Бывший. Ты только моя
Шрифт:
Я в шоке сжимаю пальцы на перилах кроватки так, что белеют костяшки. Кажется, я вся деревенею и боюсь даже допустить мысль, что Ник мог догадаться. Что будет, если он узнает?
— Как вчерашний праздник? — внезапно меняет тему Берта.
Я что-то бормочу ей про то, что было интересно, но Ник был недоволен тем, что вообще устроили праздник. Однако мои мысли и чувства напоминают винегрет: мелко порубленный и тщательно перемешанный.
Почему Ник себя так ведет? Что он подумал о цветке? Для чего сохранил его? Какого демона дракон ходит к моему сыну, позволяя ему привязаться к себе? Что Ник собирается делать со мной?
И самый страшный вопрос — что будет, если мой муж выяснит, что мы тут?
Рассеянно прощаюсь с Бертой, целую Риана. Впервые оставляю его без себя. До этого я так или иначе оставалась рядом: пусть запертая в башне или загруженная работой, но рядом. А сейчас уезжаю надолго. Меня охватывают сомнения: а так ли мне сильно надо ехать с Ником?
Закрываю на мгновение глаза и задерживаю дыхание. Мне нужно ехать: от Ника зависит жизнь не только этого мальчика, но и всего клана. Лекарь не просто так дал мне указания: знал, что Ник себя не будет щадить. Риан в надежных руках Берты.
Выхожу к Нику. Снова один конь — мне ехать в одном седле с драконом. Но это лучше, чем отпустить его одного.
Николас помогает мне забраться и тут же прижимает к себе. Я сразу оказываюсь в кольце горячих рук, и на меня опускается удивительное спокойствие. Как будто именно тут, в его руках мое место, будто страшного ничего в его ранении нет, и прошлого между нами нет, и секреты, и проблемы все решаемы.
В молчании мы скачем по петляющей вдоль побережья тропе, которая то отдаляется от обрывистого берега, то приближается к нему. Осеннее солнце уже перешло точку зенита и начало спускаться, его лучи ласкают лицо и руки и окружают нас теплым коконом, отгораживая от прохладного ветра с моря.
Хочется так много спросить, понять, но я трушу и не решаюсь прервать молчание. Дракон суров и сосредоточен. То, что ему нелегко, можно понять только по слабому подрагиванию его руки, лежащей на моем животе.
Постепенно берег становится более пологим, и мы подъезжаем к небольшой деревеньке размером буквально в одну улицу. Домики хоть и небольшие, но явно надежно выстроенные, расположенные на сваях, видимо, на случай сильного прилива.
У деревянного причала привязаны несколько лодок, тихо постукивающие своим деревянным бортом о мостки.
— Господин, — нас встречает испуганный мальчишка. — Мы вас так ждали! Дом Катарины! Пожалуйста, быстрее! Быстрее!
Он разворачивается и бежит перед нами, показывая дорогу. Ник направляет коня следом, по пути вдоль улицы за нами начинают подтягиваться другие жители. Стараюсь не сильно смотреть по сторонам, но все же замечаю, что меня откровенно рассматривают. Как ручную зверушку, которую притащил с собой глава клана.
Неважно. Сейчас главное — помочь ребенку и убедиться, что Ник сам себя не истощит до предела.
Мы останавливаемся у деревянного домика, посеревшего от времени и в соляных разводах от ветра с моря. Ник спускает меня и слезает сам, едва заметно поморщившись после приземления на землю.
— Жди здесь. Далеко не отходи, сейчас браслет на твоей ноге завязан на меня, а не на замок. Уйдешь далеко — будет плохо, — приказывает дракон. — Даже не вздумай заходить внутрь, если хочешь вернуться к сыну.
— Но… — собираюсь возразить я, но он перебивает меня и хватает за подбородок.
— Нет, я не боюсь, что ты сбежишь. Украшение на ноге не даст тебе, — говорит он, однако я понимаю, что это скорее предупреждение, чтобы я даже не пыталась.
Надо же… Браслет оказался таким легким, практически невесомым, и я за все это время не почувствовала ни малейшего неудобства из-за него, ощущая его скорее украшением, чем кандальной цепью.
Ник дожидается моего кивка и поднимается на высокое крыльцо, оставляя меня рядом с конем под парой десятков любопытных глаз. Все смотрят, но вопросов не задают, ждут. Чего?
Я беру под уздцы коня и отвожу за угол дома, ближе к невысоким хозяйственным постройкам, чтобы поскорее спрятаться от этих взглядов. Там я наливаю ведро воды бедному животному, достаю из сумки кувшин, жадно прикладываюсь к его горлышку и иду к бревнышку в теньке у входа в сеновал.
Но стоит мне сделать шаг в тень, как из сеновала раздается громкий утробный рык, и меня сбивает с ног массивная бело-золотая фигура, выскочившая из темноты.
Глава 24. Возвращение
Я даже испугаться не успеваю, как оказываюсь на полу, придавленная большим телом… Сразу так и не разобрать, кто это. Глаза драконьи, частично измененное лицо, тело покрытое золотой чешуей и когти, неприятно впивающиеся в мои плечи. Но при это взгляд человеческий, полный боли и страха.
Его морда застывает прямо перед моим лицом, он раскрывает пасть, а я зажмуриваюсь, готовясь отправиться к предкам. Хочется плакать. Но не из-за того, что вот-вот меня не станет. А из-за того, что мой сын останется без поддержки и защиты.
Секунда, две, ничего не происходит, а потом всю навалившуюся тяжесть просто сметает с меня. Распахиваю глаза и вижу небо, слегка подернутое теплыми закатными красками. Сердце бешено колотится, дышать практически невозможно.
Но я заставляю себя подняться.
В нескольких шагах от меня, прямо под стеной сеновала, Ник прижимает к земле то самое существо, получеловека-полудракона. Оно вырывается, рычит, бьет Ника хвостом, но не может освободиться. Как только существо чуть успокаивается, Николас хватает его за морду и вглядывается в глаза.
Он что-то говорит, но я не могу разобрать слов, даже несмотря на то, что говорят совсем рядом. Только с каждым словом существо все больше успокаивается и уменьшается в размерах. Сходит чешуя, меняется лицо, втягиваются когти, пока, наконец, перед Ником не оказывается мальчишка.