Cantos

на главную

Жанры

Поделиться:

Cantos

Cantos
5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

CANTOS

Перевод Владимира Кучерявкина

I

Потом спустились к кораблю. Перенесли на волны судно, в божественное море, И мачту с парусом восстановили над черным кораблем, Баранов блеющих втащили… и тела свои, Тяжелые от плача; в корму нам ветер задышал, Вперед понес, раздувая полотно, Вытканное Киркою , кудрявою богиней, И сидя в корабле – играл кормилом ветр, Наполнив парус наш – мы плыли до заката, Уснуло солнце, пошли по океану тени – Тогда достигли мы пределов вод бездонных, Где киммериян земли, большие города, Закрыты плотной мглой и недоступны Сиянью солнечных лучей, На небе ли оно или ушло, ночным светилам небо уступая. Там вечно темный лик ночной в глаза печальным людям смотрит. Теченью океана вопреки, достигли мы земли, О коей мне рассказывала Кирка. Готовили они обряд здесь, Перимед и Еврилох , Я ж, вынув меч из ножен, яму Шириною в локоть откопал. Свершили возлиянья мы в честь каждого из неживых Медовым пивом, и вином, и, наконец, водой, замешанной с мукою. Потом молился долго я тошнотворным ликам мертвых, Как на Итаку попаду, зарезать обещал Тельцов отборных в жертву им, в костер добра немало бросить, Тиресию ж – барана черного, вожатая над стадом. Кровь темная текла по Fossae , И души из Эреба, бледные, как трупы, Невест, и юношей, и стариков, детьми и внуками богатых – Покрыты пятнами недавних слез – и нежных дев, Мужей, чьи головы пробиты острой бронзой, Войны добыча, с кровью на руках – О много было их! – вокруг толпились. С воплем. И бледный сам, я приказал тащить животных. Лил масло и взывал к богам, К Плутону грозному и Прозерпине славной, И, вынув тонкий меч, У ямы сел, чтоб отгонять нетерпеливых, но бессильных мертвых, Пока Тиресий говорит. Но первым Ельпенор был, наш товарищ Ельпенор, Непохороненный, брошенный в поле широком, Труп возле дома Кирки, Он не оплакан нами был, не погребен – спешили мы, О бедный дух. И вскрикнул я поспешно: «О Ельпенор, как ты попал на эти мрачные брега? Ужель пешком пришел, нас, мореходов, обгоняя?» В ответ он простонал: «Злой рок тому причина и вино. Над очагом я спал у Кирки, Неосторожно стал по лестнице спускаться И, сделав шаг неверный, о подпору Затылок размозжил. Душа искать Аверн отлетела. Молю тебя, о царь, непогребенного и неоплаканного вспомни, Оружье собери мое, у моря холм насыпь и надпись сделай; «Злосчастный муж, но с именем в грядущем» – И
в холм весло воткни, которым греб я с вами».
Я Антиклею отогнал. За ней – Тиресий Фивский. Он, с жезлом золотым , узнал меня и первым начал: » А, снова ты? Недобрая звезда В мир скорбный мертвых привела тебя, в обитель теней. Ну, отойди от Fossae, дай напиться крови, Чтобы пророчить». Я отступил назад, И он сказал, от крови сильный: «Одиссей, Нептуна злобе вопреки, по морю темному вернется, Всех растеряв товарищей». И снова Антиклея. Спи тихо, Див . – Я помянул Андрея Дива, In offichina Vecheli , 1538, как будто, из Гомера что-то. Он плыл, и миновал сирен , и дальше, прочь, Обратно к Кирке. Venerandum . Как там сказал Критянин : ты, в короне золотой, о Афродита, Cypri munimenta sortita est , ты – радость; золото и orichalchi Нагрудные повязки, опояска; ты, темновекая, И с жезлом Аргициды золотым . Итак:

1

Кирка (лат. Цирцея): дочь Гелиоса и Персы, волшебница, обитавшая на острове Эе (Одисс. X,210). Цирцея, Афродита и Персефона составляют архетипическую триаду взаимопроникающих сущностей женского божества: колдуньи, возлюбленной, девы.

2

Киммерияне, киммерийцы: мифическое племя, обитавшее далеко на севере, в стране, вечно покрытой мраком (Одисс. XI, 14-19).

3

Перимед: один из спутников Одиссея.

4

Еврилох: "твердый сердцем вождь Эврилох" был ближайшим помощником Одиссея (Одисс. X,207).

5

Тиресий: получивший от Зевса дар пророчества фивский прорицатель, "кто, даже мертвый, разумом велик!"

6

Fossae (лат.): ров, яма, канава.

7

Прозерпина (греч. Персефона): дочь Зевса и Деметры, супруга Плутона, вынужденная в зимнее время года жить в подземном царстве мертвых. Весенние Элевсинские мистерии помогают ей вернуться к матери, богине земли и растительности Деметре, что способствует пробуждению природы. Как хтоническая богиня, Персефона - богиня смерти. Выход ее из царства мертвых связывался с выходом Афродиты из моря. С Афродитой Персефону сближает и миф об Адонисе, согласно которому он третью часть года был супругом Персефоны, а две трети - Афродиты (Аполлодор III, 14,4).

8

Ельпенор: самый юный из спутников Одиссея. Играет роль второстепенного неудачливого спутника героя; слава его зависит единственно от того, что Одиссей сохранит его имя для потомков.

9

Аверн: мрачное озеро в Кампании, где по преданию находилась пещера кумской сивиллы, роща Гекаты и вход в царство теней.

10

Антиклея: мать Одиссея, умершая за время его странствий.

11

"... с жезлом золотым...": золотой жезл, или золотая ветвь, сорванная в саду Персефоны, - ключ, открывающий вход в царство теней, а также кадуцей (жезл, обвитый двумя змеями), с помощью которого Гермес созывал души умерших, чтобы вести их в Аид.

12

"А, снова ты?": под этим вопросом, вероятно, подразумевается, что Одиссей встречался с Тиресием раньше, при жизни прорицателя.

13

Нептун (греч. Посейдон): морской бог. Одиссей ослепил сына Посейдона, циклопа Полифема, за что Посейдон мстил ему, всячески препятствуя возвращению на родину.

14

Див: Андреас Дивос из Юстинаполиса (ныне Каподистрия). Перевел "Одиссею" на латынь и в 1538 году опубликовал перевод.

15

In offichina Vecheli (лат.): "в мастерской Векелия", парижского издателя Дивоса.

16

Гомер: по мнению Паунда, зачинатель эпического жанра в поэзии, традицию которого Паунд намеревался продолжить в Cantos.

17

Сирены: существа, обитавшие на острове, расположенном недалеко от Скиллы и Харибды. Моряки, очарованные их прекрасным пением, высаживались на остров и погибали. В древности сирен изображали в виде гарпий, полуженщин, полуптиц. Паунду они представлялись в облике русалок, женщин с рыбьими хвостами (см. Canto XXIV, 488). Соблазнительность их песен для Одиссея не может вызывать сомнений: это восхваление его подвигов.

18

Venerandam (лат.): "достойная почитания". Этим словом начинается Второй гомеровский гимн Афродите, переведенный на средневековую латынь Георгием Дартоной (см. ниже).

19

Критянин: Георгий Дартона, родом с Крита, переводчик гомеровских гимнов на средневековую латынь. Его переводы были опубликованы вместе с переводом "Одиссеи" Андреаса Дивоса.

20

Cypri munimenta sortita est (лат.): "Кипра высот владычица". Это также цитата из перевода Георгия Дантоны. Речь идет об Афродите, носившей прозвище Киприды.

21

Orichalchi (лат.): "из меди". Римляне называли медь также "кипрским" (металлом), т.к. она добывалась на Кипре, где, кстати, находился центр культа Афродиты. В своем переводе Второго гомеровского гимна Георгий Дартона употребляет слово orichalchi, говоря о серьгах Афродиты. В последующих Cantos Паунд использует его для описания глаз богини - "цвета меди и вина".

22

"И с жезлом Аргициды золотым": ошибочный перевод Паундом фразы из Первого гимна Афродите в интерпретации Георгия Дартоны (Habeas cuream virgam Argicida), где Афродита рассказывает, как она была похищена "убийцей Аргуса" (shrusorrapis Argeiphonte), т.е. Гермесом, державшим в руке золотой жезл. Дартона переводит Argeiphonte как Argicida - этот эпитет Меркурия также имеет буквальное значение "убийца Аргуса". Золотой жезл (золотая ветвь) упоминается в "Энеиде"; чтобы добиться позволения спуститься в царство теней, Эней должен был найти его и принести в дар Прозерпине. Позднее известен как золотая ветвь Ариции, района Альбанских холмов к югу от Рима, где росла небольшая роща и находилось озеро (ныне оз.Неми). Эту ветвь связывали и с Дианой Неморенской (Дианой из рощи).

Аргицида: зд. "истребительница аргивян", т.е. греков. Этот эпитет обычно давался Гермесу, "убийце Аргуса" (см. выше), но Паунд характеризует им Афродиту, помогавшую троянцам во время Троянской войны.

II

Черт побери, Роберт Браунинг , Существует лишь один « Сорделло ». Но Сорделло и мой Сорделло? Lo Sordels si fo di Mantovana. А Со-сю вспенивал море, Нерпа играет в кольцах белопенных у влажноприбойной скалы, Атласная кожа, Лера дочь, а глаза Пикассо , В черном капоре меха, гибкая дочь Океана, И волны на берег идут чередой, « Элеонора , elenaus и eleptolis! » И Гомер, старик, слепой, бедняга, слепой, словно крот, Ухо, чуткое ухо к рокоту моря, ропоту старцев: « Пусть убирается прочь , к кораблям, Где ахеян поганые лица, иначе беда, За бедою беда, в потомках проклятье. Ну да, ступает она, как богиня, И лицом богиня, а голос – ну прямо дочь Схенея , Рок наш ступает ее походкой, И пускай убирается прочь, к кораблям, туда, где ахеян поганые клики». А вдоль кромки берега, Тиро , гибкие руки бога морского Сплетают на ней воды крепкие мышцы Под шатром стекловидным волны пепельносеребристой, Лазурнослепящие воды, тесный и хладнокипящий покров. Безмолвнопесчаный простор солнцерыжий, Чайка поднимает крыло, чистится, топорща перья, Купаться слетелись бекасы, крылья расправляют в суставах, Влажные крылья в солнечной дымке, А возле Хиоса, по левую руку от морского пути на Наксос Заросшая скала кораблевидная, морской травы колыханье по краю. Отмели словно залиты красным вином, жестянка сверкает в ослепительном солнце. Корабль бросил якорь у Хиоса, матросы на берег сошли за водой, к роднику, А возле скалистой заводи – мальчик , пьяный, как молодое вино. «Наксос? Ладно, возьмем тебя на Наксос, Поехали, парень». – «Но не в ту сторону!» – «Все в порядке, сюда будет твой Наксос». И тут сказал я: «Это честный корабль». Но бывший каторжник италиец ударом сбил меня в носовые штаги, (Его разыскивали за убийство в Тускии). И все против меня, до одного, все двадцать, Помешались на грошах, что выручат, продав его в рабство. И вот отчалили от Хиоса И пошли совсем другим курсом… Но мальчик вдруг опомнился с криком И тоскливо за борт глядел, на восток, туда, где Наксос. Чудо потом, воистину, чудо: Корабль будто в землю врос в морской круговерти, Побеги плюща на веслах, царь Пенфей , не от семени гроздья, но пены морской, Побеги плюща на шпигате. О да, я стоял там, я, Акет , а бог стоял рядом. Вода разбивалась под килем, Брызги волны под кормой, кильватер, бурлящий от носа, И где был планшир, ствол поднимала лоза, Гроздья ее, где был такелаж, на уключинах виноградные листья, Буйные побеги на веслах, И откуда ни возьмись, задышало что-то, горячее дыхание по моим лодыжкам, Звери, как тени в стекле, мохнатый хвост ниоткуда, Мурлыканье рыси, зверя запах, как вереск, где раньше был запах смолы, Сопение, мягкая поступь зверя, блестящий глаз в воздухе черном. Небо провисло, сухое, без признаков бури, Сопение, мягкая поступь зверя, шерсти щетка по коже моих коленей, Шорох воздушных надкрылий, сухие формы в эфире. И корабль, словно на верфи, повисший, как бык на железных стропах, Ребра застряли в стапеле, гроздья над кофель-планкой, раздувшаяся шкура. Жилами пошел неживой воздух, кошачья поступь пантеры, Леопарды возле шпигата, нюхающие лозы побеги, Пантера перед прыжком у переднего люка, И темно-синее море вокруг, розовато-зеленые тени, И Лиэй: «Отныне, Акет, тебе мои алтари, Не страшась ни рабства, не страшась ни кошек лесных, Под защитой моих леопардов, лозы плодами рысей питая, Олибан – фимиам мой, виноградник взращивай мне на славу». Вот зыби спина распрямилась в оковах руля, Черная морда дельфина, где был Ликабант, Чешуя на гребцах вместо кожи. И пал я тогда на колени. Что я видел, то видел. Лишь мальчика привели, я сразу сказал: «Сдается мне, это бог, правда, какой, не знаю». Но они зашвырнули меня в носовые штаги. Что я видел, то видел: рыбьей мордой стало лицо Медонта, Руки сморщились плавниками. И ты, Пенфей, Ведь слушал же когда-то Тиресия , слушал Кадма , больше не будет тебе в жизни удачи. Чешуя вместо кожи в паху, рыси мурчание посреди моря… Потом, когда-нибудь позже, в винно-красной траве, Если свесишься со скалы уступа, бледное коралла лицо под легким флером волны, Словно бледная роза под неспокойной водой, Илевтиерия , прекрасная Дафна морей, Руки пловцов, которые сделались ветвями, Кто скажет, в каком году, спасаясь от стаи каких тритонов, Чистый челом, то появляясь, то почти исчезая, доныне застыл, как слоновая кость. И Со-сю вспенивал море, Со-сю тоже, лунным лучом, как мутовкой… Струи упругие, Посейдона мышцы, Чернолазурная, полупрозрачная над Тиро волна, как стекло, Укрытие тесное, вечная зыбь, сноп серебристоструйный. А дальше спокойна вода, на желтых, как кожа, спокойна песках. Птица моря, расправляя крылья в суставах, в заводях плещется между скал, на песчаных пляжах, Где на отмелях стаями носятся волны, Стеклянная вспышка волны против солнца в разрывах потока, бледный Геспер , Гребень седой, и волна, словно мягкая плоть винограда. Маслины серые вблизи, и дальше дымно-серые скалы, Крылья скопы, розовые, словно мясо лосося, серая тень на воде, Башни гусь одноглазый, огромный, высунул шею из оливковой рощи, И мы услышали фавнов, бранящих Протея , в запахе сена, в тени масличных деревьев, А вперебивку – хоры лягушек, в сумерках, И…

23

Роберт Браунинг (1812-1889): английский поэт, автор эпической поэмы "Сорделло", в основе которой жизнь итальянского трубадура. Браунинг создает нетрадиционный образ Сорделло, используя его в качестве лирического героя для воссоздания собственных переживаний. Смысл первых трех строк, вероятно, в том, что не существует возможности объективно судить о личности Сорделло; можно лишь говорить о субъективных описаниях фактов его жизни. По мнению Паунда, поэмой "Сорделло" оборвалась эпическая традиция в англоязычной поэзии. Приступая к работе над Cantos, он намеревался продолжить эту традицию. К Браунингу Паунд возводил и свою литературную родословную.

24

Сорделло: итальянский трубадур (1189(?)-1255(?)), сын бедного дворянина. Попав ко двору графа Рикардо де Сан Бонифаццио, Сорделло влюбился в его жену, Куниццу да Романо, с помощью ее братьев похитил возлюбленную и бежал в Прованс. Позднее служил в войске Карла I Анжуйского, от которого получил в награду пять замков. Сорделло, однако, вернул их обратно, считая, что он и без того безмерно богат, обладая поэтическим даром.

25

Lo Sordels... (прованс.): "Сорделло родом из Мантуи" - так начинается жизнеописание Сорделло.

26

Со-сю: искаженное Сиба Содзе, как в японии называли китайского поэта, жившего во время правления династии Хань, Сыма Сянжу (179-117 до н.э.). Здесь Паунд приводит мысль, высказанную в одной из аллегорий Ли Бо, который, как известно, весьма критически относился к творчеству своего великого предшественника. Сыма Сянжу (а также и Цюй Юань, которому тот подражал), по словам Ли Бо, "создавал лишь пену вместо волн". Паунд не раз приводил высказывание Ли Бо, найденное в записных книжках Феноллозы, американского ученого-ориенталиста и переводчика китайских классиков: "Е-ю и Содзе создавали лишь рябь на воде. Середина потока - пена и пузыри, а не размеренная волна".

27

Лер: морское божество у древних кельтов.

28

Пикассо: имя Пикассо, которым Паунд характеризует глаза нерпы, заставляет вспомнить о способности художника трансформировать в своих картинах окружающий мир. В античной мифологии нерпа - животное, облик которого часто принимает Протей.

29

Элеонора– Елена Троянская, Телла-Елена (римская богиня земли), Елена Тирская, Тиндарида (Клитемнестра), Элеонора Аквитанская (1122-1204). Последняя, как и Елена Троянская, воплощала в себе архетип роковой женщины, способной вдохновлять и на битву, и на поэтическое творчество. Приходилась внучкой Гийому Пуатье (1071-1127), герцогу Аквитанскому, который, как считал Паунд, осуществил синтез различных этнических культур, соединив музыку мавританской Испании с поэзией южной Франции (Паунд надеялся, что подобный синтез произойдет и в Америке). Нечто подобное судьба уготовила и Элеоноре. Она вышла замуж за Людовика VII Французского и сопровождала его во время крестового похода в Святую землю, где, по слухам, распространяемым ее врагами (история эта попала, в частности, в Рейнскую хронику) вступила в любовную связь с Саладином, великим курдо-мусульманским полководцем. Людовик дал ей развод, и через несколько месяцев она вышла замуж за Генриха II Английского, принеся ему в приданое Аквитанию. Генрих II оказался неверным мужем, держал ее в заточении, и тогда она возбудила против отца своих сыновей, "молодого короля" Генриха и Ричарда (будущего Ричарда Львиное Сердце). Ее политическая активность и юридически запутанные связи, возникшие в результате двух замужеств, послужили причиной Столетней войны между Англией и Францией. Таким образом, Элеонору, как и Елену, можно назвать источником любви и смерти.

30

elenaus и eleptolis (греч.) "разрушительница кораблей и разрушительница городов" - игра слов, в которой обыгрывается имя Елена (Эсхил, "Агамемнон")

31

"Пусть убирается..." (Илиада, III, 139-160): страх, который испытывали старцы Трои (твердая защитная оболочка общества) лицом к лицу столкнувшись с живой и вместе с тем смертоносной красотой Елены.

32

Схеней: отец Аталанты, красота которой, подобно красоте Елены, стала причиной многих смертей. Схеней - персонаж "Метаморфоз" Овидия. Эту книгу Паунд читал в переводе Артура Голдинга, чей труд он воспринял как пример метаморфозы красоты при переводе с одного языка на другой, преломление ее во времени.

33

Тиро: дочь Салмонея. Сердце Тиро пленила божественная река Энипей. Облик Энипея принял Посейдон, чтобы сочетаться с ней любовью. Когда Тиро купалась в устье реки, Посейдон усыпил ее и, накрыв огромной волной, овладел ею (Одисс. XI, 235-259).

34

Наксос: самый большой из группы Кикландских островов, славившийся своим вином. Был центром Дионисийского культа. (Метаморфозы, III, 636-637 и Гомеровский гимн Дионису).

35

Мальчик: юный Вакх, которого называли Дионисом, Лиэем ("отгоняющим заботы, утешителем"), Иакхом ("ликующим"), - бог вина, плодородия и экстатической радости. Его культ возник на Крите и соперничал с культом Аполлона.

36

Царь Пенфей: внук Кадма. Противился поклонению Дионису, за что был растерзан вакханками под предводительством его собственной матери, которая оторвала его голову и с триумфом принесла домой. Акет, предостерегая Пенфея, рассказывает, как команда его корабля пыталась продать Диониса в рабство.

37

Акет: лидиец, сын бедных рыбаков, искусный мореплаватель, капитан корабля, на который его команда привела Вакха.

38

Олибан: фимиам, ладан. Римляне считали, что именно Бахус ввел использование ладана в обрядах (Овидий, "Фасты". III, 727).

39

Тиресий: в трагедии Еврипида "Вакханки" есть сцена, где Тиресий и Кадм поднимаются в гору для участия в оргии, в обряде в честь Вакха. Наделенный даром пророчества, Тиресий советует Пенфею принять участие в обряде, но тот легкомысленно отказывается.

40

Кадм: сын финикийского царя Агенора. Сестра его, Европа, была похищена Зевсом, принявшим облик быка. Кадм, посланный отцом на поиски, не нашел ее, и тогда, по повелению дельфийского оракула, основал город Фивы в Беотии. В мифе говорится, что стены города воздвигались, подчиняясь ритму музыки кифареда Амфиона.

41

Илевтиерия: вероятно, неумышленное слияние имени греческой богини-родовспомогательницы Илифии с названием морского животного из рода двуполых медуз "элевтерия" (греч. "свобода").

42

Дафна: дочь речного бога Пенея. Спасаясь бегством от влюбленного в нее Аполлона, она призвала на помощь отца, и он превратил ее в лавр. Паунд говорил: "Образ Дафны мне очень близок, хотя я предпочел бы, чтобы она превратилась не в лавр, а в коралл".

43

Геспер: планета Венера, называемая в утреннем восхождении также Люцифером ("светоносцем"), а в вечернем Веспером или (по-гречески) Геспером ("закатным"). В сознании Паунда Геспер связывался со свадебными гимнами Сапфо и Катулла.

44

Протей: морское божество, обладающее даром пророчества и оборотничества. В комедии Аристофана "Лягушки" Дионис и его слуга Ксанфий отправляются в Аид на поиски "искусного поэта", где их встречает оглушительный хор инфернальных лягушек.

III

Я сидел на ступенях Доганы , Ибо цена за гондолу в тот год подскочила, и « тех девчонок » уже не было больше – одно лишь лицо , Да Бучченторо в двадцати ярдах, с воплями « stretti ». Светом залитые балки, ах, тот год, в Моросини , И павлины в доме у Коры , да возможно, все так и было. Боги плывут в воздушной лазури , Светлые боги этрусков, когда еще не было слез, И луч, первый луч, когда вообще не знали про слезы. Паниски , а возле дуба – дриада , Мелиада под яблоней, По всей роще – листья полны голосов, Заросли шепота, и облака опустились над озером ниже, А на них восседают боги. И на воде тела купальщиков белые, словно миндаль, В небо глядя их соски, покрытые серебристой глазурью влаги , Как заметил однажды Поджио . Бирюза, и в ней зеленые жилы, Или нет, это ступени тускло ведут к подножию кедров. Мой Сид подъехал к Бургосу, Прямо к воротам, обитым гвоздями, между парой башен, Тупым концом копья он ударил, вышла девчонка, Una nina de nueve anos , На галерейку, что над воротами, между парой башен, И указ прочитала, voce tinnula : «И чтоб никто не говорил с Руй Диасом, не делился едой или помогал иначе, Не то вырежут таковому сердце, на конец копья насадят, И вырвут оба глаза, и все имение отнимут». «И здесь, Мyo Cid, есть печати, Вот большая печать, а вот и сам пергамент». И выехал он из Бивара , Myo Cid, Ни сокола на жердях не оставил, Ни рубахи по шкафам, что устроены в стенах, И отдал он сундук свой Рахилю и Иуде , Короб большой с песком он оценщикам оставил, Чтоб ссудили они денег ему для дружины, Когда отправился в путь он, к Валенсии прямо. Иньес да Кастро убита, а стенка Местами осыпалась, там еще подмазана, видно, Запустенье унылое , краска шелушится на камне, Падает штукатурка, Мантенья расписывал стенку, Словно шелковые лохмотья, «Nec Spe Nec Metu» .

45

Догана: здание таможни в Венеции, откуда открывается очень красивый вид на Большой канал и строения на другом берегу, окружающие собор св.Марка. В окончательной редакции песни опущены строки, которые перекликаются со строками Браунинга: "Задумчиво гляжу на ветхие ступени / Дворца в Венеции" ("Сорделло", III, 657). Ср. Паунд: "Твои дворца ступени? Мне каменной скамьей служил простой бордюр Доганы".

46

тот год: вероятно, 1908 год, когда Паунд удалился в изгнание.

47

"тех девчонок": снова перекличка с Браунингом: "Давай девчонок этих остановим" ("Сорделло", III, 698).

48

одно лишь лицо: прототип неизвестен. Вариант первоначальной редакции: "одно сияние, одно лицо / это все, что я видел, что было реально... / тех черт уже больше не помню... / помню лишь то, что была молода, даже слишком".

49

Бучченторо: Бученторо или Бучинторо - "Золотая барка" - название гребного клуба, который находился за углом здания таможни Догана. Первоначально "баркой" дожи Венеции называли церемонию бракосочетания Венеры с морем, во время которой в воды Адриатики бросали золотое кольцо. В 1908 году Паунд мог слышать, как члены клуба "Золотая барка" распевали традиционные венецианские песни.

50

"stretti" (итал.): "в тесном объять". Цитата из неаполитанской песни Вичченцо де Кьяра "La spagnuola" ("Юная испанка"), широко известной в первой половине XX века. "В тесном объятьи, в тесном объятьи / в восторге любви / так любит испанка юная / губы к губам, ночью и днем".

51

Моросини: венецианская аристократическая фамилия, а также название площади и дворца в Венеции. Вариант первоначальной редакции: "И у Флориана, под северной аркадой / я видел иные лица... / и плыл по течению ночью, глядя на залитые светом золоченые балки / на яркий свет, идущий от Моросини".

52

в доме у Коры: в 1922 году Паунд переводил стихотворение д’Аннунцио "Ноктюрн", и в частности, такую строчку: "В доме Коры теперь лишь белые павлины". Ссылка на д’Аннунцио нужна Паунду, чтобы указать на запустение, постигшее район палаццо деи Леони на Большом канале, превратившее его в район трущоб. Кора - Персефона, дочь Деметры.

53

Боги плывут в воздушной лазури: лазури - одному из трех видов голубого цвета - Паунд придавал особое значение. В его представлении это тот самый континуум, в котором обитают боги или, другими словами, это - средоточие коллективной памяти. Соответственно, цвет сапфира он соотносил с личной памятью, а кобальт с забвением.

54

Паниски: паниск, т.е. "маленький Пан", лесное существо с козлиными ногами.

55

дриада: нимфа дерева, которая умирает вместе с деревом, с которым связана.

56

мелиада (мелида): нимфа фруктового дерева.

57

соски, покрытые серебристой глазурью влаги: неточная цитата из известного письма Поджио к своему другу Никколо де Никколи, легко, однако, воссоздающая образ сцены, которую автор письма наблюдал на купаниях в Бадене весной 1416 года. В подражание этому письму Паунд написал статью "Висбаденские бани, 1451 год", опубликованную в июле 1917 года в журнале "Little Review". Текст статьи говорит о том, что Паунд мог читать упомянутое письмо во французском переводе. Оригинал же написан средневековой латынью: "Они (участники купаний, пользующиеся этой привилегией благодаря семейным связям или высокому покровительству) плавают в бассейне три-четыре раза в день, в промежутках между пением, танцами и застольем. Нередко даже находясь в воде они не выпускают из рук музыкального инструмента. Нет восхитительней зрелища юных девушек, едва достигших брачного возраста или же, напротив, в самой цветущей поре, их прекрасных лиц, открытых взглядов, обликом и одеждой равных богиням, когда они, лежа в воде на спине, играют на каком-нибудь инструменте, в то время как рубашка, слегка откинутая назад, плывет позади, подобно крыльям Венеры". Однако воображение Паунда могло соединить юных дам, описанных у Поджио, с обнаженными Нереидами Катулла, поднимающимися из морской пены: "увидали ... смертные очи / в ясном свете дневном тела Нереид обнаженных / вплоть до упругих сосцов, выступавших из пены кипящей" (Метаморфозы, LXIV, 18).

58

Поджио: Джан Франческо П. Браччолини (1380-1459) - итальянский гуманист эпохи Возрождения, разыскавший большое количество текстов латинских классиков.

59

ступени: в "Отвергнутом Canto" (июнь 1917) Паунд писал: "пологие тусклые ступени / ведут наверх, под плоские кроны густых кедров / К храму из бревен тика, где золотисто-бурые арки / в три яруса тканые стяги у стен / тонкие расписанные ширмы, на которых под завитками высокого гребня волны / лодчонки и боги на них / и над рекой яркое пламя!" Эти ступени, должно быть, ведут к древнему родовому храму, который был воздвигнут в память правителя княжества Шу и в котором, во времена династии Ши, в самом начале своей придворной карьеры в родном княжестве Лу, побывал Конфуций.

60

Мой Сид ... к Бургосу: Myo Cid (исп.) - мой господин. Титул, которым мавры наградили Руй Диаса (Родриго Диас де Бивар, 1040(?) - 1099), героя испанского эпоса "Песнь о моем Сиде", где говорится, в частности, о том, как по обвинению с лжесвидетельстве король Кастилии Альфонсо IV изгнал Диаса из страны. Цитата Паунда относится к I части эпоса ("Изгнание"). Руй Диас, будучи, подобно Одиссею, человеком изобретательным, предприимчивым и хитроумным, "настоящим мужчиной среди неудачников", "восхитительным разбойником", несомненно обладал качествами сильной личности. Он жил и был похоронен в городе Бургосе, столице провинции Бургос, в старой Кастилии.

61

una nina de nueve anos (исп.): девочка девяти лет. Действительный случай в биографии Эль Сида, слившийся с личным воспоминанием Паунда о посещении им в 1906 году Испании.

62

voce tinnula (лат.): звенящим голосом. Цитата из Катулла.

63

Бивар (или Вивар): одно из родовых имен Сида.

64

Рахилю и Иуде: автор "Песни о моем Сиде", испанец, по ошибке назвал одного из еврейских ростовщиков женским именем. Для того, чтобы содержать вассалов, Сид пошел на обман. Он взял у евреев в долг 600 марок, а им взамен оставил залог - два сундука, якобы наполненных награбленным золотом, а в действительности набитых песком, при условии, что ростовщики не станут вскрывать сундуков до возвращения долга.

65

Валенсия: область восточной Испании, занимаемая маврами с 714 года, и в 1094 году освобожденная Сидом.

66

Иньес да Кастро или Иньес де Кастро (ум. в 1355 г.): с ней, после смерти жены Констанции, тайно обвенчался Педро, сын и наследник Альфонсо IV Португальского. Паунд по этому поводу писал: "Положение ее при дворе возбуждало зависть и интриги. И когда она пришла, наконец, к Альфонсо IV молить о милосердии, ее просто-напросто закололи. Став королем, Педро приказал выкопать ее тело из могилы и заставил весь двор оказать ей все мыслимые знаки уважения: гранды Португалии прошли перед двойным троном, на котором сидели мертвая королева и ее король, и все до единого должны были целовать руку, некогда принадлежавшую донье Иньес. В новой галерее Мадрида, в серии гобеленов, воскрешающих картины великолепных ужасов испанского прошлого, есть и эта сцена". Архетипом Иньес здесь может служить Персефона-Кора, которой тоже пришлось до срока отправиться в Аид, или, другими словами, существование прошлого в настоящем, противоречие между пришедшим из прошлого прекрасным образом возлюбленной в сознании Педро и отвратительным фактом разлагающегося трупа.

67

Запустенье унылое: т.е. распад великолепной цивилизации Ренессанса в результате, как считал Паунд, четырехсотлетнего господства пришедшей ей на смену цивилизации ростовщиков.

68

Мантенья, Андреа (1431-1506): художник эпохи Возрождения. Последние годы жизни он провел в Мантуе и ее окрестностях и пользовался покровительством герцогов Гонзага. Его фресками был украшен герцогский дворец. Кисти его принадлежит, в частности, и фреска "Гонзага с наследниками и наложницами", упоминаемая Паундом в "Песне ростовщика" ("Usura Canto") в качестве прекрасного примера высокого уровня искусства в неростовщическую эпоху.

69

Nec Spe Nec Metu (лат.): "ни надеждой, ни страхом". Этот афоризм был начертан на стене одной из комнат Изабеллы д’Эсте Гонзага (1474-1539) в герцогском дворце в Мантуе. Смысл его - если хочешь чего-либо достичь, нужно действовать.

Комментарии:
Популярные книги

Para bellum

Ланцов Михаил Алексеевич
4. Фрунзе
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.60
рейтинг книги
Para bellum

Защитник

Астахов Евгений Евгеньевич
7. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Защитник

Искатель. Второй пояс

Игнатов Михаил Павлович
7. Путь
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.11
рейтинг книги
Искатель. Второй пояс

Машенька и опер Медведев

Рам Янка
1. Накосячившие опера
Любовные романы:
современные любовные романы
6.40
рейтинг книги
Машенька и опер Медведев

Идеальный мир для Лекаря 2

Сапфир Олег
2. Лекарь
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 2

Совок 4

Агарев Вадим
4. Совок
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
6.29
рейтинг книги
Совок 4

Идеальный мир для Лекаря 12

Сапфир Олег
12. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 12

Один на миллион. Трилогия

Земляной Андрей Борисович
Один на миллион
Фантастика:
боевая фантастика
8.95
рейтинг книги
Один на миллион. Трилогия

Тринадцатый IV

NikL
4. Видящий смерть
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Тринадцатый IV

Курсант: Назад в СССР 11

Дамиров Рафаэль
11. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 11

Идеальный мир для Лекаря 10

Сапфир Олег
10. Лекарь
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 10

На границе империй. Том 8. Часть 2

INDIGO
13. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 8. Часть 2

Барон не играет по правилам

Ренгач Евгений
1. Закон сильного
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Барон не играет по правилам

Сумеречный Стрелок 2

Карелин Сергей Витальевич
2. Сумеречный стрелок
Фантастика:
городское фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Сумеречный Стрелок 2