Царь.2
Шрифт:
– Что вы хотели пан Теодор?
– Королевич хотел задать этот вопрос, как можно более холодно и безразлично, но голос его дрогнул, и получилось почти участливо.
– О, мой добрый принц!
– Рассыпался в любезностях явно ободренный этим
– Разве панна не здорова?
– Встревожился Владислав.
– Она умирает!
– Я пошлю к ней лекаря.
– О, ваше высочество, да разве же от этой болезни поможет лекарь? Ведь моя девочка умирает от любви к вам!
– Да что вы говорите!
– язвительным тоном воскликнул зашедший как всегда без доклада Адам Казановский.
– А мне доложили, что ваша драгоценная дочь, жива и здорова и провела целый день наблюдая за сражением и любезничая с этим, как его, Корбутом!
– Какая низкая ложь, да моя девочка глаз не сводила с его высочества и только и делала, что молилась, прося всевышнего даровать нашему воинству победу!
– Видимо ее молитвы были неугодны Господу, потому что этот мекленбургский еретик совершенно точно одержал над нами верх.
Услышав слова своего фаворита, королевич поморщился. Упоминание о победе герцога было ему неприятно, к тому же он считал, что все прошло не так уж плохо. Во всяком случае предпринятая им атака была весьма успешна!
– Но если прекрасная панна Агнешка и впрямь желает помочь своими молитвами нашему делу, так может ей делать это где-нибудь в другом месте? Скажем в монастыре кармелиток... там настоятельницей моя двоюродная тетка, и я мог бы составить вашей дочери протекцию. Ну, а что? Замуж ее вряд ли кто возьмет!
– Адам!
– Даже королевич не смог выдержать бесцеремонности своего фаворита.
– А что я сказал?
– как ни в чем ни бывало, отозвался тот, - кстати, друг мой, а ты знаешь в чьей компании молилась прекрасная панна?
– В чьей?
– Наших французов, как их... Жоржа Бессона и Жака Безе.
– К чему ты это?
– К тому, что если у них есть время глазеть на битву, значит, свою работу они уже сделали!
– Ты думаешь? Тогда их нужно немедля позвать...
– Я уже сделал это, однако такой серьезный разговор не может проходить при посторонних... Пан Теодор, я думаю вам пора! Тем более вы сказали, что панна Агнешка не здорова. Идите и расскажите ей о монастыре, тамошние сестры весьма славятся умением врачевать.
– Вы негодяй, пан Адам, - почти прошептал, совершенно уничтоженный словами молодого хлыща Карковский, когда тот выпроваживал его прочь.
– Я знаю, милейший, - бессердечно улыбнулся ему Казановский.