Бытие и сознание
Шрифт:
Ссылаясь на исследование Тренделенбурга, в котором это устанавливалось, К. Бюлер отмечал, что сейчас понятие личности коренным образом изменилось: оно обозначает не общественную функцию человека, а его внутреннюю сущность (Wesenart). Неверно, однако, и чисто внешнее противопоставление внутренней сущности и общественной функции человеческой личности, которое метафизически устанавливает К. Бюлер. Человеческая личность, конечно, не может быть непосредственно отождествлена со своей общественной и юридической или экономической функцией. Так, юридическим лицом может быть не только человек как индивид, как личность; и человек (индивид, личность) может выступать не в качестве юридического лица, и уж во всяком случае он никогда не бывает только юридическим лицом – персонифицированной юридической функцией. Подобно этому в политической экономии Маркс, говоря о «характерных экономических масках лиц», что «…это только олицетворения экономических отношений, в качестве носителей которых эти лица противостоят друг другу» [ [315] , вслед за этим
315
Маркс К. Капитал, т. 1. – С. 92.
316
«…Мы попали в затруднение, – пишет Маркс, – вследствие того, что рассматривали лиц только как персонифицированные [олицетворенные] категории, а не как индивидуумов» (Там же. – С. 169).
Однако из того представления о личности, которое заключено в первоначальном значении этого слова, указывающего на роль, которую актер играет в пьесе и, значит, человек в жизни, мы все же удерживаем одну существенную черту. Она заключается в том, что личность определяется своими отношениями к окружающему миру, к общественному окружению, к другим людям. Эти отношения реализуются в деятельности людей, той реальной деятельности, посредством которой люди познают мир – природу и общество и изменяют их. Никак нельзя вовсе обособить личность от роли, которую она играет в жизни. Значительность личности определяется не столько свойствами, которыми она, взятая сама по себе, обладает, сколько значительностью тех общественно-исторических сил, носителем которых она выступает, тех реальных дел, которые она благодаря им осуществляет. Дистанция, отделяющая историческую личность от рядового человека, определяется не соотношением их природных способностей самих по себе, а значительностью дел, которые в силу не только исходных природных способностей, но и стечения обстоятельств исторического развития и его собственной жизни человеку, ставшему исторической личностью, удалось свершить. Роль крупного исторического деятеля, а не сами по себе взятые его способности определяют соотношение масштабов данной исторической личности и рядового человека. Отнесение этих различий в масштабах между исторической личностью и простым человеком из народа целиком, исключительно к различию их исходных природных данных обусловлено ложным противопоставлением гения и толпы и создает неверные перспективы в оценке возможностей, открытых перед каждым человеком.
Личность формируется во взаимодействии человека с окружающим миром. Во взаимодействии с миром, в осуществляемой им деятельности человек не только проявляется, но и формируется. Поэтому такое фундаментальное значение для психологии приобретает деятельность человека. Человеческая личность, т. е. объективная реальность, обозначаемая понятием личность, которая выступает в этом качестве, – это, в конце концов, реальный индивид, живой, действующий человек. (Не существует никакой личности ни как психофизически «нейтрального» (В. Штерн), ни как чисто духовного образования (Клагес) и никакой особой науки о так понимаемой «личности».)
В качестве личности человек выступает как «единица» в системе общественных отношений, как их реальный носитель. В этом заключается положительное ядро точки зрения, которая утверждает, что понятие личности есть общественная, а не психологическая категория. Это не исключает, однако, того, что сама личность как реальность, как кусок действительности, обладая многообразными свойствами – и природными, а не только общественными – является предметом изучения разных наук, каждая из которых изучает ее в своих специфических связях и отношениях. В число таких наук необходимо входит психология, потому что нет личности без психики, более того, – без сознания. При этом психический аспект личности не рядоположен с другими; психические явления органически вплетаются в целостную жизнь личности, поскольку основная жизненная функция всех психических явлений и процессов заключается в регуляции деятельности людей. Будучи обусловлены внешними воздействиями, психические процессы определяют поведение, опосредствуя зависимость поведения субъекта от объективных условий. [317]
317
Часто говорят, что личность не входит в сферу психологии. Это, конечно, верно в том смысле, что личность в целом не есть психологическое образование и не может быть поэтому только предметом психологии. Но если в этом смысле верно, что личность не входит в психологию, то не менее верно и то, что психические явления входят, притом необходимо входят, в личность: поэтому без психологии не может быть всестороннего изучения личности.
Человек есть индивидуальность в силу наличия у него особенных, единичных, неповторимых свойств; человек есть личность в силу того, что он сознательно определяет свое отношение к окружающему. Человек есть личность, поскольку у него свое лицо. Человек есть в максимальной мере личность, когда в нем минимум нейтральности, безразличия, равнодушия и максимум «партийности» по отношению ко всему общественно значимому. Поэтому для человека как личности такое фундаментальное значение имеет сознание, не только как знание, но и как отношение. Без сознания, без способности сознательно занять определенную позицию нет личности.
Подчеркивая роль сознания, надо вместе с тем учитывать многоплановость психического, протекание психических процессов на разных уровнях. Одноплановый, плоскостный подход к психике личности всегда есть поверхностный подход, даже если при этом берется какой-то «глубинный слой». При многоплановости целостность психического склада человека сохраняется в силу взаимосвязи всех его – иногда противоречивых – свойств и тенденций.
Положение о протекании психических процессов на разных уровнях имеет фундаментальное значение для понимания психологического строения самой личности. В частности, вопрос о личности как психологическом субъекте непосредственно связан с соотношением непроизвольных и так называемых произвольных процессов. Субъект в специфическом смысле слова (как «Я») – это субъект сознательной, произвольной деятельности. Ядро его составляют осознанные побуждения – мотивы сознательных действий. Всякая личность это субъект в смысле «Я», однако понятие личности и применительно к психологии не может быть сведено к понятию субъекта в этом узком, специфическом смысле. Психическое содержание человеческой личности не исчерпывается мотивами сознательной деятельности; оно включает в себя также многообразие неосознанных тенденций – побуждений его непроизвольной деятельности. «Я» как субъект – это верхушечное образование, неотделимое от многоплановой совокупности тенденций, составляющих в целом психологический склад личности. В общей характеристике личности надо еще также учитывать ее «идеологию», идеи, принимаемые человеком в качестве принципов, на основе которых им производится оценка своих и чужих поступков, определяемых теми или иными побуждениями, которые, однако, сами не выступают как побуждения его деятельности. В психологию личности входит изучение всех этих образований в их взаимосвязи.
Исчерпывающее рассмотрение всех психических процессов – восприятия, мышления (а не только, скажем, чувств) – должно включать и личностный, мотивационный аспект соответствующей деятельности, т. е. выявить отношение личности к задачам, которые перед ней встают. Однако это никак не значит, что можно рассматривать восприятие, мышление и т. д. только как частное проявление от случая к случаю изменяющегося отношения личности к ситуации. Нельзя игнорировать динамику этих отношений в рассмотрении психических процессов, но нельзя все растворить в этой динамике отношений, вовсе исключив статику относительно устойчивых свойств. Все растворять в динамике личностных отношений значит игнорировать наличие у человека устойчивых свойств, сложившихся и закрепившихся в ходе истории. Сводить все в психологии к динамике отношений личности к окружающему не менее неверно и односторонне, чем, игнорируя их вовсе, ограничиваться только статикой свойств. Нельзя рассматривать, например, восприятие только как выражение отношения человека к воспринимаемому, не принимая во внимание общих для всех людей и ситуаций психофизиологических закономерностей чувствительности, деятельности воспринимающих приборов. Ошибочно утверждать целостность и динамику так, чтобы тем самым отвергнуть всякую статику (все устойчивое) и всякую относительную самостоятельность частей (анализаторов и т. п.). Личностный аспект в изучении восприятия, мышления и т. д. необходим, без него не может быть исчерпывающего, конкретного изучения ни одного процесса; но это все-таки только аспект и сделать его единственным – значит, закрыть себе путь для раскрытия всех и прежде всего самых общих закономерностей психической деятельности.
В психических процессах, как в психических свойствах личности, имеются и более общие и более специальные свойства. Выявление как одних, так и других является правомерной задачей исследования. В зависимости от того, какие из них должны быть изучены, исследователю приходится выбирать условия, при которых именно этот – более общий или более частный – аспект выступит на передний план.
К психологии личности обычно относят прежде всего совокупность психических свойств человека (особенно свойств характера и способностей), взаимосвязанных, взаимообусловленных и находящихся друг к другу в отношении определенной субординации. (Существенно не только то, какими психическими свойствами обладает человек, но и то, какую роль – ведущую или служебную – каждое из них играет в общем строе данной личности).
Однако неверно представление, будто психология личности, которая сводится при этом к совокупности ее психических свойств, и психология психических процессов образуют две обособленные области. Представление о психологии личности, обособленной от изучения психических процессов, и представление о психических процессах как абстрактных функциях, обособленных от личности, – это две стороны одной и той же ошибочной концепции. На самом деле нельзя построить ни учения о психических свойствах человека в отрыве от изучения его психической деятельности, ни учения о психической деятельности, о закономерностях протекания психических процессов, не учитывая их зависимости от психических свойств личности.
Неправомерность такого обособления отчетливо выступает как в учении о способностях, так и в учении о характере. Основной недостаток традиционных испытаний интеллекта заключается именно в их отрыве от психологии мышления. В тестовых испытаниях об интеллекте как способности судят исходя из результата, который человек дает при испытании, минуя процесс, который к нему ведет. Результат деятельности, конечно, должен быть учтен, но сам по себе он не однозначный показатель для суждения об интеллекте, о способности. Психологически, личностно, диагностически результат существен именно как результативное выражение процесса, мыслительной деятельности. Только учтя последнюю, можно достоверно судить о том, как мыслит и мыслит ли вообще данный человек, давая при испытании тот или иной показатель, определяемый достигнутым им результатом. (Уже эти соображения показывают, почему и в каком отношении неудовлетворительна тестовая диагностика.)