Бывшие в Драконьей Академии. Мой неверный Магистр
Шрифт:
– Я знаю, - ответил он мне вдруг моими же словами, почти отзеркалив такую же изломанную улыбку, как и моя. – Знаю, что ты не согласишься быть… в тени. Не примешь оскорбительного предложения, которым я посмел унизить тебя тогда. И я… Эйлиз, я безумно благодарен тебе за то, что ты проявила стойкость! Из нас двоих ты оказалась смелее, девочка. Смелее и решительнее, чем я, - хмыкнул он в этом неожиданном порыве самобичевания. – И я счастлив, что ты спасла меня от той гнусности, что я едва не совершил по отношению к тебе. Избавила меня от вечного позора вины перед тобой, которую
***
Признание Рэйгарда выбило почву из-под ног, и, кажется, весь оставшийся кислород из моих легких. Я судорожно открывала рот, не находясь с ответами.
Его слова пронзили меня насквозь.
Будет ложью сказать, что я не мечтала об этом моменте. Я жаждала его!
Вот так нелогично, бессмысленно, глупо… я хотела, чтобы каша, которую я сама заварила, расхлебалась, вернув меня в пустое дно котла моих мучений.
Хотела, чтобы Рэйгард вспомнил. Чтобы у нас было хоть что-то общее. Пусть бы только воспоминания, но были бы!
И при этом дай мне кто в руки волшебный эликсир, способный вернуть дракону память, я бы гордо вылила его в урну.
И продолжила бы непоследовательно грезить об извинениях Рэйгарда и нашем воссоединении…
СТОП.
Вот ОНО.
Извинения.
Противоречие в моих чувствах и действиях исходит из этого!
– Почему ты молчишь? – настороженно вглядываясь в мое лицо, спросил дракон.
– Стараюсь понять, можно ли считать сказанное тобой извинениями, – честно ляпнула я то, о чем думала. – Я только что осознала, что не могу идти вперед, не услышав, что ты сожалеешь. И назад тоже пойти не сумею без этого.
– Ты сама ответила на свой вопрос, Эйлиз. Потому что именно это я и пытался донести до тебя. Свои сожаления, - сократил он расстояние между нами до считанных сантиментов, преградив собой путь к выходу. Будто я улететь отсюда могла бы!
– И? – прищурилась я в напряженном ожидании чуда.
Ведь генерал никак не мог заставить себя произнести самое существенное!
И чем дольше он оттягивал момент настоящего «извини», тем сильнее мне хотелось услышать ясно и четко именно это важное слово!
Рэйгард несколько секунд пристально смотрел на меня, а потом уголки его губ дрогнули в слабой улыбке:
– Прости меня, - почти шепотом выдавилось из него. – Прошу тебя, просто… дай мне шанс всё исправить, - протянул он мне раскрытую ладонь.
Не поцеловал, не разлился в извинениях и признаниях в неземной любви, а только подал руку.
И я вложила в нее свою.
Наивно?
Возможно.
Но я уже и так услышала больше, чем этот сильнейший дракон империи умел сказать вслух.
И я позволила подвести себя к искрящейся магией воде.
Теперь отказ от нашей судьбы виделся мне в другом свете. Если сейчас снова скажу «нет», моё поведение превратится в театральщину. Иногда тянуть и мусолить,
Ведь между мной и Рэйгардом и в оставшейся недосказанности не осталось «белых пятен». То, что не было произнесено, было нами услышано внутренним слухом души.
Достав кинжал, генерал твердой рукой сделал надрез на своей ладони и вытянул ее над чашей. Алые капли полетели вниз, растворившись в мерцающем волшебстве и оставляя за собой тоненькие переливчатые дорожки.
Взяв протянутый мне нож, я зажмурилась и сделала то же самое. Сердце гулко стучало в ушах, когда я, вытянув вперед руку, сжала ее над чашей. Тоненькая струйка крови медленно стекла по побелевшей от напряжения коже, и чаша, приняв ее, засияла разноцветным заревом!
Будто маленькое солнце, слепила нас магия древних, а через мгновение, вспыхнув, чаша выпустила два огненных образа.
Над нею взмыли параллельные столбы пламени, приняв вид Феникса и Дракона. Иллюзорные сущности застыли в воздухе прямо перед нами и, словно нечаянно заметив один второго, устремились навстречу друг другу.
Секунда, и Огненный Феникс с Пламенным Драконом переплелись в единое целое. В полыхающий магией образ вечного счастья.
Зачарованная зрелищем я неторопливо перевела взгляд на Рэйгарда. Пожирая меня глазами полными бескрайнего восторга, он поднял руку на уровень моего лица, и я с вспыхнула от загоревшегося внутри упоения, заметив поблескивающую всполохами пламени брачную татуировку на его запястье.
Протянув свою руку к его раскрытой передо мной ладони, я с наслаждением принялась рассматривать точную копию узора на своей собственной коже. Наши ладони соприкоснулись, а узоры тонким пламенем потянулись друг к другу, подтверждая нашу Истинность слиянием меток, связавших нас навечно.
И Рэйгард, довольно улыбнувшись, переплел наши пальцы, притянув меня к себе.
– Я люблю тебя, - такие простые, повторяющиеся миллиардами уст во всех мирах, и такие волшебные слова!
Которые мне, после невероятного кульбита судьбы, всё же довелось услышать от любимого.
– И я, Рэй. Я тоже. Я всё еще люблю тебя, - ответила, завороженно любуясь языками пламени, отсвечивающими в расширившихся вертикальных зрачках моего Дракона.
– Нам еще много, о чем нужно поговорить. И есть бездна такого, над чем придется поработать, но клянусь тебе, Эйлиз! Тебе больше никогда не придется жалеть, что ты выбрала меня! – пронзительным шепотом пообещал генерал, накрыв мои губы нежным поцелуем.
Глава 38.
Возвращаться во дворец в сопровождении Рэйгарда да еще и в новом статусе его Единственной было до крайности неловко.
Я чувствовала себя маленькой интриганкой, которая, обманув всех, втихую провернула свою игру.
А, может, так оно и было при рассмотрении со стороны?
Или, может, я просто нагнетала, не зная, как вести себя теперь?
Как держаться, когда на меня посыплются вопросы и, наверняка, упреки?
Конечно, мой дракон будет защищать меня, но хотелось бы и самой держать удар.