Camino de Santiago. Один день – одна Жизнь

Улияр Альба

Жан-Шарль пытался скрыть своё удивление, но это у него плохо получалось, а я настолько вдохновилась разговором, что стала рассказывать о некоторых нюансах в своей работе.

– Ой, смотри, ящерица. Это дух нижнего мира. Ты ведь слышал о нижнем, среднем и верхнем мирах? Мы – жители срединного мира. А ещё в шаманских путешествиях мы ходим в Междумирье за силой. Это как сходить Домой. А кем ты работаешь? – решила я прервать вопросом свой монолог.

– Психиатр. Психиатр в тюрьме.

И вот тут в воздухе повисла театральная пауза, и в моей голове пронеслась мысль, что предыдущие минуты моего монолога были лишними, нужно было просто остановиться на том, что я психолог-гипнотерапевт.

Он улыбнулся, и какое-то время мы шли в тишине. Чуть позже

мы вышли к огромному заводу.

– На русском языке это здание называется «завод». Запомнил? – спросила я своего спутника.

– Завод, – повторил он с милым акцентом.

До этого дня я никогда не общалась с французами, и французский язык слышала только по телевизору. Мне кажется, что совсем не важно, о чём говорят французы. Всё равно это будет звучать романтично, потому что по своему звучанию язык очень мелодичный. Это язык романтической любви, которая случается в юности, когда эмоции поглощают с головой, и ты готова гулять со своим возлюбленным ночи напролёт, нежно держа его за руку. В этот день мы учили новые слова: я на французском и английском, а он на русском. Такой своеобразный обмен.

Жан-Шарль знал не только французский, английский, но и испанский языки, и это в дальнейшем нам не раз пригодилось.

В неспешном темпе мы дошли до города Zubiri, где планировали остановиться на ночлег, но в первом же альберго нам сказали, что во всём городе не осталось мест, и нам придётся пройти ещё пять километров. Возможно, там будут места, но тоже вряд ли, потому что пасхальная неделя, и всё забронировано на несколько дней вперёд. Эту информацию Жан-Шарль уточнил у оспительеро на испанском языке. В тот момент я осознала, что мне повезло с попутчиком, потому что если бы не он, то я растерялась бы, а он поблагодарил испанца за информацию и сказал, что нам нужно идти дальше. С ним мне было спокойно, и я шла на полном доверии этому человеку. Сердцем я чувствовала, что пока он рядом, мне нечего бояться, и всё будет хорошо. Я была под защитой.

В этом небольшом городке мы попрощались с нашей козой-попутчицей, которая нас познакомила. Видимо, она решила, что дальше ей идти смысла нет, и осталась стоять на мосту, провожая нас взглядом.

За час мы дошли до следующей деревушки под названием Larrasoa~na, и нас отправили в конец улицы, где возможно ещё оставались места в альберго. В этот момент я ушла в молитву и просила, чтобы в этом месте для нас нашёлся ночлег, ведь дальше идти сил уже не оставалось. Когда мы дошли до альберго San Nicolas, все сомнения тут же развеялись. Я точно знала, что нас ждут, и здесь мы найдём приют. Так и вышло. С нами зашли ещё три пилигрима, и мы забрали последние места в альберго. Нам очень повезло.

– Я знала, что здесь будут места, – сказала я как бы между прочим. Мне хотелось нарушить тишину, которая заполнила собой комнату.

– Откуда?

– Я помолилась за нас.

В этот момент в комнату зашёл оспитальеро.

– Вы вместе? – спросил он нас.

– Нет, раздельно, – ответил Жан-Шарль.

И в этот момент мне стало немного обидно. Да, конечно раздельно, а как иначе. И не важно, что мы шли вместе, и в сегодняшнем дне он был важным человеком для меня, моим защитником, моим спасителем. Да, мы не вместе.

Нас поселили в разных комнатах, и каково же было моё удивление, когда на нижнем ярусе моей кровати я встретила француженку, с которой мы жили в одной комнате в предыдущую ночь. Только в этот раз она спит внизу, а я на верхней полке.

Приняв душ, постирав вещи и немного отдохнув, я отправилась в магазин за продуктами. На входе в деревушку я видела красивый старинный мост через речку и решила, что проведу там время и заодно там же устрою небольшой пикник. В магазине я купила бананы, снеки, багет, сыр, хамон, рукколу, помидоры и газировку. Ещё продавец посоветовал шипучие витамины для пилигримов с магнием и калием. В последующие дни и его я вспоминала с благодарностью, потому что витамины как нельзя кстати оказались при таких нагрузках. Я всё ещё удивлялась, что тело хорошо воспринимает дорогу, потому что не знала, что усталость имеет накопительный эффект, и когда-нибудь случится кульминация, и на тело обрушится такая боль, что идти будет невыносимо, но об этом позже. Всего второй день пути, и мне было достаточно комфортно.

Я дошла до реки, расправила сумочку, села на неё, разложив свой импровизированный обед, и стала наслаждаться обстановкой. Я наблюдала за бурной рекой, которая проносилась мимо, за ветром, который мягко обнимал своим тёплым потоком, за запоздавшими пилигримами, что заходили в город в надежде найти место. Мою медитацию прервали голоса. Двое мужчин спустились к реке, чтобы немного отдохнуть.

– Доброго дня, – поприветствовали они меня. И один из них ушёл за дерево, где снял обувь и охлаждал распаренные ноги в ледяной воде. А второй сел рядом со мной.

– Да, скорее всего придётся ночевать на улице. Это вторая деревня, где нет мест. До Памплоны мы уже не дойдём сегодня. А Вы здесь остановились? – спросил он меня.

– Да, я и ещё несколько пилигримов нашли здесь последние места в альберго на краю деревни.

– Повезло. Вам, действительно, повезло. А мы сейчас отдохнём немного и пойдём дальше.

Мы ещё немного поговорили. Оказалось, что он из Франции, а его друг из Испании и совсем не говорит по-английски.

У меня оставалась еда, которую я приготовила для завтрашнего дня, и я решила разделить её с путниками. Отдала им бананы и батончики с шоколадом. Сначала они отказывались, но я убедила, что это небольшой презент для хорошего настроения. Они обняли меня и, попрощавшись, я вернулась в альберго.

На территории была небольшая зона отдыха, и я решила принять солнечные ванны прежде, чем отправиться в комнату. Тут же, во дворе, я увидела Жан-Шарля, он кивнул мне, и я села на свободный стул недалеко от него.

Так странно, имя я запомнила не сразу, да и внешность удалось рассмотреть только сейчас, сидя напротив него. Он был несколько задумчив и перебирал в руках телефон, а я наблюдала. Да, я только сейчас заметила, насколько он был красив: высокий, хорошо сложенный с широкими плечами. Глаза у него были глубокие, сияющие, волосы завивались в кудри, а лёгкая небритость придавала какой-то особенный шарм и мужественность. У него были тонкие и правильные черты лица, и складывалось ощущение, что Вселенная специально сотворила этот образ романтичного, но в то же время мужественного человека, и поселила его во Франции. А где ещё, как не в этой замечательной стране, должны быть рождены такие мужчины. Ему не хватало только берета и кисти в руках. Из него получился бы интересный творческий образ. Но в тот же момент я поняла, что у Вселенной своеобразный юмор, и Жан-Шарль вовсе не художник, а психиатр в тюрьме, и это заставило меня улыбнуться – я вспомнила наш эпичный диалог о профессиях.

Вскоре тучи затянули небо, и на улице похолодало, я забрала свои высохшие вещи и отправилась в комнату.

Перед сном я решила немного побродить по альберго и встретила испанца, у которого на футболке была надпись – Najera. Я знала, что в этом городе меня ждёт что-то особенное, потому что за год до пути я видела это название в медитации. Город, в который я должна прийти в 14:00. Что там ждёт меня? Я не знаю, но полностью доверяю Вселенной. Весь свой путь, всю свою жизнь. Испанец сказал, что у него есть всего неделя в пути, и потом он вернётся на работу, и поделился, что видел меня в первый день, когда мы переходили через перевал. Он видел, как я останавливалась и фотографировала детали. Это бросалось в глаза, потому что обычно пилигримы куда-то спешили, а я наслаждалась моментами пути. А ещё он сказал, что завтра впереди крупный город, но они с другом всё равно забронировали места в хостеле, потому что Пасха, и мест может не быть. Это был знак для меня и, вернувшись в комнату, я тоже забронировала себе жильё в Памплоне. Отдельную комнату в небольшом отеле на окраине города, недалеко от дороги, по которой мне предстояло идти дальше.