Быть собой
Шрифт:
– Пора не пора, а я пойду, мне тут выжидать нечего. Я поболтал бы ещё, да уж ночь на дворе.
– Я в любое время поболтать не прочь… – Крайн тоже не стал задерживаться на крыше. Продолжать разговор они не надумали, разошлись в разные стороны: помощник направился в комнату отдыха, командир – в ангар.
В комнате было темно и пусто, видимо, Мэтьюз не собирался ночевать здесь. Ллойд, не включая свет, лёг на диван и попытался успокоиться. Он-то заснул, а Крайн никак не мог. Он посидел и на крыше ангара, и внутри него, и в самолёте, но сон не приходил. Вокруг всё затихло, не было видно никакого движения, только иногда, со стороны города, доносились звуки машин. Крайн пошёл, куда несли ноги. Внутри здания тоже царила тишина, хотя недавно здесь было полно народу.
– Какой смысл слоняться по коридорам? – Крайн решил вернуться в самолёт и не выходить из него до утра. Он вышел на площадку, идущую вдоль второго этажа, и вскоре вдруг уловил звуки рояля, остановился и прислушался. Они доносились из гаража, скрытого под крышей здания. Пройдя некоторое расстояние, Крайн оказался над воротами, из-за которых отчётливо звучала музыка.
Рядом располагалась небольшая дверь, ведущая с площадки внутрь гаража. Открыв её и шагнув за порог, Крайн оказался на верхней платформе металлической лестницы. Гараж пустовал. Недалеко от лестницы стоял чёрный рояль. На нём, в компании Дэвиса, играл Меган. Крайн остался стоять наверху. Он заметил, как незнакомец, сидящий возле рояля, смахнул слезу, видимо, музыка выдавила: «Чего же мелодию такую грустную играешь? Ты ж-то почему грустишь?» – Крайн счёл, что это уже через чур.
– Я не о себе грущу… – отозвался Меган.
– А о ком? – спросил Крайн и понял, что это прозвучало бесцеремонно.
– Летать не падать, – ответил Меган, – Некоторые падают, не летав…
Тут уж Крайну стало ещё более нехорошо: «Да что ж тут со всеми происходит?.. Эй, давайте веселиться!» Меган перестал играть и посмотрел на него: «Мы с тобой повеселимся, когда время придёт». Крайн не понял, что это значит. Тут Дэвис попросил: «Меган, сыграй ещё». Крайн, ничего не говоря, вышел. Быстро вернувшись в самолёт, он закрыл дверь, сел в первое попавшееся кресло и постарался не думать об увиденном и услышанном за день.
В середине ночи пошёл дождь. И хотя в дождь обычно хорошо спиться, Ллойд проснулся и не смог больше заснуть. Крайну тоже не спалось. Они решили пройтись, но не встретились друг с другом. Командир прошёл в зал ожидания. Тот был пуст. Однако сбоку от центрального выхода, за каменной перегородкой, горел свет. В том закутке стоял небольшой письменный стол с настольной лампой и пара стульев возле него. За столом сидел человек и безынтересно записывал что-то в журнал. В этом человеке Крайн узнал Мэтьюза.
Командир подошёл к столу и сел напротив. Радист, похоже, был сильно озадачен своей скучной работой, чтобы первым заводить разговор.
– Чего делаешь? – помолчав, спросил Крайн.
– А ерунду всякую записываю, – ответил Мэтьюз и уронил ручку за стол. Командир поднял её и вернул радисту: «Ну, и как тебе тут?» – он уже с некоторой боязнью задавал этот вопрос. Однако, своим ответом Мэтьюз развеял его опасения: «А, нормально!»
– Ну, хоть кому-то, – с облегчением подумал Крайн и спросил, – Говорят, ты нигде уработаться не можешь, чего так?
– Руки у меня такие, – сказал радист, задумчиво взглянув на потолок, и записал что-то в журнале, – То то сломаю, то это уроню.
Крайн немного помолчал и затем попросил: «Расскажи мне про радио». Мэтьюз положил ручку: «Первый раз об этом просят… в неформальной обстановке. Чего тебе о нём рассказать?»
– Что в нём есть такое необычное, что может сильно притягивать человека? Я понимаю, что вещи, которые кажутся мне скучными, могут представлять для кого-то большой интерес. Так что именно в нём такого?
Радист постарался ответить, как мог точнее: «Радио даёт мне возможность почувствовать, что я не один. Вот сижу я в пустой комнате, а другой человек, хоть и далеко, но говорит со мной. Слушаешь его и понимаешь, что где-то есть хорошие люди, что кто-то где-то занят стоящим делом, и ты можешь послать им сигнал. Вокруг нас летает столько слов, которые без радио не слышны. Включил его и узнал, что это за слова. Разве неинтересно?»
Крайн не ожидал такого занятного объяснения: «Представляю себя в подобной ситуации и начинаю чувствовать то, что может притягивать к этому аппарату».
– Некоторым связистам до всего этого нет дела, – махнул рукой Мэтьюз, – Принимает, посылает сообщения, лишь бы деньги платили. Вот окружающие и думают, что научился тумблер крутить ради того, чтобы деньги получать, и ничего-то тебя больше не интересует, тупой как пробка, ни красоту не ценишь, ни прочее… Эх…
– Ладно, пойду я спать, если ты не против, – беседа с радистом успокоила командира.
Тем временем Ллойд, несмотря на дождь, вышел на улицу. Надев фуражку, он пошёл прогуляться вдоль забора из металлических прутьев. Ллойд не обращал внимания на дождь. Пройдя некоторое расстояние, Ллойд остановился и посмотрел на то, что располагалось за прутьями: площадь, небольшой сад за ней и дорога в город. Не так давно он смотрел сюда с обратной стороны решётки, и всё, что находилось по эту сторону было недосягаемо.
Ллойду потребовалось много сил и воли, чтобы попасть сюда. Но этого оказалось недостаточно: теперь воля и силы были нужны для того, чтобы принять ещё одно важное решение, чтобы принять то, что он получил.
– Кто-то стремиться к цели и, достигая её, уже не сомневается в том, что делать дальше, – подумал Ллойд, – А я боюсь принять то, что заработал, то к чему стремился? И почему? – он бы и не сомневался так сильно, но появился Крайн. И хоть они были знакомы всего день, Крайн стал много значить для Ллойда.
Ллойд вдруг почувствовал себя одиноко – разве знает кто-то, что творится у него внутри; может ли кто-то понять его, хочет ли понять? Вряд ли кто-то спросит его об этом, а сам он не заговорит первым. Таковы были его мысли. Ллойд знал, что кое-кто всё же понимает его, но не хотел беспокоить их каждый раз, когда становится плохо.
Дождь всё-таки успокаивал. Ллойд посмотрел на торец здания стоящего впереди. Там, на втором этаже, находилась комната Нолины. На фоне тёмного окна Ллойд увидел силуэт фигуры сидящей на подоконнике. Ждала ли Нолина чего-то или её что-то тревожило, или ей просто не спалось, визит Ллойда нарушил её мысли.