Бывший муж
Шрифт:
Подхватываю ее, когда она заходит в кухню, разворачиваю и усаживаю на стол.
— Нет, — выдыхает обреченно, выбрасывает руку, слабо мажет ладонью по моей шее, — я не хочу с тобой.
— Придется.
Легонько толкаю в грудь, Маша падает на стол. Максимально широко разведя ее ноги, ставлю их пятками на столешницу. Она тут же пинает меня в живот. Обхватываю тонкую лодыжку и возвращаю на место. В наказание шлепаю ладонью по розовой плоти.
Стонет, в пояснице выгибается. Я ласкаю пальцами, долго, нежно,
С ним тоже нравилось?..
Бл*дь!
Наваливаюсь сверху, обхватываю шею рукой и врываюсь до упора.
— Не прощу… — шиплю в губы.
В груди снова пожар. Пылает, подогревая котел с ядом. Наживую внутренности вырывает.
Жена задыхается, глаза мутные, взгляд плывет, но смотрит четко на меня.
— Мне не нужно… твое прощение… ты никто…
— Заткнись, — кусаю губы, тараню рот языком и заполняю его своей слюной.
— Ммм…
— Глотай! — мотает головой, пытаясь выплюнуть, но я не позволяю. Сдавливаю челюсти, и она глотает.
В это же мгновение тело ее, пропустив через себя дрожь, выгибается дугой. Маша кончает с «ненавижу» на губах.
Громко стонет, притягивая меня к себе за волосы. Кончаю следом на живот. Восстанавливаю дыхание, размазывая сперму по животу и бедрам.
— Меня тошнит от тебя, — бормочет обессиленно.
Отталкивает меня и встает на ноги. С трудом, уронив голову на грудь, закрывается от меня волосами. Я пытаюсь обнять ее, к себе прижать, потому что мне это надо сейчас. Но вместо этого получаю очередную оплеуху.
— Проваливай.
Держась за стену, снова пытается уйти от меня. Я за ней. Догоняю в комнате у кровати. Разворачиваю к себе лицом и, обхватив талию руками, бросаю спиной на матрас. Наваливаюсь сверху.
Мне все еще мало.
— Нет! Хватит, Руслан! Остановись! Не могу больше…
— Нихрена! — рычу, зарываясь лицом в пышную грудь, — у меня, в отличие от тебя, сто лет секса не было.
Вылизываю острые соски и стону от наслаждения с Машей в унисон. Боже… как я жил без нее?!
Маша… девочка моя… что я натворил!!!
Колотит меня от эмоций. Ох*еть… на слезы пробивает. Она, кажется, тоже плачет или мне это только кажется.
— Не прощу, — доносится до слуха еле слышное.
Пихает меня ногой и, перевернувшись на живот, пытается от меня ползти.
Возвращаю, подгибаю колени и вдавливаю грудью в матрас. Удерживая оба ее запястья за спиной, целую узкую спину, поясницу, ягодицы.
Слышу судорожный вздох. Больше не сопротивляется.
Я продолжаю ласкать языком. Всю. И тугое колечко и сочащиеся влагой, набухшие складочки. Добавив пальцы, в два счета довожу Машу до оргазма.
И только после этого заполняю ее собой. Двигаюсь медленно, размеренно, зацеловывая ее шею и плечи.
— Люблю… только тебя… всегда… —
— Ненавижу…
В этот раз она кончает долго. Бьется в моих руках, сгребая руками постельное белье. Сыплет проклятиями. Плачет.
Глава 43
С трудом разлепляю глаза и пытаюсь вылезть из-под Руслана. Не дает. Фиксируя меня сзади, тяжело дышит мне в затылок. А руки, очевидно, живут своей жизнью. Гладят, трогают, ласкают.
Будто он не насытился. Словно ему все еще мало.
— Ты научилась давать сдачи, — шепчет еле слышно, — ты очень жестока, Маша.
— И не думала… мне безразличны твои чувства.
— Тебе хорошо с ним?..
Чувствую, как, убирая волосы в сторону, открывает себе доступ к моей шее. Сначала легонько касается губами, потом влажно лижет языком и, наконец, ощутимо прикусывает зубами.
— Не смей! — кричу хрипло.
— Хорошо?.. — шипит напряженно.
— Я не буду обсуждать это с тобой! Тебя не касается!
Лебедев откатывается в сторону и, поднявшись, садится на кровати. Я тоже переворачиваюсь на спину.
— Уходи, — прошу, спрятав лицо в сгиб локтя.
— Маша… я люблю тебя.
— Ой, не надо! И еще, — открываю глаза и смотрю на его бугрящуюся мышцами спину, — мы не предохранялись. Мне стоит провериться на инфекции?
— Я чистый, — бросает через плечо.
Поднимается на ноги и выходит из комнаты. Слышу, как заходит в ванную, как начинает шуметь вода.
Мне бы тоже помыться. Я вся в нем. В его запахе, сперме, слюне. Между ног липко и мокро. Лицо чешется от слез и поплывшей косметики.
Через пятнадцать минут Руслан входит в комнату. Полностью одетый, встает надо мной.
Принимаю его взгляд. Тусклый и безжизненный. У меня, наверное, такой же.
Кожа щеки, по которой я хлестала весь вечер, воспалена и, наверное, завтра там будет синяк. На губах корочки с засохшей кровью. На моих, чувствую, такие же.
Опустившись на корточки у кровати, он обхватывает мое лицо двумя руками. Прижимается к губам, нежно — нежно целует ранки. Я слабо сопротивляюсь.
— Что я наделал, Маша…
— Уйди.
— Если бы я знал, как все исправить…
— Уходи… — зажмурившись, отворачиваюсь от него.
Слышу, как поднимается на ноги, потом удаляющиеся шаги и, наконец, хлопок двери. Резко перевернувшись на живот, вжимаюсь лицом в смятую простынь.
Меня сотрясают сухие рыдания.
Что ты наделал, Руслан?! Что ты наделал?!
Как ты мог сделать это с нами?!
Моя истерика продолжается час или полтора, потом короткий период анабиоза и внезапный приступ деятельности. Сажусь в кровати и начинаю судорожно стягивать с ног чулки. На одном из них широкая стрелка до самой пятки.