Быть лучшей
Шрифт:
– Отличная идея. Так и сделаем. Хорошо будет просто побыть у вас: поболтать, почитать, послушать музыку и ни о чем не думать. По-моему, у меня и минуты свободной не было с тех пор, как я в Сиднее.
– Чудесно, что ты приедешь к нам, Шейн! – воскликнула Маделина. – Миссис Орденс прекрасная кулинарка. Она приготовит, что захочешь, только скажи.
Шейн рассмеялся и покачал головой:
– Никаких изысков, детка. Пола держит меня на строгой диете. Она считает, что нынче летом во Франции я слишком растолстел. Сама-то Стручок такая худющая, что
– Точно, – согласилась Маделина. – Мы с Полой в работе себя сжигаем. Сколько нервной энергии расходуется, шутка ли?
– Коль скоро уж мы заговорили о делах, хочу спросить, ты что, по-прежнему собираешься заниматься делами «Харт» в Австралии? – Шейн с любопытством поглядел на Маделину.
– Скорее всего, – ответила та, – месяц-другой после родов я побуду дома – бумажной работой и звонками можно заниматься и там. А потом снова в офис, с девяти до пяти, как обычно.
– Между прочим, я приготовил для Мэдди апартаменты в Башне рядом со своими, – сказал Филип. – Так что до детской будет рукой подать – только на следующий этаж подняться.
– Пола нередко затаскивала нас всех в свой кабинет, да и Эмили тоже, – засмеялся Шейн. – Похоже, у них это семейное. Вступай в клуб, Мэдди!
Маделина послала Шейну лучезарную улыбку и приложила руку ко рту, пряча неожиданный зевок. Она зевнула еще несколько раз, и это не укрылось от Филипа.
– Отвезу-ка я свою даму домой, в постель, – заявил он, вскакивая со стула и помогая подняться Маделине. – Надеюсь, ты извинишь нас, Шейн.
– Да о чем ты. – Шейн поднялся вслед за ними. – Мне тоже, ради разнообразия, не помешает хоть раз лечь не за полночь.
Шейн проводил Маделину и Филипа к лифту и вместе с ними спустился в отделанный зеленым мрамором вестибюль.
– Кен уже ждет вас, – сказал он, когда они вы шли на улицу. Он поцеловал Мэдди, обнял шурина и с силой захлопнул дверцу, когда те устроились на заднем сиденье.
«Роллс-ройс» плавно отъехал от тротуара, и Филип, обняв Маделину за плечи, мягко привлек ее к себе.
– Ты что, неважно себя чувствуешь, дорогая?
– Да нет, все нормально, Филип. Просто устала. – Она положила ему голову на плечо. – Так неожиданно навалилось… я имею в виду, вдруг почувствовала себя, как выжатый лимон.
– Может, схватки начались?
– Нет. – Маделина улыбнулась и, сунув руку Филипу в карман пиджака, еще теснее прижалась к нему. – Как только что-нибудь почувствую, сразу же скажу, будь уверен.
Он погладил ее каштановые волосы, наклонился и поцеловал в макушку.
– Я так люблю тебя, Мэдди. Даже выразить не могу, как я люблю тебя.
– Да неужели? – сказала она, улыбаясь сквозь зевоту. – Я тоже люблю тебя. И когда только мы доберемся до дому? Спать страшно хочется. – Веки у Маделины отяжелели, глаза закрылись сами собой. Всю оставшуюся дорогу до Пойнт-Пайпер она продремала.
На следующее утро, позавтракав, Филип поднялся в спальню попрощаться с Мэдди.
Но она еще крепко спала. Ее каштановые волосы разметались по подушке, выражение лица было безмятежным, лишенным той живости и энергии, которые ей были присущи наяву.
«До чего же хороша», – подумал Филип, склоняясь и легонько прикасаясь губами к щеке Маделины. Он не решился ее будить. Накануне она была такая усталая. Пусть отдохнет как следует. Он откинул у нее со лба прядь волос, еще раз поцеловал и на цыпочках вышел из спальни.
Кен уже поджидал его у подъезда. Было без малого семь часов, когда машина направилась в город. Филип открыл дипломат и погрузился в чтение самых срочных бумаг, которые накануне вечером прихватил с собой из офиса. Это была обычная процедура – зачем терять попусту полчаса, которые занимает дорога до Сиднея? Проглядев часть бумаг, Филип сделал пометки в блокноте и обратился к обстоятельному отчету Тома Патерсона, главы горнорудной службы корпорации и одного из ведущих экспертов по опалам; далее последовали памятки от руководителей других подразделений. Покончив с ними, Филип сложил бумаги и застегнул дипломат. Остаток пути он продумывал прочитанное.
Ровно в семь тридцать Филип вошел в свой кабинет на верхнем этаже Башни Макгилла. Его личный помощник Барри Грейвз и секретарша Мэгги Болтон уже ожидали в приемной. Приветливо поздоровавшись, все трое направились к Филипу в кабинет на ежедневную утреннюю летучку.
Садясь за стол, Филип сказал:
– Самое важное в сегодняшнем расписании – встреча с Томом Патерсоном. Надеюсь, он благополучно добрался из Лайтнинг-Ридж вчера вечером?
– Конечно, – откликнулся Барри. – Том звонил десять минут назад, и я подтвердил, что мы ждем его в половине двенадцатого и что обед будет накрыт в вашей личной столовой.
– Отлично, – сказал Филип. – Давненько не видел старого хрыча, не болтал с ним. Даже не вспомню, когда он в последний раз был в Сиднее. В его записке очень много толкового. Я еще раз прочитал ее в машине по пути сюда и хочу, чтобы он при встрече развернул несколько пунктов поподробнее. Впрочем, подождем, пока он появится – Филип посмотрел на Мэгги, которая пристроилась с блокнотом и карандашом у противоположного конца стола.
– Что-нибудь важное в сегодняшней почте есть? – спросил он, бросая взгляд на кипу бумаг на столе.
– Да нет, пожалуй. В основном, личные письма, несколько приглашений, переписка с благотворительными обществами – как обычно. Да, и письмецо от Стива Карлсона. Он все еще в Кубер-Педи. У него все хорошо. – Губы Мэгги тронула едва заметная улыбка.
Филип тоже не смог подавить усмешку.
– Да неужели? Стало быть, «оголец» оказался не таким уж простаком.
Все трое обменялись понимающими взглядами и дружно кивнули при воспоминании о молодом американце, который около года назад приходил к Филипу за советом по поводу добычи опалов. Тогда он показался им совершенно зеленым.