Бюро расследований Квина
Шрифт:
Эллери потянулся к телефонному справочнику, когда поезд отошел от вокзала Пенсильвания. Он знал, что о контролере позаботились и что в купе никто не войдет до самого Вашингтона — если он вообще доберется туда.
Но Эллери был не прав. Когда поезд остановился в Ньюарке, в купе вошел мужчина, которого нос называл доком. Это был толстый лысый человечек с большим черным саквояжем. Он бросил на Эллери взгляд профессора анатомии, приближающегося к трупу в прозекторской.
Эллери вцепился в манхэттенский справочник, стараясь взять себя в руки.
Поезд мчался через Нью-Брансуик, когда док, занятый работой, шутливо отозвался о себе как о министре внутренних дел. Но когда поезд прибыл на станцию Трентон, док уже не шутил, а потел.
Захлопнув саквояж, он сдавленным голосом дал отчет человеку в кресле.
Отчет был сугубо негативный.
Человек в кресле приказал тику:
— Скажи Элу, чтобы позвонил Филли. Мне нужен Джиг с его оборудованием. — Потом он посмотрел на Эллери и впервые продемонстрировал фальшивые зубы в кошмарной улыбке. — Тайнопись, — мягко произнес он. — Вот в чем дело.
Джиг появился в Северной Филадельфии. В Уилмингтоне нос произвел кое-какие наружные осмотры Эллери, и Джиг дополнил их. Это был высокий, тощий, косолапый человек с покатыми плечами.
Черный Гроссбух, целый или по частям, не был спрятан в костюме Эллери, о чем свидетельствовали руины его пиджака и брюк. Рубашка, галстук, майка, трусы и носки также подверглись тщательному обследованию. Ботинки простучали, проткнули и разве что не вывернули наизнанку. Даже пояс — явно цельный кусок воловьей кожи — разрезали на кусочки.
Все его вещи были досконально изучены. Ключи и монеты признали цельными. Бумажник содержал девяносто семь долларов, извещение на почтовый перевод, водительские права, квитанции членских взносов в Ассоциацию американских детективных писателей, пять визиток и семь набросков сюжетов будущих произведений. Чековую книжку просмотрели страницу за страницей, включая обрывки талонов. В кисете обнаружили трубочный табак, а в запечатанной пачке сигарет — только то, что должно было в ней находиться. Письмо от издателя требовало возвращения гранок, просроченного на три недели, а письмо со штемпелем Оринджберга в штате Нью-Йорк от некоего Джозефа Мак-Керти угрожало убить Эллери Квина, если тот не спасет автора от убийства невидимым врагом.
Погладив кадык, Джиг заявил, что ни одна из вещей пленника не содержит никаких признаков тайнописи, проявляющейся при обработке жидкостью. То же самое касалось и эпидермиса [58] (Джиг использовал именно этот термин) самого Эллери.
К тому времени они подъезжали к Элктону в штате Мэриленд.
Монстр молча посасывал нижнюю губу.
— Может быть, он запомнил имена? — нерешительно предположил нос.
— Да! — оживился тик. — Возможно, книга осталась в Нью-Йорке, а парень все держит в голове! Человек в кресле поднял взгляд.
58
Эпидермис — верхний слой кожи.
— В книге пятьдесят две страницы, и на каждой двадцать восемь имен — всего почти полторы тысячи. Кто он, по-вашему, — Эйнштейн? — Внезапно монстр повернулся к Эллери. — Зачем вы снова подобрали ваш телефонный справочник?
Эллери заново набивал трубку, чтобы чем-нибудь занять пальцы.
— Некоторые расслабляются с помощью детективных историй, но мне это недоступно, так как я сам их пишу. Для меня аналогичную функцию выполняет телефонный справочник.
— Как же! — Больные глаза блеснули. — Джиг, займись-ка этой штукой!
Нос вырвал справочник у Эллери.
— Но я уже проверил его на тайнопись, — запротестовал Джиг.
— К черту тайнопись! Нам нужен список имен. А в нью-йоркском телефонном справочнике можно найти всякие имена! Поищи отметки возле них — точки, дырочки, отпечатки ногтей или еще что-нибудь.
— Кто-нибудь не возражает дать мне огоньку? — попросил Эллери.
Они уже въезжали в Вашингтон, когда Джиг вернулся из купе, где организовал импровизированную лабораторию.
— Никаких отметок, — пробормотал он. — Справочник выглядит как новенький.
— И никто до сих пор не пытался покинуть дом в Нью-Йорке, за которым мы наблюдаем, — добавил тик. — Эл звонил туда из Балтимора.
— Выходит, этот тип — всего лишь приманка, — медленно произнес человек в кресле. — Значит, с книгой отправят кого-то другого. Рано или поздно настоящий курьер должен выйти из этого здания. Джиг, вели Элу позвонить в Нью-Йорк и передать Манно, что, если кто-нибудь оттуда выйдет, он может перерезать ему горло… — Он повернулся к Эллери: — О'кей, можете одеваться.
«Кэпитол лимитед» стоял у вашингтонского перрона, когда Эллери, больше походя на бродягу после неудачного сезона, чем на респектабельного автора детективов, подобрал свой зонт и осведомился:
— Меня действительно отпускают, или я получу пулю в спину?
— Одну минуту, — остановил его монстр.
— Да? — Эллери нервно стиснул зонт.
— Куда это вы собрались с зонтиком?
— С зонтиком? — Эллери посмотрел на упомянутый предмет. — Но ведь вы сами обследовали его…
— Верно, — с усмешкой подтвердил женственный голос. — Обследовал, но не ту часть! Вы свернули страницы гроссбуха в трубочку и засунули их в бамбуковую рукоятку! Ну-ка, отберите у него зонтик!
Эллери в железных объятиях тика с любопытством наблюдал, как нос терзает рукоятку зонта.
В итоге на полу купе не оказалось ничего, кроме обломков бамбука.
Монстр встал — его больные глаза пылали.
— Вышвырните его отсюда! — прошипел он.
Спустя двадцать шесть минут Эллери препроводили в личный кабинет очень важного чиновника очень важной правительственной организации в очень важном здании Вашингтона.
— Я курьер из Нью-Йорка, — сообщил Эллери. — Привез вам Черный Гроссбух.