Бывший. Ты только моя
Шрифт:
Но, демоны! Как я могу оставаться в стороне сейчас, в такое сложное для моего любимого время?
От бессилия что-либо изменить, а может, от долгого полета на спине дракона чувствую невероятную слабость во всем теле. Хочется поддаться ей, залезть в ванну, потом лечь спать, свернувшись калачиком и с надеждой проснуться только тогда, когда все закончится.
Я должна быть сильной. И я должна придумать, как помочь Нику.
Иду в ванную и несколько раз плещу себе в лицо холодной водой. Все чувства и эмоции немного утихают, становятся более упорядоченными, словно река, пройдя через пороги и каменные преграды, наконец, получает возможность разлиться во всю ширь и успокоить свое течение.
Спускаюсь в столовую, идя по тем знакам, на которые обращала мое внимание Айлин.
— Я проверил всю корреспонденцию, — низкий голос Рэгвальда заполняет все пространство столовой и докатывается до меня, замершей на пороге.
— Надежды на помощь нет? — звучит в ответ нежный голос Айлин.
Молчание в ответ звучит доходчивее всех слов, но своим уточнением Рэгвальд разбивает всякие иллюзии:
— Кроме нас, воздержались два клана. Остальные три поддерживают Гардариана в его праве и уже выслали войска. Элитные подразделения. В этих условиях Николасу не продержаться и двух дней…
Глава 40. Письмо
Сердце уходит в пятки. Все из-за меня. Из-за меня сейчас гибнут люди и драконы. Пальцы холодеют, в глазах темнеет. Меня раздирают противоречивые чувства: с одной стороны, я была готова, да и сейчас готова на все, чтобы спасти Риана, а с другой, я не могла и предположить, что мой побег будет иметь ТАКИЕ последствия.
А самое ужасное то, что если бы у меня был выбор, я бы поступила точно так же.
Заставляю себя сделать шаг, потом еще один. С усилием вдыхаю воздух, просто потому, что надо дышать. Все звуки будто усилены многократно: я слышу, как ходит прислуга за загородкой, как щебечут птицы за приоткрытым окном, как стучит вилка, которую кладет Айлин, чтобы взять стакан.
Зато Рэгвальд замолкает, видя меня и понимая, что я все слышала.
— Ты можешь ему помочь? — дрожащим голосом спрашиваю его.
— Я не могу выставить свою армию, — качает головой Рэгвальд. — Если бы все зависело только от меня, я бы ни секунды не колебался и не испугался бы гнева богов, потому что Николас сделал для меня больше, чем можно даже себе представить. Но я не могу ставить под угрозу десятки и сотни своих людей.
Пальцы сами сжимаются в кулаки.
— Неужели… Ничего нельзя сделать вообще? — щеки обжигают слезы.
— То, что я мог, я уже сделал, Тиолла, — Рэгвальд смотрит на меня открыто, в его золотых глазах сочувствие и искреннее понимание моих чувств. — Когда Ник отправится в Храм к Видящему, я буду свидетельствовать в его пользу.
— Я слышу в твоих словах “но”, — говорю я, требуя, чтобы он не замалчивал правду.
— Ему надо добраться до Храма, — заканчивает свою мысль Рэгвальд.
Точно. Он же знает чуть больше, чем другие. Интересно, это дар или проклятие? Сама усмехаюсь этой мысли. Мне бы думать о том, как спасти Ника, а я о чем?
— Расскажи, — прошу я.
Он отрицательно качает головой и показывает на свободное сервированное место. Рэгвальд мне ничего не скажет. Не потому, что не хочет. Нельзя. Как он сказал? Все зависит от нашего выбора? Но как же сделать так, чтобы он был верным?
Мы завтракаем в молчании. Пару раз Айлин пытается завести разговор ни о чем, но он тут же затухает, поэтому она отказывается от этой идеи. Ей тоже нелегко: Ник — пусть сводный, но ее любимый брат, который не оставил в сложный момент, не предал, защитил. А теперь сам под угрозой…
В воздухе висит напряжение. Такое, что я практически физически его чувствую покалыванием на коже.
Закончив завтрак, мы с Айлин выходим в сад к играющим мальчишкам. Они на удивление легко ладят и даже ни разу не пытаются поделить игрушки. Мы устраиваемся на траву рядом с сыновьями и пытаемся отвлечь себя от тяжелых мыслей о Нике и всем, что происходит сейчас в его клане. Включаемся в незамысловатую детскую игру.
Я будто снова лечу на спине черного дракона. Сильные мышцы перекатываются под моими ладонями и крепко прижатыми бедрами.
Под нами разгорелась самая настоящая бойня. За вспышками разной магии и всполохами от драконьего пламени сложно различить, кто и с кем бьется, кто побеждает, кто терпит поражение.
Но, даже несмотря на это, я сразу же вижу его. Ника. Грудь наполняет радостная надежда: жив!
А еще меня буквально ослепляет светом. Это светится мой амулет! Он на мне!
Присматриваюсь к Нику. Его амулет тоже сияет так же ярко, как и мой.
Но Ник в окружении, один против как минимум десяти… Пока он отбивается от части противников, один из них заносит над ним меч.
Кричу, но из горла не вырывается ни звука. Пытаюсь слезть с дракона, спрыгнуть, чтобы оказаться побыстрее там, рядом с ним. Но невидимая сила сковывает меня по рукам и ногам. Любое движение дается с величайшим трудом. И… я не успеваю!
— Нет! — просыпаюсь в холодном поту и с бешеным сердцебиением.
Боги! Мой крик, наверное, слышали по всему замку. Тут же слезаю с кровати, чтобы проверить, как Риан.
Малыш тихо посапывает в своей кроватке, прижав к себе тряпичного дракончика и улыбаясь. Глажу его по светлым волосам, наслаждаясь их мягкостью, и касаюсь лба Риана губами. Теперь он в безопасности. Рэгвальд не позволит до него добраться Гардариану, в этом я точно уверена.
Просто потому что если кому и нести ответ, то только мне. Ребенок ни при чем. Он свободен от долгов родителей по праву своего рождения: если боги позволили этому случиться, значит, так и должно быть.