоничные сочетания подобного рода в современной литературе редкость).
Игры — это не просто бессмысленная бойня, каким-то неведомым образом делающая мир лучше (пример: к/ф «Судная ночь»), а весьма изящное средство сеять вражду между покоренной провинцией и дополнительно угнетать наиболее нищие и незащищенные слои населения.