Царь Каменных Врат
Шрифт:
— Я не собираюсь убивать вас всех, — сказал Тенака-хан. — Вас отведут в долину — ступайте и замиряйтесь с Легионом, если охота. Желаю всяческой удачи — она вам понадобится. Вставайте и убирайтесь.
Толпа под конвоем Тридцати двинулась на восток. Тенака развязал Райван руки.
— Кто ты? — спросила она.
— Тенака-хан из рода Бронзового Князя, — с поклоном ответил он.
— Ну а я из рода Друсса-Легенды, — подбоченилась она.
Муха прогуливался в одиночестве в садах Гатере, что за городской ратушей. Сначала
Он сел на каменную скамью у небольшого пруда, где резвились среди лилий золотые рыбки. В детстве Муха был одиноким ребенком. Ему нелегко жилось со вспыльчивым Оррином — особенно тяжело было сознавать, что дед возлагает на него, мальчика, все свои надежды. Их семью преследовал злой рок, и Муха остался последним в роду, если не считать Тенаки-хана — а его мало кто считал.
Но Арван — как звали тогда Муху — привязался к юному надиру и все время терся около него, слушая его рассказы о степной жизни. Восхищение, которое мальчик питал к юноше, перешло в преклонение той ночью, когда в комнату Арвана проник наемный убийца.
Весь в черном, в черном капюшоне, убийца подошел к кровати и зажал Арвану рот рукой в черной перчатке. Арван, чувствительный шестилетний мальчуган, от страха лишился чувств, и только холод, коснувшийся лица, привел его в себя. Он открыл глаза и посмотрел с крепостной стены на камни далеко внизу. Он дернулся в чужих руках и почувствовал, что пальцы разжимаются.
— Если тебе дорога жизнь, не делай этого! — раздался чей-то голос.
Убийца, тихо выругавшись, снова сжал пальцы.
— Ну а если я оставлю его в живых? — глухо спросил он.
— Тогда и ты будешь жить, — сказал Тенака-хан.
— Я убью вместе с ним и тебя, мальчишка.
— Что ж, дерзни. Испытай свое счастье.
Несколько мгновений убийца колебался. Потом медленно поднял Арвана на стену, поставил на камень и исчез во мраке. Арван подбежал к Тенаке, а юноша вернул меч в ножны и прижал мальчика к себе.
— Он хотел убить меня, Тани!
— Я знаю. Но теперь он ушел.
— За что он хотел меня убить?
Тенака не знал этого. Оррин тоже не знал, но с той поры у двери Арвана поставили часового, и страх сделался его всегдашним спутником...
— Добрый день.
Муха поднял глаза — у пруда стояла молодая девушка в свободном платье из легкой белой шерсти. Ее темные волосы слегка вились, зеленые глаза отливали золотом. Муха встал и поклонился.
— Почему вы такой мрачный? — спросила она.
— Скорее меланхоличный, — пожал плечами Муха. — Кто вы?
— Равенна, дочь Райван. Почему вы не там, вместе с остальными?
— Я ничего не понимаю в войнах, кампаниях и битвах, — усмехнулся он.
— А в чем вы понимаете?
— В искусстве, литературе, поэзии и других прекрасных вещах.
— Вы отстали от времени, друг мой.
— Муха. Зовите меня Мухой.
— Странное
— В основном по стенам. Не хотите ли посидеть со мной?
— Разве что недолго. Меня послали с поручением.
— Ничего, поручение подождет. Скажите — как так вышло, что восстание возглавила женщина?
— Чтобы понять это, надо знать матушку. Она из рода Друсса-Легенды и не боится никого и ничего. Однажды она прогнала барса с одной лишь палкой в руках.
— Ошеломляющая дама.
— Да, она такая. Она тоже ничего не понимает в войнах, кампаниях и битвах, но она научится. И вам бы тоже следовало.
— Мне больше хотелось бы получше узнать вас, Равенна, — сказал он, пуская в ход свою обезоруживающую улыбку.
— Вижу, некоторыми кампаниями вы все-таки интересуетесь, — ответила она, поднимаясь со скамьи. — Приятно было познакомиться.
— Погодите! Могли бы мы встретиться снова? Вечером, например?
— Возможно — если вы оправдаете свое имя.
Ночью Райван, лежа на своей широкой постели и глядя на звезды, чувствовала себя спокойнее, чем когда-либо за последние горячечные месяцы. До недавних пор она не знала, как это хлопотно — быть вождем, да она и не собиралась никогда им становиться. Она хотела одного: расправиться с убийцей своего мужа, но, сделав это, точно заскользила вниз с ледяной горы.
За несколько недель военных действий небольшое войско Райван завладело большей частью Скодии. То были хмельные дни ликующих толп и боевого дружества. Потом в горы проникла весть, что против повстанцев собирают армию, и общее настроение быстро изменилось. Райван почувствовала себя в этом городе осажденной еще до прихода врага.
Теперь на сердце у нее стало легко.
Тенака-хан — не простой человек. Она улыбнулась и закрыла глаза, вспоминая его. Движется он с точностью танцора, и уверенность окутывает его словно плащ. Прирожденный воин!
Ананаис таит какую-то тайну — но он, видят боги, тоже орел. И повидал в жизни всякое. Он сам предложил обучить ее неопытных бойцов, и Лейк проводил его на холмы, в лагерь повстанцев. С ним отправились два брата, Галанд и Парсаль, — тоже солидные, надежные люди.
В чернокожем Райван сомневалась. С виду — настоящий полулюд, но тоже хорош, дьявол. И боец, сразу видно, отменный.
Райван повернулась, взбив пухлую подушку.
«Присылай свой Легион, Цеска. Мы повышибем ему зубы!»
В том же длинном коридоре, в комнате, выходящей на восток, лежали рядом Тенака и Рения, скованные тяжелым молчанием.
Тенака приподнялся на локте и посмотрел на нее, но она на него даже не взглянула.
— В чем дело? — спросил он.
— Ни в чем.
— Но это же неправда. Прошу тебя, Рения, поговори со мной.
— Дело в человеке, которого ты убил.
— Ты что, знала его?
— Нет. Но он был безоружен, и не было нужды его убивать.
— Ясно. — Он спустил свои длинные ноги с кровати и подошел к окну.
Она смотрела с постели на его обнаженное тело, загородившее луну.
— Зачем ты это сделал?