Быть зверем
Шрифт:
– Он хочет чаевых, – ответил я. – У тебя есть какая-нибудь мелочь?
Ник порылся в кармане, достал пятидолларовую банкноту и сунул ее бою.
– Это много, – попытался остановить его я.
– Пусть забирает и валит отсюда, – махнул рукой Ник.
– Спасибо, сеньоры. – Глаза назойливого боя засветились, когда он развернул банкноту. – Если вам будет что-нибудь нужно, спросите Санчо.
Когда он наконец оставил нас в покое и за ним закрылась дверь, я начал разбирать свой скудный рюкзак, а Ник взял со стола пульт и, упав на кровать, включил телевизор. Я успел умыться и развесить вещи, а он все продолжал щелкать с одного канала на другой, благо количество их оказалось несчетным. Окно в номере было огромным, почти во всю стену, и вид из него открывался чудесный – солнце, пляж, чайки, камнем падающие в теплые морские волны… «А в Москве сейчас снег и холод, б-р-р», – подумал я, и тут же за моей спиной раздались томные женские стоны.
– Ты посмотри, какие тетки! – Ник наконец-то нашел интересную телепередачу.
Я оглянулся. На экране две смуглые, грудастые мексиканки занимались любовью, громко пыхтя и всячески стараясь продемонстрировать зрителю свое натужное возбуждение. Но в
Я смотрел на простиравшиеся внизу пляжи, заполненные загорающими людьми. Каждый раз, приезжая в Мексику, я на пару дней останавливался здесь, чтобы отдохнуть после долгого перелета и акклиматизироваться, прежде чем уехать вглубь страны и забраться в непролазную глушь сельвы, с ее каннибалистически настроенной мошкарой и невообразимой, по-настоящему дикой природой. Иногда мне везло, и я выходил к развалинам древних городов майя, еще не тронутым археологами, иногда мок под внезапно налетавшими ливнями, гостил в затерянных в джунглях индейских деревушках, радушно принимаемый добрыми хозяевами. По возвращении из джунглей я вновь проводил несколько дней в Канкуне, чтобы восстановить силы после изнурительного путешествия. Когда-то Канкун был таким же диким местом, как и многие другие в Мексике, – просто узкая многокилометровая коса, уходящая в океан от полуострова Юкатан. Но сегодня он превратился в сказочную страну, куда, словно страждущие паломники, ежегодно стекаются сотни тысяч людей со всего света. Множество прекрасных отелей, готовых принять их, сотни ресторанов и клубов на все вкусы, супермаркеты и мелкие лавки, где можно купить все, кроме зимней одежды, шикарные виллы богатейших людей мира… Канкун ослепляет своим великолепием, но не подавляет…
– Я хочу тетку! – не отрываясь от телевизора, надрывно вздохнул Ник, вновь отвлекая меня от нахлынувших мыслей.
– Хорошо, что не дядьку.
– Если я в ближайшее время не найду себе тетку, то могу захотеть и дядьку, – не отрывая взгляда от экрана, в отместку за мое ехидство выпалил он.
Я повернул голову и внимательно посмотрел на него:
– А давай-ка, парень, поменяем наш двухместный номер на два одноместных.
– Испугался, да? Тогда найди мне вечером тетку.
– А сам не справишься?
– Я стесняюсь.
– Может быть, за тебя…
– Нет, а вот это я сам, – резко перебил меня он, гордо расправил плечи и снова уткнулся в издающий душераздирающие стоны телевизор.
Глава вторая
«Обезображенный труп Брэда Честера, известного собирателя древностей из Нью-Йорка, был найден несколько дней назад в джунглях южной Мексики местными индейцами-лакандонами. Смерть настигла молодого археолога в окрестностях озера Мирамар, расположенного в центре так называемой Лакандонской сельвы, где он пытался отыскать подтверждение одной из древних легенд майя. Следы, обнаруженные рядом с телом мистера Честера, свидетельствуют о том, что он подвергся нападению необычайно крупного ягуара. Тело было истерзано до неузнаваемости, и только личные вещи погибшего позволили определить имя несчастного…»
Воины майя бежали по джунглям уже несколько суток. Иногда, не останавливая бега, они снимали с пояса небольшие сосуды из тыквы-горлянки и пили или сыпали себе в рот горстку толченого маиса из висевших за спиной кожаных мешочков. Балум понимал, что им нужен отдых, иначе вскоре они начнут умирать на ходу. Он и сам уже не чувствовал своего тела, а разум его проваливался во тьму, затмевая глаза черной пеленой беспамятства. Он знал, что должен спешить, но людям и ему самому требовался отдых.
Балум резко вскинул руку и выкрикнул короткую команду.
Воины, пошатываясь, остановились, но не рисковали присесть на землю.
– Здесь мы устроим короткий привал, – проговорил он, окинув взглядом уставших воинов. – А теперь, – Балум махнул в сторону зарослей, – отдыхайте.
Не прошло и мгновения, как индейцы скрылись в сельве и тропа опустела. Углубившись в джунгли, они опустились на землю и моментально уснули. Балум сел, оперевшись на ствол дерева, и жестом подозвал к себе воина из авангарда отряда.
– Ты, Чимай [3] , возьмешь своих ах-шак-к'атун [4] , останешься здесь и дашь бой, а я с у-какиль-к'атун [5] продолжу путь к Кабналю, правителю царства Лакамтун [6] . Не надо ставить заслон и храбро погибать, не причинив вреда белокожим. Они сомнут вас быстрее, чем ты успеешь вздохнуть. Устройте засаду, обстреляйте их из луков и скройтесь в сельве. Они не будут долго преследовать вас, потому что их цель – мы. Когда они снова бросятся за нами, бегите следом, нападайте и вновь уходите в сельву. Вы должны стать для них роем назойливых пчел, заставляя постоянно вертеться на месте и отбиваться от болезненных укусов. Их блестящие панцири неуязвимы для наших копий и стрел, а потому старайтесь перебить лошадей. Тогда они не смогут передвигаться так быстро, и, может быть, мы уйдем от погони. Ты не в силах остановить их, а тем более победить. Я не повелеваю тебе умереть здесь. Наоборот, я повелеваю тебе оставаться в живых так долго, как ты сможешь.
3
Чимай – Олень (майя-чонтали).
4
Ах-шак-к'атун – отряд шпионов (майя).
5
У-какиль-к'атун – самые сильные,
6
Лакамтун – Белый Камень (майя).
Раздели свой отряд на две части. Десять человек оставь здесь, а десять расположи много дальше по тропе. Каждую десятку разбей на две части так, чтобы пятеро напали спереди, а другие пятеро атаковали сзади. Скажи воинам, чтобы атака не была одновременной. Сперва пусть обстреливают спереди, а лишь потом, когда испанцы отвлекутся на передовую группу, вторая пятерка нападет на них с тыла. Выпускайте по несколько стрел и сразу же скрывайтесь в сельве. Выждите какое-то время и следуйте за ними, но не по тропе, а вдоль нее глубоко в сельве. Следующая десятка пусть атакует их дальше по тропе таким же способом. Атакует и уходит. Не надо ввязываться в бой. Станьте духами сельвы – нападайте и растворяйтесь в зарослях.
Если все пройдет удачно, соберитесь вместе, последуйте за чужеземцами и нападайте на них с тыла или когда они устроятся на привал. Нападайте и уходите, нападайте и уходите. А теперь спи. – Балум жестом дал понять, что закончил говорить, вытер рукой пот со лба, сделал несколько глотков воды и закрыл глаза.
Но он не мог спать, в голове постоянно звучали слова Пачималахиша, его отца и правителя майя-чонталей [7] царства Акалан:
– Сын мой, ты моя гордость и опора, и только тебе я могу доверить столь важную для нашего народа миссию. С тех пор как появились белокожие пришельцы, нет нам покоя. Они убивают наших людей, захватывают наши земли и хотят сделать всех нас своими рабами. Их жадность беспредельна, их жестокость бессмысленна. Наши воины прекрасные бойцы и не раз доказывали это в кровопролитных битвах, но враги слишком сильны и хитры. Их оружие превосходно, и нам нечего противопоставить им, кроме собственной храбрости. Но этого мало. В одиночку мы не сможем победить их. Я хочу, чтобы ты отправился к Кабналю, правителю царства Лакамтун. Заключи с ним военный союз, и тогда мы сможем изгнать чужеземцев с наших земель и отправить их туда, откуда они пришли – в морские волны. Я дам тебе отборных воинов, которые будут сопровождать тебя. Кабналь станет говорить с тобой, ибо ты – мой сын. Мы давние враги, но нам нужен союз с ним, потому что он силен. И сегодня ему нужен этот союз не менее, чем нам, потому что он не достаточно силен, чтобы в одиночку биться с белокожими. Чтобы Кабналь, правитель Лакамтуна, знал, что намерения наши серьезны, ты возьмешь с собой для него драгоценный дар. Ты не можешь нести с собой много даров, потому что должен спешить, пока белокожие не заподозрили неладного. Но то, что ты возьмешь с собой, возрадует народ Лакамтуна и успокоит сердце Кабналя. Ты возьмешь с собой… – Отец на мгновение замолчал. Было видно, что ему трудно говорить. – Ты возьмешь с собой самую ценную вещь для нашего рода – сакральный череп Каб-Чанте, великого правителя царства Сакци, одного из наших общих предков. Когда-то лакамтунцы и чонтали жили, как добрые соседи, и сын Каб-Чанте полюбил дочь нашего правителя, и стал мужем ее, и их сын стал повелителем чонталей. Другой сын Каб-Чанте стал мужем дочери правителя царства Лакамтун, и их сын позднее стал править лакамтунцами. И был благоденственный мир между нашими царствами. Но десять Священных Кругов [8] назад лакамтунские жрецы предали своего правителя, возведя на трон другого человека, и наш правитель пошел на них войной, дабы наказать их. Справедливость восторжествовала, неверные были убиты и изгнаны, а в Лакамтуне стал править Сицак, младший брат убитого заговорщиками внука Каб-Чанте. Но череп своего деда – Каб-Чанте, находившийся в Лакамтуне и обладающий священной силой, наш правитель увез с собой, дабы не осквернили его в случае нового предательства. Долгие годы шли споры из-за священной реликвии между двумя внуками Каб-Чанте, и споры те привели к открытой вражде, которая не затихает до сих пор. И теперь ты даруешь череп нашего общего предка правителю Лакамтуна, и он выслушает тебя.
7
Чонтали – один из народов майя.
8
Священный Круг – временной цикл майя, составляющий 52 года.
Балум помнил, как дрожали руки отца, когда он передавал ему священный череп Каб-Чанте, украшенный искусной резьбой и драгоценными камнями…
Он проснулся от прикосновения руки. Чимай склонился над ним, осторожно убирая руку с его плеча:
– Господин, вам надо продолжать путь.
Балум встал и приказал разбудить остальных. Чимай уже объяснил задачу своим воинам ах-шак-к’атун, и они стояли в стороне. У-какиль-к'атун, облаченные в «куйубы» – панцири из стеганого хлопка – медленно поднимались с земли, борясь с остатками сна. Но они были лучшими, отборными бойцами правителя, а потому быстро пришли в себя и были готовы продолжить путь. Балум сделал знак рукой, четверо носильщиков взяли на свои плечи паланкин, на котором была водружена священная реликвия, и вышли на тропу. Чимай поднял руку в прощальном жесте и скрылся в зарослях сельвы, а они – Балум, четверо носильщиков и пятнадцать воинов у-какиль-к'атун – снова продолжили бег. Пока они не могли свернуть с единственной тропы, которая вела в сторону Лакамтуна. Путь через заросшую сельву занял бы на много дней больше. Им надо было скорее добраться до местечка Каан-К'аш [9] , откуда на Лакамтун шло несколько дорог, и именно там можно было оторваться от преследователей.
9
Каан-К'аш – Высокий Лес (майя).