Шрифт:
Быть вместе навсегда или курс новых дорог.
Даша.
Вновь вокруг плыл серый туман. Хотя может и не туман... Не может быть природное явление таким теплым и приятным. Он окутывал Дашу со всех сторон, укрывая, как в коконе. Казалось, что графитово - серая круговерть, ластится к женщине, как живое существо. Даша протянула руку и тот час же ее кожу обласкали теплые вихри... Словно огладили теплые мужские руки... А потом... Потом, как и всегда из темноты проступили глаза. В начале только заметные контуры, которые быстро заполнялись серебряным светом. Через несколько вздохов на Дашу смотрели самые прекрасные глаза. Серые, словно штормовые тучи, будто разлитая ртуть с мерцающими внутри звездами. Она точно знала что это глаза мужчины. Он смотрел на нее с такой болью
Сон закончился так же неожиданно, как и проходил всегда. Даша села на кровати, успокаивая дыхание. В комнате было прохладно, но влажная ночнушка неприятно липла к телу. За окном солнце безуспешно пыталось разогнать хмурость утра. Холодный моросящий дождик, наверное, не знал что на календаре только начало осени, и потому изо всех своих сил старался воссоздать нужное настроение в пейзаже.
Даша выбралась из под одеяла и встала. Было слышно как в соседней комнате тихо посапывает Сережка, вторило ему Олеговское дыхание. В открытую дверь комнаты было видно что сыновья спокойно спят. Сережка снова раскидался на кровати, скинув одеяло на пол. Олег наоборот, замотался в одеяло, из которого торчала только макушка. Даша осторожно накрыла Сережу. Тот сразу заворочался, устраиваясь по удобнее в тепле. Пригладив его вихры, Даша подошла к кровати старшего сына. Олег уже совсем большой. На уме девчонки и гулянки. Возможно, так и должно быть в восемнадцать лет. Только все чаще Даша переживала за него. Невозможно вложить свои знания в чью - то голову, так что сейчас его время делать ошибки. Этим она себя успокаивала каждый раз выпивая пустырник ночью. Он всегда будет для нее малышом, хотя и перерос уже на голову. Положив удобнее подушку Олегу под руку Даша пошла на кухню.
Спать уже не хотелось после таких видений. Сон этот снился Даше несчетное количество раз. Туман, глаза, тоска, и чувство что ее зовут куда - то... А еще всегда после него хотелось плакать от тоски. Хотя какой тоски? По кому? Спасал от этот только любимый зеленый чай с молоком. Наполнив ароматной горячей жидкостью чашку, женщина прислонилась к углу окна и долго грела руки, бездумно поглаживая чашку.
Слишком быстро и кардинально изменилась ее жизнь за последний год. Может быть, нервная система не выдерживает и требует отпуска? Возможно отсюда этот сон. Значит надо просто отдохнуть. А как же тогда вся остальная жизнь? Отпив горячего Даша усмехнулась. Совсем недавно казалось что у нее крепкая семья, любимый муж, отличная работа, близкие друзья... Как же все это громко разбилось вдребезги в тот день, когда она открыла глаза в больничной палате.
Она очень хорошо помнила тот момент. Белый потолок, и длинная лампа дневного света, которая иногда моргала. Пошевелить руками и ногами удалось, хоть и не с первого раза. Увидев ее трепыхания, дежурившая в палате медсестра, всплеснула руками и убежала. Через несколько минут в поле зрения появилось несколько врачей. Они - то и поведали что рады приветствовать Дашу на этом свете снова. Оказывается она пролежала в коме три дня. Врачи не находили физических причин для такого явления. Первые несколько часов они засыпали ее вопросами. Выяснилось, что Даша прекрасно помнит все, даже свои детские болячки, за исключением тех трех месяцев, которые она где - то пропадала. Путем не хитрых умозаключений Даша поняла что примерно три месяца назад они с Маринкой куда - то пропали. Их искали всем городом. Машина, на которой они приехали на дачу спокойно стояла на своем месте, а они обе словно испарились.
Еще через день Даша добилась чтобы ее перевели в простую палату. Врачи хоть и поворчали для порядка, но согласились. Чувствовала себя пациентка на удивление хорошо, а палата интенсивной терапии всегда была нужна в больнице.
Как только ее перевезли в простую палату к ней пришел лечащий врач. Илья Иванович, как он представился, оказался неторопливым коренастым мужичком неопределенного возраста. Он еще раз задал какие - то вопросы, осмотрел новую пациентку, а потом обрадовал:
– Голубушка, радуйтесь что вы сейчас тут с нами. Возможно когда - нибудь память вернет Вам тот кусок, который сейчас упорно прячет. Может быт она бережет Вас от какого - то страшного события, или поступка...
– Хотите сказать что я за эти месяцы бегала по округе и убивала?
– Что Вы! Не думаю что все так плохо, но ведь психика инструмент тонкий, и от чего она Вас решила оградить - неизвестно. Так что мой вам совет - живите спокойно. Мы еще понаблюдаем за
– Доктор, а можно два вопроса?
– решилась Даша и, получив утвердительный кивок продолжила: - Можно ли мне увидеть семью?
– Отчего же нельзя?
– улыбнулся доктор, - Посещение родных может очень повлиять на память и всколыхнуть что - то из нее. Только недолго и не утомляться. А второе что?
– Как моя подруга? Марина в этой же больнице?
Илья Иванович как - то сдулся услышав вопрос. Он вынул из кармана халата платочек и долго вытирал очки.
– Голубушка моя, не буду огорчать вас. Подруга Ваша тут у нас, в отделении реанимации. Мы так рассчитывали что вы расскажите нам что же случилось с вами обеими... а тут видишь как...
– Что с ней? Она тоже в коме?
– В коме, и не только, - врач вновь тяжело вздохнул, - только у нее еще рана есть. Будто кто- то стрелял ей в спину. Хотя установлено что это не следы оружия. Эта рана на спине очень плохо заживает, что, вероятнее всего, и тормозит выздоровление.
Даша почувствовала тогда что будто внутри что - то оборвалось.
– Дарья Вы бы не думали сейчас о плохом. Сами встанете на ноги, а там и подругу Вашу поднимем.
С этими словами доктор ушел, пообещав что скоро к Даше в палату пустят родных.
Даша отхлебнула остывающий чай. За окном дождик моросил с той редкой монотонностью, которая навевала единственное желание - укутаться в плед. Настроение было унылое, как тогда в больнице. Родных, как помнится, пустили в палату только вечером. Даша тогда так вцепилась в сыновей, словно они единственная опора в мире. Плачущая от счастья мама пристроилась в голове, все гладила Дашу по волосам и твердила как заведенная что все будет хорошо. Только Игорь, обняв ее одни раз, пристроился в ногах и просто наблюдал. Дети наперебой стали тараторить. Обоим хотелось рассказать как они скучали, как волновались. Олег, как оказалось, участвовал вместе с друзьями во всех поисковых экспедициях. Сержик по секрету сказал что всегда знал что мама вернется за ним. Даша смотрела на них, смеялась и вытирала слезы. Такие разные, и такие одинаковые. Одному шесть, второму восемнадцать, а ведь оба такие еще дети. Поймав мамину руку, и прижавшись к ней щекой, Даша знала что та все поймет. Благодарность за то, что была с внуками, что верила в нее, что она просто сидит сейчас рядом...
Тогда долго им сидеть не дали. Пришедшая медсестра строго отчитала всех, за то, что утомили только пришедшую в себя больную. Даша как могла отнекивалась, говоря что ни капли не устала, но медичка была непреклонна. Прощаться было очень тяжело и немного страшно. Но мальчишки и Игорь пришли к обеду на следующий день. Вечером прибежала мама и свекровь. Так они и ходили каждый день. Все носили какие - нибудь вкусности. За разговорами несколько часов пробегали как мгновенье. Даша старалась как можно чаще погладить сыновей, прижаться к маме, и все были только рады. Единственное что омрачало, что Игорь часто приходил со спрятанной бутылкой пива, или со стойким запахом этого напитка. Свекровь тоже старалась проявить заботу. При этом она постоянно заводила разговор о том, что надо вспомнить эти несколько месяцев. Дашу это очень напрягало. Она и так старалась. Её совсем не нравилось чувствовать себя не хозяйкой даже части своей жизни. Свекровь и муж постоянно муссировали эту тему, словно обвиняя ее в чем - то. Даже мама однажды не выдержала, попросив их не поднимать эту тему. К тому же врачи сказали что когда надо память сама всплывет. После этого Игорь стал еще чаще приходить с запахом перегара. Заметив что Даша почувствовав морщится, он перестал подходить слишком близко. Иногда он ссылался на усталость. Так прошла неделя. За это время Даша совсем пришла в себя и стала тихонько ходить по больнице, и даже дважды выходила в осенний парк. Мама тогда дала ей свою куртку, а Олег крепко держал под руку. Всего несколько шагов, но это было восхитительно. Синее небо, пахнет прелыми листьями и сырой землей, на ветвях яркие солнышки оставшихся листьев... Правды ради надо сказать, что силы ее быстро покинули, и назад в палату она ползла на чистом упрямстве, а потом спала пол дня. Но этот глоток воздуха был жизненно необходим.
На очередном утреннем осмотре Илья Иванович сообщил что в физическом плане Даша совсем здорова, и что ее будут готовить к выписке.
– Доктор это очень хорошая новость, спасибо. А что там с Маринкой?
Этот вопрос она задавала почти на каждом обходе. После того как ей подпольно принесли телефон она позвонила Марининому мужу и маме. Как могла, поддержала их, сказав что раз она пришла в себя, то и Марина скоро тоже вернется из комы. С тех пор вечерами ей звонили Маринкина мама с мальчишками. Только вот порадовать их пока было нечем.