Бюро находок
Шрифт:
Генри не пришлось объяснять причину их появления, освободившись, девушка подошла к ним и сама сообщила, что господина Лагутина нет, он заглянул очень ненадолго, поднялся к себе в номер и сразу же уехал из гостиницы.
– Он ничего не передавал? – спросила Барбара.
– Нет.
– А когда он уходил, у него что-то было в руках? – нетерпеливо поинтересовался Генри.
– Да нет, только его обычная сумка, которую он всегда носит с собой.
– И больше ничего?
– Я не понимаю, почему вы меня так расспрашиваете, – насторожилась девушка, – но это единственная
– А он не сказал, когда вернется? – не унималась Барбара.
– Нет.
– Ладно, – задумчиво произнес Генри; он поблагодарил девушку и, положив руку сестре на спину, подтолкнул ее к выходу. После минутного раздумья оба сели в машину и закурили. В свете огней, льющихся из гостиницы, им была хорошо видна каждая фигура; они решили подождать, должен же Федор когда-нибудь вернуться. Поначалу они молча наблюдали, как изредка кто-то входил и выходил из дверей: мужчина, который еще при входе привел в порядок свою одежду; пара, долго препиравшаяся и в результате решившая не заходить в гостиницу; явно подвыпивший мужчина; дама, вышедшая из «Адлера», радостно размахивая сумочкой.
Но чем дольше они ждали, тем больше их охватывало волнение и беспокойство, и они не переставали спрашивать себя, куда мог пойти Федор, человек, с трудом ориентировавшийся в городе; им не давало покоя его странное бегство из столовой. Брат и сестpa не сомневались, что это не был случайный каприз, его уход не был вызван пресыщенностью или скукой, они заметили выражение его лица, на котором лежала печать обиды и растерянности.
– Какое им вдруг овладело отчаяние, – вздохнула Барбара. – Ты тоже заметил?
– Его обидели их слова, – задумчиво произнес Генри, – похоже, он особенно чувствителен к словам. Боюсь, он услышал кое-что из того, что говорили эти уроды за соседним столом, это старое пугало и идиот с гвоздикой.
– Они даже хотели подыскать себе другой столик, чтобы уйти от нас подальше.
– Козлиный запах, – возмущался Генри, – когда вы вернулись после танца, им, видите ли, почудилось, что воняет козлом. Они это брякнули, ни к кому не обращаясь, но он, конечно, услышал.
Генри коснулся руки сестры, обращая ее внимание на двух полицейских, вдруг возникших у входа в гостиницу; не колеблясь, они вошли внутрь.
– Хотел бы я знать, что им там надо, – произнес Генри, и Барбара тревожно откликнулась:
– Это же никак не связано с Федором?
– Вряд ли, – ответил Генри; почувствовав ее нарастающую тревогу, он нежно погладил сестру по руке и заверил, что полицейские наверняка всего лишь наводят какие-то справки, это их обычная рутинная работа, они скоро выйдут. И действительно, прошло совсем немного времени, и оба уже снова стояли у освещенного подъезда, на удивление довольные, один ткнул другого локтем в бок, и оба захохотали.
– Вот видишь, нет никаких причин для беспокойства, – заметил Генри и, искоса взглянув на сестру, добавил: – Он ведь нравится тебе, да? Я имею в виду, тебе нравится Федор?
– От тебя ничего не скроешь.
– Я могу тебя понять, Барбара, Федор и в самом деле симпатичный парень, я бы
Они помолчали, потом Барбара произнесла:
– В соседнем доме есть бюро путешествий, ты его знаешь, я узнавала там: это не такой уж сложный маршрут.
– Какой маршрут?
– Из Франкфурта есть регулярные рейсы в Москву, а оттуда ходят поезда в Самару, при благоприятном расписании туда можно добраться самое большее за два дня.
Удивленный и в то же время обрадованный, Генри воскликнул:
– Так у тебя уже есть конкретный план?
– Да, – кивнула Барбара, – когда-нибудь попозже, ты, кстати, обещал составить мне компанию.
– Федору будет приятнее, если ты приедешь одна.
– Не думаю.
Они уставились на вход в гостиницу, потому что туда направлялись двое мужчин, не слишком молодых и явно не студентов. Они двигались не спеша и о чем-то оживленно дискутировали. Неожиданно оба встали как вкопанные и пожали друг другу руки. Какое-то время казалось, что сейчас они начнут душить друг друга в объятиях, но этого не произошло, уступая один другому дорогу, они вошли в гостиницу.
– Эти нашли общий язык, – прокомментировала Барбара.
– Или один убедил другого, – заметил Генри и добавил: – Иногда это удается, а иногда побеждает разум.
Все меньше людей входило или выходило из гостиницы, и Генри начал нервничать, он закурил сигарету, сказав, что это будет последняя и на этом ожидание закончится, однако сигарету он не докурил.
– Я сейчас вернусь, – сказал он, вылез из машины и бросился в «Адлер».
Увидев его, девушка за стойкой лишь с сожалением пожала плечами – господин Лагутин все еще не возвращался домой, она так и сказала: «домой». Генри кивнул: знаю-знаю, а потом попросил девушку оказать ему одну услугу. Он написал свой телефон, протянул ей записку и сказал:
– Передайте, пожалуйста, господину Лагутину, чтобы он позвонил мне в любое время, я буду ждать его звонка.
– С удовольствием, – пообещала девушка, – если хотите, я передам вашу просьбу ночному портье.
Генри положил перед ней несколько монет, поблагодарил и вернулся к машине. Барбара была поначалу не согласна с его решением и не хотела уезжать, чутье подсказывало ей, что Федор должен скоро вернуться, но под конец она согласилась:
– Хорошо, поедем к тебе, я тоже хочу прилечь.
– Ты можешь заночевать у меня.
– Тогда нужно предупредить маму. Генри улыбнулся.
– Ах, сестричка, – добродушно произнес он, – пусть это останется тайной, как часто ты произносила в последнее время эту фразу.
– В этом и состоит разница между нами: от тебя мама не ждет, чтобы ты держал свои обещания, – и медленно проезжая мимо гостиницы, она продолжила: – Не обижайся, Генри, но иногда мне кажется, что ты чересчур легко устроился.
– Как это?
– Ты живешь беспечно, делаешь то, что тебе нравится, тебе все прощают, как прощают ребенку, милому ребенку, этого у тебя не отнимешь, во всяком случае, так поступает мама. – Помолчав, она добавила: – У тебя нет цели в жизни, ты живешь не задумываясь.