Бывшие

Орлова Настя

«Это не твое дело», – хотела ответить я на этот выпад, но не успела. Над ухом раздался громогласный голос Влада, который произнес в точности те же слова.

Я обернулась, с удивлением отмечая, что он уже не разговаривает с братом в другом конце комнаты, а стоит прямо за диваном, на котором сидели мы со Светой. Интересно, как много он успел услышать?

Нет, мне не требовалась его поддержка, но внезапно я поняла, что рада, что он избавил меня от необходимости продолжать этот неприятный разговор.

– Влад, она должна… – начала было она, но

я так и не узнала, что «я должна», потому что Влад так свирепо посмотрел на нее, что она умолкла. А я почувствовала твердое прикосновение ладони бывшего мужа к своему плечу.

– Мне кажется, нам пора, – сказал он, обращаясь ко мне. – Уже почти два часа, а Мира еще хотела погулять в парке.

– А что вы думаете о моем предложении сходить вечером в театр? – вмешался Игорь, который так же неожиданно возник возле нас. – Я говорил, что у меня есть билеты на премьеру в Большой театр.

Влад вопросительно взглянул на меня:

– Что ты думаешь?

– Я думаю, Мира будет в восторге, – честно призналась я. – Она любит театр, ты же знаешь.

– Я слышала мое имя, – в этот миг от двери раздался звонкий голос дочери. Я обернулась и увидела дочку, вплывающую в зал в новом платье, видимо, привезенном из Парижа и подаренном ей бабушкой. – От чего я буду в восторге?

– Ух, ты! Малышка, полегче! Не удивлюсь, если твой папаша устроит круглосуточное дежурство, чтобы охранять твою честь и достоинство, – хмыкнул Игорь. – Выглядишь – отпад.

Я улыбнулась. И Влад улыбнулся тоже. И даже лицо Светы немного просветлело. Что уж говорить, Мирослава всегда сглаживала углы, возникавшие между нами. И выглядела она действительно удивительно красивой и, я с грустью призналась себе в этом, очень взрослой.

– Как насчет похода в театр вечером? – спросил дочку Влад.

– О! Я с удовольствием! У меня как раз есть новый наряд, – с этими словами она закружилась, демонстрируя во всей красе шикарное вечернее платье.

Оставшийся до вечера день пролетел незаметно. После того, как мы покинули дом его родителей, Влад привез нас с Мирой в парк. Нам повезло с погодой и на протяжении всей нашей прогулки светило яркое солнце, так что я с удовольствием наслаждалась теплом и приятной компанией, гуляя по тенистым аллеям. А компания, действительно, была приятной. Может быть, все дело было в солнце, в пении птиц, в красоте природы вокруг, в звонком смехе моей дочери и спокойном убаюкивающем голосе ее отца, но мое сердце наполнилось тихой радостью и может быть ледок вокруг него даже начал подтаивать, и я смогла посмотреть на Влада другими глазами.

Он был прекрасным отцом. В этом не было никаких сомнений. И мне вдруг стало грустно, что отец и дочь все эти годы были лишены полноценного общения.

Мы гуляли несколько часов подряд. И только жажда и легкое чувство голода заставило нас присесть в одно из кафе. Мира тут же полезла в рюкзак за телефоном и принялась что-то сосредоточенно писать, а Влад пристально посмотрел на меня, потом на дочку и вдруг сказал:

– Мира, нет ли чего-нибудь,

что бы ты хотела рассказать нам с мамой?

Дочка сразу напряглась, скрыла экран телефона и подняла голову. Ее глаза забегали от меня к Владу и обратно. Я тоже напряглась, так как совершенно не ожидала этого внезапного желания бывшего мужа заговорить, наконец, о цели своего визита.

– В смысле?

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, – не повышая голос, но твердо и строго произнес Влад. Он выразительно посмотрел на телефон. – Что за таинственные переписки? Что за уходы из дома и прогулы?

Мира сурово зыркнула на меня и скрестила руки на груди, явно обороняясь.

– Это она тебе сказала?

– Мира, давай поговорим как взрослые люди, – игнорируя ее задиристый тон, сказал Влад. – Тебе четырнадцать, и ты уже вполне взрослая чтобы понимать – у всего бывают последствия. Прогуливаешь школу – жди исключения. Гуляешь допоздна, не ставя никого в известность – можешь нарваться на неприятности, а мы не будем знать, где тебя искать.

– Пап, вот только не надо мне проповедей! – запальчиво воскликнула Мирослава. – Я ничего такого не делала. Подумаешь, пару раз пропустила школу.

– А что с твоими курсами по живописи? – не сдавался Влад. – Помнится, ты говорила, что хотела бы связать свою жизнь с творчеством. Я даже думал о летней стажировке в одной из московских галерей, но если ты уже не так серьезно настроена…

О, для Миры это был ощутимый удар! Во-первых, она обожала искусство и мечтала о подобной стажировке уже несколько лет. Во-вторых, она всегда болезненно переживала, когда разочаровывала своего любимого отца хоть в чем-то. Поэтому она еще сильнее помрачнела и исподлобья посмотрела на меня, как бы говоря: «Я тебе это припомню».

– Я не собиралась бросать курсы, – буркнула она в свое оправдание. – Но эта вредная преподавательница по черчению решила наябедничать на меня директору, а он – маме. Боже да вообще ничего ТАКОГО не случилось!

– Дочка, – вступила я осторожно. – Согласись, даже без этих курсов и прогулов, наши с тобой отношения в последнее время оставляли желать лучшего. Ты стала скрытной и обидчивой. Перестала делиться со мной. Тот парень, которого я видела у нас дома…

Мира хмурила брови и делал вид, будто разглядывает свои ногти.

– Доченька…

– Мам! В конце концов, мне уже четырнадцать, как заметил папа. Разве у меня не может быть друга? – она с обидой посмотрела на нас. – Разве вы с папой не начали встречаться, когда вам было чуть больше, чем мне? А у меня вокруг одни запреты.

Влад накрыл руку Миры своей и тихо произнес:

– Ни я, ни мама не пытаемся ограничить твою свободу. Мы просто хотим понимать, что происходит в твоей жизни. Это совершенно естественно, что мы волнуемся, когда ты вот так пропадаешь, прогуливаешь и… – он улыбнулся, точно понимая, когда пора смягчить накалившуюся обстановку. – Постоянно строчишь что-то в своем телефоне, имея при этом самый загадочный и милый вид на планете.