Царетворец. Волчий пастырь. Книга четвертая
Шрифт:
Кони между тем не просто бежали – они уже практически летели, с невероятной скоростью. Пейзаж вдоль дороги, деревья слева и скальные уступы справа, мелькали невозможным к рассмотрению размытым фоном. Копыта скакунов почти не касались земли, а ветер уже дул в лицо с такой силой, что мне пришлось в гриву просто вжаться. Впереди вдруг, перед скакунами Юрая, Симона и Стефана, возникла клубящаяся черно-зеленая завеса, которая расстелилась перед нами самой настоящей, уводящей в небеса дорогой.
Черные крылья, которые до этого момента словно бы находились за моей спиной, и которые видел только я на периферии зрения, вдруг обрели материальность и прянули вперед. Словно подхватывая нас, выталкивая разгонным импульсом в небо – и вот мы уже двигаемся не по дороге, а по сконцентрированной под копытами скакунов дымчатой пелене. Филиппа в этот момент прекратила хохотать и что-то громко восторженно закричала – что, я не слышал, ветер ее слова уносил. Мне же было совсем не до смеха и веселья. Дымчатая пелена под ногами казалась зыбкой и каждое мгновение я ждал что она исчезнет, и мы кирпичами посыплемся вниз.
Невероятно. Всю жизнь я считал двигающиеся по небу отряды гона Дикой охоты своим главным врагом. А сейчас, получается, сам стал лидером подобного отряда – кто бы мог подумать. Осознание этого даже как-то отодвинуло страх падения.
Никто точно не знал, как передвигается по небу Дикая охота. Специалистами высказывались предположения (подтвержденные наблюдениями), что передвижения по небу возможны только в центре магической бури, в самом центре концентрации энергии. И находящиеся в составе каждого гона колдуны создают связующий всех всадников конструкт, позволяющий им всем вместе единой группой разгоняться до небесного бега. Более того, высказывались уверенные предположения, что всадники каждого отряда являются пусть и не единым организмом, но довольно близкими сущностями; неразрывно связанными между собой ментально, через кровь или магию.
Я вдруг понял, что мы, получается, сейчас двигаемся по похожим принципам. Да, вокруг не было магической бури и среди нас не было колдунов, но вместо бури за концентрацию энергии выступила Морриган, которая придала скакунам силы набрать скорости и взмыть над землей. Я же, получается, выступал в роли проводника мощи и воли богини; а наше совместное, в составе отряда передвижение стало возможным потому, что все его участники оказались связаны кровью. С Юраем, Симоном и Стефаном я кровь смешал сегодня ночью, Филиппа совсем недавно присягнула мне на своей крови.
Рядом уже отчетливо раздавались удивленно-восхищенные возгласы варгрийцев, звучал задорный и веселый смех – это Филиппа не сдерживала эмоций от счастья полета. Она по-прежнему скакала, отклонившись назад и держась за гриву своего демонического коня. Вот только ветер нам уже практически не мешал – концентрирующееся впереди Сияние создало небольшой барьер, действуя словно лобовое стекло в мобиле-кабриолете. И хотя встречный ветер трепал волосы и свистел в ушах, сильного, выбивающего из седла напора воздуха я больше не ощущал.
Короткий взгляд вниз – синева водной глади Рендины неуклонно уходила в сторону. Ведомый волей Морриган отряд поднимался над облаками и над вершинами Варгрийского хребта, поворачивая по широкой дуге и направляясь прямо в сторону Мессены. Оглянувшись, я увидел, что мы оставляем за собой дымчатый черно-зелено-алый след, словно от кометы. Черные лоскутья, символизирующие крылья Морриган, мешались с зеленым Сиянием и таявшими в воздухе языками адского пламени, которые в общую картину вплетали копыта наших с Филиппой скакунов.
Но когда обернулся, я заметил не только это. Далеко вдали, в нашу сторону – также над горами, двигалась пелена магической бури. И в темной, от земли до неба чернильной стене я видел сразу три белесых вихря лавин Стужи – подобных той, которые ринулись на нас со склонов гор совсем недавно. Нас преследовали отряды Дикой охоты, которые взмыли в воздух благодаря двинувшейся в нашу сторону пелене. Пелене, идущей со стороны Новгорода, как я машинально отметил.
Вид и ощутимая даже на таком расстоянии мощь преследователей мне сильно не понравились. Только-только появившись на арене в роли новичков, нам предлагалось сыграть с профессионалами, причем на самые высокие ставки. Из плюсов только то, что с нами Морриган – почувствовал я легкое касание ветра на щеке. Из минусов – сражаться Морриган вместе с нами не собиралась, потому что для нее это слишком опасно. Ведь Морриган здесь, на границе зоны действия Стужи, весьма уязвима. И даже не гибель, а просто уязвимость богини может просто катастрофично перевернуть ситуацию со вторжением – во время личного поражения божественной сущности, даже локального, высвобождается просто невероятное количество силы, которое может быть использовано врагом.
Эти мысли, это осознание, появлялось у меня извне, словно нашептываемое богиней. Появилось вместе с осознанием того, что она поможет нам только добраться до Мессены. До цитадели Корпуса Спарты на горном плато, которая была уже совсем рядом: сотни лиг, которые по земле преодолевались за долгие часы, в небесах мы преодолели за считанные минуты. И по мере приближения к Мессене мы снижались, а ограждающий нас купол истончался. Скорость падала, а свист ветра в ушах постепенно вновь начинал нарастать.
Дикая охота даже в центре магической бури не может передвигаться по небу часто и на большие расстояния – сотня другая лиг, не более. Не знаю, как дело обстоит с нами, с поддержкой богини, но пока дальше пары сотен лиг нам и не нужно было: разогнавшись и ускорившись над облаками небесной черно-зелено-красной кометой, проскочив над вершинами Варгрийского хребта, наша кавалькада уже спускалась и замедляла бег.
Оглянувшись назад, оценивая расстояние до преследующей нас Пелены Стужи, я вздрогнул. Чернильная пелена магической бури явно ускорилась и нас неотвратимо настигала. По спине пробежался холодок плохого, очень плохого предчувствия.
Посмотрев по сторонам, я скользнул взглядом по демоническим скакунам без всадников, двигающихся рядом четверых призрачных варгов, приникших к гривам варгрийцам; посмотрел на Филиппу рядом, встретился со взглядом ее красных, с вертикальным черным зрачком глаз. Шикарные волосы баронессы уже полностью растрепались и развевались на ветру, а сама она уже не веселилась. Несмотря на загар, Фили казалась бледной как мел, нижняя губа ее сильно закушена жемчужными зубками.
Веселье закончилось, и сейчас начиналось самое интересное и главное. Свист в ушах все усиливался, и мы уже были совсем рядом с Мессеной. Волей Морриган небесный бег выводил нас над трактом Северного пути прямо к краю горному плато, над котором густо, полностью скрывая очертания цитадели, клубилась белая пелена вихрящегося снега.