Бюро гадких услуг
Шрифт:
– Я так не думаю, – посмотрела наконец медсестра на больную. – Я не думаю так и вам не советую! Я вот что думаю: он, скорее всего, спасся, да, скорее всего. И еще думаю, что вам нужно иметь много сил, чтобы его поддержать.
Медсестра теперь смотрела Свете прямо в глаза, и в ее взгляде была твердая уверенность.
– Хорошо… хорошо, а теперь выйдите, я немного поплачу… самую малость. Чтобы душу освободить. Я недолго.
Медсестра взглянула на часы:
– Вам двух минут хватит?
– За глаза, – усмехнулась Света и осталась одна.
Она действительно немного
Не успела Светлана прийти в себя, как дверь в палату раскрылась и вошел Роман Иванович. Роман Иванович Щипков был главным редактором их маленькой газетенки и, по утверждению Леночки, давно тлел от неразделенной любви к Светлане. Леночка была Светиной подругой, работала в той же газете. Она вела рубрику «Я вижу все», и уж ей не верить было просто нетактично. И вот теперь Щипков самолично пришел в палату с огромным букетом цветов, которые были щедро посыпаны блестками.
– Как ваше здоровье, Светочка? – приторно улыбнулся он, и Света заметила, что зубы у него отчего-то не белые, а с каким-то коричневым оттенком.
– Спасибо, я хорошо себя чувствую, – пробормотала Света.
– Вы действительно себя хорошо чувствуете? – пытливо уставился на нее Щипков и взял ее за руку.
– Вы что, пульс проверяете? – усмехнулась Света. – Да, я действительно себя чувствую хорошо. Даже замечательно! Думаю, можно говорить о выписке.
– Нет-нет, лежите… Видите ли… Я не могу от вас это скрыть, вы должны знать… Юра погиб, – скорбно произнес главный редактор и даже, кажется, смахнул слезу.
– Да полно вам! – махнула рукой Света. – Чего вы чушь несете? Юра жив, это я вам говорю совершенно точно.
Она и сама не знала, откуда у нее взялась такая уверенность, может, она передалась ей от медсестры, которая ни на миг не позволила ей засомневаться, а может, она это просто чувствовала. Ей было даже смешно смотреть на прослезившегося Щипкова.
– Светочка, я говорю вам со всей ответственностью – вашего мужа нет в живых, – настойчиво повторил Роман Иванович, забыв про печаль.
– И что вы предлагаете? – подняла на него ресницы Светлана.
– Я… я предлагаю… Выходите за меня замуж!
Светлана неприлично расхохоталась. Она смеялась до слез. Ей было стыдно от такой ее невоздержанности, и она накрылась одеялом, но успокоиться не могла. Роман Иванович вышел, а вместо него вошла знакомая медсестра и протянула Свете стаканчик с темной жидкостью.
– Выпейте. Что это вас так развеселило? Мы же договаривались, что никаких волнений, вы должны набираться сил.
– Ой, не могу! – Светлана продолжала смеяться, и по ее щекам градом катились слезы. – Он мне предлагал сбегать с ним в загс. Ну, пока не успели найти Юру.
Наверное, с ней была истерика, потому что Вика, так звали медсестру, закатала рукав Светланиной
Проснулась она утром. На улице светило солнце, где-то поблизости раздавались звонкие голоса, и вчерашний случай вспоминать не хотелось. А вечером опять пришел Щипков.
– Я настоятельно повторяю: вашего мужа нет в живых, и с вашей стороны, Светочка, просто глупо не принять мое предложение, –уже без лишних слов перешел к главному Роман Иванович.
– Идите вы к черту, – устало проговорила Света и крикнула Вику.
Щипков вышел, обиженно задрав голову, но вскоре залетела Леночка, та, которая вела рубрику «Я вижу все».
– Светка! Уй-й-й! – визжала она бензопилой. – Светка, ты не представляешь, наш Щипков тебя уволил! По несоответствию, что ли.
– И по этому случаю такая радость? – тоже разулыбалась Света.
– А, это фигня! Я думаю, ты бы все равно не смогла там больше работать. Представь, как бы ты смотрела в глаза Роману? Да и Юрка бы тебе не разрешил.
– Юрка?..
– Ну да! Он сейчас в больнице, к нему ехать нужно, а ты здесь, на реабилитации. Кстати, скажи мне спасибо. Мне только позвонили, что с Юрой такое стряслось, я сразу к тебе. А ты у себя дома, как деревянная, молчишь и только глазами моргаешь, ну вылитая Офелия. Вот я тебя сюда и засунула, от греха подальше. А теперь все – хватит филонить, надо к мужу…
– Ленка-а-а! – голос Светы перешел в счастливый крик, потом в визг. Подруги тискали друг друга и верещали поросячьим дуэтом до тех пор, пока в палату не вошла Вика, строгая и непрошибаемая, как сама медицина. – Вика! Юра жив! – сообщила ей Светлана.
– Я ни на минуту в этом не сомневалась. Только что у вас здесь за вопли? Светлана, мы же договаривались, вам нельзя тратить силы на пустые эмоции…
– Ах ты, сосулька! Это не пустые эмоции! Мой муж жив!
Когда Светлана на следующий день прижалась губами к колючей щеке Юрия, первым его словом было:
– Родная…
А потом он добавил:
– Тарасов – сволочь.
Больше они о произошедшем друг с другом не разговаривали. И только спустя пару месяцев Светлана слышала, как Юрий, находясь в сильном подпитии, рассказывал своему близкому другу Василию, как все произошло там, в пещере.
Ребята уже собирались домой. От пещеры все были в восторге, и каждый уже представлял, что он будет рассказывать о походе дома. Вдруг к ним в лагерь приплелся человек в изодранных штанах и с ссадиной на щеке.
– Помогите, – еле произнес он. – Там в шахте… там люди!
Все бросились туда, куда показывал человек. Он назвался Глебом Петровым и, несмотря на усталость, несся впереди всех. Через какое-то время и в самом деле показалась шахта. Четверо парней из Юриной группы, и он в том числе, спустились вниз. Наверху, рядом с тем самым Глебом, остался самый молоденький из группы – Вовка. Они еще ничего не успели рассмотреть под землей, понять, где находятся люди, которых надо спасать, как в шахту упал Вовка… Вернее, его тело – парень свалился с проломанным черепом. А потом сверху посыпалась земля. Кто-то пытался заживо их засыпать!